Московский бродвей - Фридрих Незнанский

– Но ведь должен же оставаться хоть какой-то выход?

Турецкий пожал плечами:

– Посмотрим, покумекаем.

– Постойте… – У меня в голове вдруг как будто молния сверкнула. – Ведь Дейнекин перед вылетом говорил с кем-то по телефону…

Турецкий внимательно посмотрел на меня и вдруг широко улыбнулся:

– Вот ведь, а я и забыл совсем. Голова у тебя светлая, Юра! Генпрокуратура много потеряла, когда ты ушел в адвокаты.

Турецкий немедленно стал звонить Грязнову. Потом отдал распоряжение передать все данные на человека, который разговаривал с Дейнекиным по телефону, на все вокзалы, аэропорты, таможни…

В VIP-зале Шереметьева раздались нежные звуки, всегда предваряющие объявления по радио.

«Уважаемые пассажиры! Заканчивается посадка на самолет, следующий рейсом Москва – Лондон. К пассажирам просьба пройти в зал номер два».

Сидевший в одном из мягких кресел человек довольно внушительного вида сложил газету, которую только что читал, и небрежно бросил ее на столик. Поправил на крупном носу очки в отличной золотой оправе. Встал, тронул узел галстука, чуть одернул светлый летний пиджак в тонкую, еле заметную полосочку. Подхватил небольшой кожаный чемоданчик и отправился в зал номер два. Шел он широко, вальяжно, как человек, который уверен не только в своем прошлом, но и в будущем. Симпатичная девушка в костюме стюардессы проводила его к специальному микроавтобусу, единственным пассажиром которого оказался он, и пожелала приятного полета. Человек рассеянно кивнул.

Микроавтобус мягко тронулся с места и покатил по почти идеально ровной поверхности летного поля. Огромный «Боинг-747», к которому он направлялся, стоял далеко в стороне.

Когда микроавтобус подъехал к трапу, человек направился к стюардессе, стоящей у трапа, вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт и билет. Сдержанно улыбнувшись, протянул их стюардессе.

– Так… – ослепительно улыбаясь, сказала стюардесса. – Привалов Георгий Ильич? Мы рады приветствовать вас на бор…

Но тут телефонная трубка, которая торчала из ее кармана, громко заверещала. Стюардесса мигом достала и прижала ее к уху. Пассажир заметил, что она как-то изменилась в лице, еще раз внимательно посмотрела в его документы, потом на самого пассажира…

– Хорошо… – наконец сказала стюардесса в микрофон и нажала кнопку. А потом взглянула на пассажира: – Тут возникли некоторые вопросы. Прошу вас пройти обратно в автобус. Вас доставят в здание аэропорта.

Человек сдвинул брови. Лицо его чуть побледнело.

– Но через пять минут улетает мой самолет! Мне нужно лететь! – недовольно пророкотал пассажир.

– Не волнуйтесь, – стюардесса улыбнулась еще более ослепительно, – самолет будет задержан.

– А в чем дело? Я не понимаю! – Пассажиру явно не хотелось возвращаться в аэропорт.

– Я не знаю, – мягко ответила миловидная стюардесса. – Пожалуйста, все вопросы вы решите в здании аэропорта.

Она снова старательно улыбнулась.

Пассажир тяжко вздохнул и послушно отправился обратно в микроавтобус. По дороге он несколько раз оглянулся. Глаза его уже не выражали прежней уверенности. Скорее, тревогу. Да и походка стала какой-то сбивчивой, входя в автобус он даже споткнулся.

Стюардесса смотрела ему вслед, а когда микроавтобус тронулся с места, она снова достала трубку, быстро набрала вызов и произнесла в микрофон:

– Едет.

У входа в аэропорт человека уже ждали. Его взяли под локти и повели в комнату милиции. Глянув в окно, он успел заметить, как огромный «боинг» вырулил на взлетно-посадочную полосу…

В комнате милиции его ждали.

– Здравствуйте, Георгий Ильич! Позвольте представиться. Я – следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам Александр Борисович Турецкий. Это я попросил снять вас с рейса.

– Я не понимаю! – нахмурился Привалов. – Что случилось? Мой самолет улетел, я видел. Вы за это ответите!

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Турецкий, – У нас есть санкция генпрокурора России на ваше задержание. Так что в любом случае вам не удалось бы покинуть пределы страны.

– Что за чушь! – воскликнул Привалов. – Какая санкция! Я бизнесмен!

– Нам это известно, – спокойно ответил Турецкий, – и еще кое-что. Сейчас мы поедем в Генеральную прокуратуру, где зададим вам несколько вопросов.

…Через две недели на спецполигоне Управления налоговой полиции происходило важное мероприятие. Огромный бульдозер с тяжелым зубчатым катком, прикрепленным спереди, сокрушал картонные коробки, из которых вылетали мелкие осколки пластмассы. Некоторые коробки разрывались, и из них высыпались разноцветные кружки с дырками посередине. Это были компакт-диски, конфискованные у пиратов.

Коробок было очень много. Время от времени подъезжали самосвалы, которые опрокидывали на землю полигона все новые и новые коробки. Вскоре почти вся площадка покрылась толстым ковром из осколков, ослепительно поблескивавших на солнце.

Мероприятие освещалось практически всеми средствами массовой информации. Истребление компакт-дисков снимали несколько телекомпаний.

После того как бульдозер проехался туда-сюда несколько раз и у присутствующих не осталось никаких сомнений, что ни один из дисков более непригоден к прослушиванию, многочисленные корреспонденты бросились к организатору акции – начальнику Московской налоговой полиции.

– Это самая большая партия контрафактной продукции, – говорил он, – за всю историю борьбы с таким негативным явлением, как пиратство. Сумма ущерба, который потерпели пираты, превышает двадцать пять миллионов долларов.

В ответ на почтительный вздох, который издали корреспонденты, он повторил:

– Да-да, вы не ослышались. Именно двадцать пять миллионов долларов. Это деньги, которые недополучили наши деятели искусства, эстрады. А в конечном счете пострадали мы с вами, обычные люди, которые, приобретая пиратскую продукцию, получали не только плохое качество, но и просто-напросто покупали краденое. Теперь, когда эта огромная партия компакт-дисков уничтожена, по отечественным пиратам нанесен удар, самый ощутимый за все время нашей деятельности. И я хочу поблагодарить наших коллег из Генеральной прокуратуры за неоценимую помощь, которую они оказали в борьбе с пиратами.

Константин Дмитриевич Меркулов, который стоял тут же, поклонился.

– Как вы считаете, – спросил один из журналистов, – когда у нас будет покончено с пиратами?

Меркулов чуть посопел, потом ответил:

– Не знаю, когда именно, но что будет покончено, это я обещаю. Во всяком случае, ущерб им будет нанесен значительный. И то, что вы сегодня увидели, подтверждает мои слова. Мы будем уничтожать пиратские диски до тех пор, пока пиратам не надоест их изготавливать.

– А если первым надоест вам? – раздался насмешливый вопрос из толпы журналистов.