Дикая роза - Альберто Альварес

И все-таки в эту ночь ей предстояло познакомиться со скромным темноволосым парнем в кожаной куртке и светлой рубашке, так внимательно следившим за ней. Дело в том, что Мартину, успевшему несколько раз приложиться к стакану, надоело танцевать с Клеопатрой, и он направился к Розе с целью заставить ее танцевать с ним хотя бы насильно. Вид у него был угрожающий. Он отшвырнул Эрлинду, пытавшуюся вырвать из его рук упиравшуюся Розу, и сказал:

— Я вышибу дурь из этой новенькой. Она будет танцевать со мной!

Парень в кожаной куртке поднялся со стула и положил руку ему на плечо.

— Отпусти-ка ее, пока я из тебя душу не вытряс, — негромко сказал он.

— Кто это мне смеет приказывать?! — Мартину сейчас очень кстати была ссора. Он искал выход раздражению, накопившемуся в нем из-за этой гордячки.

Но один его неосторожный жест заставил Эрнесто коротко, без замаха, выбросить вперед руку, и Мартин неловко повалился на ближайший столик. Раздался женский визг, звук бьющейся посуды, приятели Мартина кинулись к нему на помощь.

Началась драка.

Известие об отъезде Рикардо и Леонелы в ее загородный дом вызвало у тех, кто знал о нем, разную реакцию.

Приятель Рикардо Хорхе считал, что перемена обстановки и решение поскорее развестись с Розой — верный путь к тому, чтобы жизнь Рикардо наладилась и со всеми переживаниями было покончено.

Кандида же была несколько шокирована их совместной поездкой, тем более что Леонела собиралась провести в своем загородном доме не меньше недели. Кандида считала, что пребывание наедине с мужчиной в течение такого срока не безопасно.

— Откуда ты знаешь, сестричка? — ядовито спросила ее Дульсина.

— Смотри, она покраснела, — весело рассмеялась Леонела.

— Она у нас очень робкая.

— Ну а я в отличие от нее без предрассудков. Смущенная Кандида предположила, что Рикардо и там, в загородном доме Леонелы, может вздыхать по дикарке.

Но на это Леонела возразила, что они ее недооценивают. Уж она-то добьется, чтобы за эту неделю их брат забыл о дикарке навсегда.

Не сразу присутствующим удалось утихомирить дерущихся и выдворить из таверны Мартина с его друзьями. Уходя, он пообещал вернуться.

— И чтобы этой неженки здесь к тому времени не было! Слышишь, Сорайда? К тебе люди развлекаться приходят!..

Роза поблагодарила Эрнесто за защиту.

— Эрнесто Рохас, к вашим услугам! — шутливо представился он.

Они разговорились. Он сказал, что для работы есть места, более достойные ее красоты. Конечно, если ей не доставляют удовольствия драки, которые здесь скорее всего будут происходить постоянно из-за нее.

Агриппина из-за соседнего столика подмигнула ей: мол, желаю удачи, ты в надежных руках!

— Что ты выпьешь? — спросил Эрнесто.

— Я не пью.

— Но здесь надо заказывать. — И он поинтересовался у Сорайды, есть ли у нее шампанское.

— Это очень дорогой напиток, — ответила Сорайда, зная, что он не откажется от своего намерения. — У меня всегда припрятана бутылка-другая на случай, если какой-нибудь клиент распушит перья.

— Не стоит, — сказала Роза. — Закажите то, что вы пьете обычно.

— Сорайда, шампанского! — велел Эрнесто.

— А у тебя деньжонок-то хватит? — заволновалась Роза.

— На сегодня хватит, — успокоил он ее.

Они выпили шампанского, и Эрнесто сказал, что это предательский напиток, ибо сначала входит в доверие, а потом валит с ног. Затем он опять заговорил о работе. Он предложил Розе оставить «Твой реванш» сегодня же и подождать, пока он найдет ей другое место.

— А если это не сразу случится — что же мне, на бобах сидеть? — спросила она.

Эрнесто предложил дать ей взаймы немного денег. Но она отказалась, заявив, что деньги у малознакомых брать нельзя.

— Если вы найдете мне работу, я тут же уйду с этой.

— Это дурное место, — сказал он. — Впрочем, ты, я вижу, даже не понимаешь, о чем идет речь.

Эрнесто простился и неожиданно ушел.

— Похоже, ты зацепила его, — сказала Розе Агриппина. — Может, он и вытащит тебя отсюда.

— Это невозможно. Я ведь замужем. Что ты так уставилась на меня?

Агриппина и впрямь смотрела на нее, вытаращив глаза. Замужних в «Твоем реванше» еще не было.

Паулетта продолжала поиски, и по-прежнему безрезультатно. На том месте, где она дважды встречалась с девушкой, продававшей жвачку и книги, больше никого не было.

— Может быть, ты себя обманываешь, Паулетта?

— Нет. Я сердцем чувствую, что это моя дочь. Эдувигес волновало то, что Роке ничего не знает об их поисках. Но Паулетта считала, что если Пресвятая Дева поможет ей найти дочь, то следует рассказать все Роке, и он поймет жену.

— Он, конечно, добрый человек, — говорила Эдувигес, — но дело такое, что кто его знает…

— Надеюсь, он проявит понимание. Ну а уж если нет… Дочь мне дороже всего. Даже семейного очага.

И они продолжали поиски.

Эрнесто тихонько наигрывал на гитаре, а мать с тревогой смотрела на него: он казался ей усталым. Свою усталость он объяснял тем, что не спал ночь.

— Много работы в газете?

— Да, — коротко ответил Эрнесто.

Впрочем, он был дружен с матерью и не собирался от нее ничего скрывать. Так она узнала, что ее сын влюбился в официантку, работающую в ночной таверне. Это встревожило ее.

— Не знаю, что и сказать тебе, сын… Женщины, работающие в таких заведениях, обычно многое пережили. И вот что плохо: влюбленные в них мужчины расплачиваются за горе, причиненное этим несчастным другими мужчинами… Впрочем, ты уже не мальчик и сам можешь выбирать, в кого тебе влюбляться. Только будь осторожен.

И она посмотрела на него со всей нежностью, с которой может смотреть на своего сына мать, всем сердцем чувствующая, что он увлекся всерьез и надолго.

— Кого ты все высматриваешь? Эрнесто приходит сюда далеко не каждый день.

— Он мне понравился. Жаль, если он не придет больше.

— Придет, — утешила ее Агриппина.

Сорайда, проходя мимо них, кивнула Розе на только что пришедших гостей.

— Все хотят, чтобы ты их обслуживала. Гордись!

Роза мало спала днем: она успела поторговать жвачкой, и перед выходом на ночную работу глаза у нее слипались. Вполуха слушала она новость о том, что Каридад уже приглядела для всех новое место поселения в районе Наукальпана. Но сон сразу слетел с нее, когда Агриппина подвела к ней Эрнесто, который все-таки заглянул в таверну.