Царь Итаки - Глин Айлиф

Затем, когда груз на его плечах стал слишком тяжелым, и его было уже трудно нести, прибыл Аякс.

— Значит, Одиссей рассказал тебе о планируемом военном совете.

Агамемнон смотрел на Эперита бесстрастными голубыми глазами, скрывая все мысли и эмоции за непроницаемым взглядом. Молодой воин стоял перед ним в зале, где проводились пиры. Агамемнон с Диомедом и Менелаем спустились с возвышения, где пировали знатные господа. Царь Микен приказал Эпериту отойти в сторонку, подальше от товарищей. Юноша увидел, как Одиссей вместе с другими женихами беседует с Клитемнестрой, он почувствовал себя брошенным и уязвимым перед тремя людьми, вызывающими благоговейный трепет.

Ощутив его неуверенность, Менелай опустил руку на плечо Эперита.

— Все в порядке. Одиссей говорил нам, что доверяет тебе. А раз он верит в твое благоразумие и рассудительность, то и мы тоже поверим.

— Да, я знаю про совет, — неохотно признал Эперит. — Вы хотите объединить греков против Трои.

— И что ты об этом думаешь? — спросил Диомед. — Как солдат?

Царь Аргоса смотрел ему прямо в глаза. В этом взгляде не было ни холодности Агамемнона, ни дружелюбия Менелая. Хотя все трое демонстрировали интерес к его мнению, Эперит не был дураком и понимал: ни Диомеда, ни братьев Атридов в действительности не волнует мнение какого-то копьеносца.

Он вновь перевел взгляд на Одиссея, который теперь заметил их в затененном углу зала и очень внимательно наблюдал за происходящим. Знает ли царевич, почему Эперита выделили среди прочих его высокопоставленные друзья? Сын Лаэрта поглядывал подозрительно, какое-то мгновение казалось, что он к ним присоединится. Но если у него и были такие намерения, от них пришлось отказаться, потому что его остановила Клитемнестра и увлекла беседой.

Эперит снова посмотрел на Диомеда.

— О Трое я знаю только то, что она находится в другой части света. Но я — воин, а какой воин не хочет получить шанс проверить себя в битве?! Если вы отправитесь бить троянцев, то мое копье окажется рядом с вашими.

Хотя Диомеду было немногим более двадцати пяти лет, он уже считался очень опытным воином. Эперит видел, что сокрушитель Фив одобрительно отнесся к его ответу. Об этом свидетельствовали слегка изогнутые брови. Однако завоевать на свою сторону Агамемнона оказалось не так-то просто. В отличие от большинства людей из греческого воинского сословия, его не привлекали физические и эмоциональные радости войны, и даже завоевание славы. Царя Микен волновали гораздо более великие цели, он редко опускался до простых человеческих чувств. Этот человек напоминал Эпериту смертного Зевса, наблюдающего за всем происходящим, когда младшие боги ссорятся и спорят о тривиальных вещах.

— Зачем? Ради славы? — презрительно спросил Агамемнон.

— Да, ради славы. И ради Одиссея.

— Твоя преданность похвальна, — сделал комплимент Менелай. — Я понимаю, почему Одиссей столь высоко тебя ценит. Со временем твоя преданность принесет плоды и будет вознаграждена.

— Да, если до того тебя не погубит твое предательство, — заметил Агамемнон, глядя прямо на него. — Мы знаем, что ты встречался с Еленой.

Интуиция предупреждала Эперита о том, что его загоняют в капкан, но теперь он там все-таки оказался. Кто-то рассказал им про Елену, а юноша не обладал достаточной хитростью и изворотливостью, чтобы выкрутиться из неприятной ситуации. Одиссей бы легко выбрался из этой засады. Однако воин мог выбирать только между правдой и молчанием. И выбрал последнее.

— Ты не должен ее защищать, Эперит, — продолжал Агамемнон. — Ведь с царевной ничего не случится, а вот ты — совсем другое дело. Знаешь, что наказанием за совокупление с незамужней спартанской женщиной является смертная казнь?

Слова царя прозвучали угрожающе.

— Я даже к ней ни разу не прикоснулся, господин, — с достоинством заявил ему Эперит. — И обвиняя меня в подобном поведении, вы также обвиняете и царевну, хотя ни один из нас не заслужил таких подозрений. Спросите служанку Елены. Она все время была с нами, когда мы встречались.

— Мы знаем, — заявил Диомед. — У девушки длинный язык, она все рассказывает своим подружкам. Когда новость об этих встречах дошла до нас, мы первым делом проверили как раз это.

— Но Тиндарею требуются только одни подозрения, и он убьет тебя, Эперит, — вставил Менелай. — Здесь слишком многое поставлено на кон. С другой стороны, если сможешь объяснить нам, почему встречался с Еленой, то дело на том и закончится.

Эперит раздумывал, что уже рассказала Неэра, хотя стало ясно — трое этих людей точно не знают всего. Вероятно, она сообщила им о желании ее госпожи сбежать из Спарты и избежать брака, который ей навязывался. Но говорила ли Елена служанке о своем желании бежать на Итаку?

Он бросил взгляд на Одиссея, но царевич все еще разговаривал с Клитемнестрой.

— Не смотри на Одиссея. Он тебя не спасет, — заявил Агамемнон, последивший за направлением его взгляда. — Мы знаем, что Елена планирует сбежать, а Лаэртид, как и мы, хочет это предотвратить. Скажи мне честно, она просила тебя о помощи? Именно поэтому Елена организовывала встречи с тобой?

Эперит почувствовал облегчение оттого, что они не знают всего, и сказал, что Елена не просила его помочь ей убежать из Спарты. Что было правдой.

Менелай радостно поверил ему на слово и посмотрел на юношу со всей искренностью, которая была присуща его благородному сердцу. Он оказался честным человеком.

— Я рад это слышать, — сказал Менелай. — Но если ты не желаешь объяснять, почему она встречается с тобой, то мы хотим, чтобы ты кое-что для нас сделал. — Было ясно, что он сильно любит царевну, и Эперит обрадовался, что именно его выбрали для женитьбы на ней. — Следи за ней ради нас, воин. Я не прошу тебя предавать ее, раз она тебе доверилась. Просто не дай ей сбежать из Спарты.

Он протянул ему руку. Диомед, который любил Елену не меньше Менелая, посмотрел на Эперита и кивнул. По его мнению, юноше следовало принять роль, которую ему навязывали.

Эперит пожал протянутую руку.

В это мгновение послышался громкий звук удара — и двери в большой зал резко распахнулись. Люди, пирующие в заполненном зале, стали вытягивать шеи. С того места, где стоял Эперит, не представлялось возможным рассмотреть, что или кто с такой силой открыл массивные двери.

Вскоре поле обзора закрылось еще сильнее, поскольку гости и рабы повскакали со своих мест, чтобы посмотреть, что происходит. Затем Диомед и Менелай расчистили проход в толпе, и Эперит последовал с Агамемноном по проложенному коридору.

Трое мужчин стояли на небольшом островке, который вел к двум одинаковым тронам Спарты. Слева оказался худощавый молодой человек с крючковатым носом, тело которого периодически сводило судорогой. Справа стоял невысокий мужчина злобного вида. Эперит испытал отвращение, увидев у него на плечах огромную коричневую змею. Только одного этого было бы достаточно, чтобы вызвать беспокойство в толпе, но вместо этого все глаза смотрели на третьего гостя.