Фашистская Европа - Валерий Шамбаров

Но дела британских фашистов шли не лучшим образом. После скандалов 1934 г. партия стала хиреть. Принадлежать к ней стало «не модно». Отходили студенты, интеллигенция. В Германии нацисты пугали обывателя «беспорядками», а защитниками выступали они сами, сильная власть. В Англии, наоборот, демократическая власть пугала обывателя беспорядками со стороны фашистов. Опорным районом Мосли оставались кварталы бедноты в Ист-Энде. Но здесь, среди той же бедноты и эмигрантов, обитало немало евреев. Между ними и фашистами случались стычки. Жили-то по соседству. Кто-то выпил, высказался в адрес «жидов». Или еврей выразился на «антисемитов»…

Эту атмосферу использовали для следующей провокации. На 4 октября 1936 г. партия Мосли вполне законопослушно подала заявку в мэрию Лондона, получила разрешение провести очередной марш по улицам Ист-Энда. Просто пройтись со знаменами, с оркестром. Но озаботился целый ряд еврейских общественных организаций – подняли шум, что марш пройдет через кварталы, «где проживает много евреев», а следовательно, «имеет явно провокационный характер». Пригласили к совместным действиям коммунистическую партию Великобритании, подключили профсоюзы. Операция была хорошо проплачена, газеты зазывали всех желающих «дать отпор чернорубашечникам».

Организаторы вывели на улицы чуть ли не сотню тысяч людей! А фашистов для шествия собралось всего 3 тыс.! Они, правда, упрямились, хотели все-таки пройти. Обратились к городским властям, жаловались, что их шествие официально разрешено, а их не пускают. Власти согласились, что в данном случае фашисты имеют полное право пройти. В Ист-Энд отправили почти всю лондонскую полицию, несколько тысяч конных и пеших полисменов, чтобы они под охраной провели колонну по разрешенному маршруту. Правоохранительные органы пустили в ход дубинки. Но узкая улица Кейбл-стрит оказалась перегороженной баррикадами. Полицейские пробовали расчистить проход, но собравшиеся толпы оказали сопротивление, закидывали их камнями, отбивались палками и прочими подручными предметами.

Это была красноречивая иллюстрация, чего на самом деле стоят британские фашисты! «Демократическая» полиция пытается проложить им дорогу дубинками, а «чернорубашечники» скромненько жмутся на заднем плане, под защитой «закона». Кстати, среди «чернорубашечников» было немало женщин. Куда им было лезть на баррикады и под булыжники? Но и полиция три часа кидалась в атаки, ее всякий раз отгоняли. После этого комиссар столичной полиции Филипп Гейм объявил, что марш остается только отменить. Призвал соратников Мосли расходиться. А куда им было деваться? Ждать, когда полиция уйдет, и остаться против разъяренного моря народа?

«Битва на Кейбл-стрит», как ее прозвали в прессе, ознаменовала закат британских фашистов. Она стала отличным поводом для закручивания гаек против фашистов. В ноябре 1936 г. парламент принял «Закон об общественном порядке». Запрещалось ношение партийной формы, расширялись полномочия полиции. Теперь она сама отменяла или переносила митинги, демонстрации. Из партии Мосли снова уходили активисты, она теряла спонсоров, пришлось сократить число оплачиваемых сотрудников.

И все-таки «Британский союз фашистов и национал-социалистов» не запретили. Против него не возбуждали масштабных судебных преследований, хотя могли бы, например, раскрутить обвинения в антисемитизме. А чего стоили скандалы с избиениями оппонентов в «Олимпии»! Вполне хватило бы, чтобы разогнать партию. Нет, никто не занялся столь выигрышными процессами. Полузадушенную партию сохранили… Вывод напрашивается только один. Она для чего-то была нужна. Нужна ведущим политическим силам Англии, ее финансовой и промышленной элите. Зачем?

Можно высказать и предполагаемый ответ. Взбалмошный, но недалекий Мосли не был опасен для британской элиты и государственной системы. А партию создать ему помогли. Поддержали, подпитали из «закулисы». Потому что его партия позволяла дискредитировать перед англичанами сам фашизм. Вот он какой, смотрите. Имеет ли смысл ли им увлекаться? А с другой стороны, через окружение Мосли британские спецслужбы протянули нити к Гитлеру. Подсказывали, что в Англии у него много друзей. За Англию нацисты могут не беспокоиться, она в спину не ударит. Возможно, даже станет союзницей. Это было одним звеном из разветвленных операций по подталкиванию Гитлера на восток…

После отставки правительства Александра Цанкова, сумевшего навести кое-какой порядок в Болгарии, царь Борис III сохранил политическую ориентацию на Италию. Она оставалась единственной державой, от которой болгары могли ожидать реального покровительства. Царь лелеял и собственные сокровенные планы – вдруг со временем получится расквитаться за поражение в Мировой войне, отобрать у Югославии и Румынии отнятые земли, а то и округлить их. Из этих соображений в Софии по-прежнему давали пристанище фашистским структурам Внутренней Македонской революционной организации (ВМРО) Михайлова. Ну а альянс с Италией Борис III закрепил браком: женился на дочери короля Виктора Эммануила Джованне. Как полагалось болгарской царице, она перешла в православие, стала Иоанной.

Но передача власти либеральному крылу «Демократического сговора» принесла Болгарии далеко не лучшие последствия. Снова ширились коррупция, злоупотребления. Прежний премьер-министр Цанков теперь возглавил парламентскую оппозицию, выпускал газету «Лыч», доказывая необходимость сильной власти. Правда, теперь значительными полномочиями располагал царь. Многие связывали с ним надежды на улучшение. Монархистами была значительная часть офицеров, они вообще мечтали об установлении православного царства – примерно такого же, как погибшая Россия.

Хотя мечтатели забывали – в Болгарии цари были пришлыми. После ее освобождения от турок вмешалось международное сообщество и возвело на престол германскую династию. Полное имя царя звучало так: Борис Клемент Роберт Мария Пий Луи Станислав Ксавие Саксен-Кобург-Готский. Но происхождение себе мы не выбираем. Другое дело, что Борис меньше всего соответствовал идеалу «царя-батюшки». Он страдал алкоголизмом и всевозможными комплексами, был коварным и мстительным. А духовником и наперсником царя стал сектант Любомир Лулчев.

Один из болгарских священников, Петр Дынов, поездил по Америке, пообщался с местными оккультными кружками и совершенно перековался. Объявил, будто ему были видения, голоса, и на него возложена высшая миссия, «формирование новой культуры и расы», основал «Всемирное белое братство». Дынов внушал последователям, будто он сам светится: «нет такого человека в Болгарии, который светил бы сильнее меня»; сектанты заговорили о нем как о «воплощении Христа». В подобную веру Лулчев вовлек Бориса III, при дворе кучковались «дыновисты», они становились советниками царя. Кстати, царица Иоанна Лулчева невзлюбила, просила удалить от двора. Когда поняла, что это невозможно, стала просто избегать встреч с ним. В семье возникали конфликты и по поводу злоупотреблений алкоголем. В результате муж возненавидел Иоанну, за глаза называл «гадюкой». А через окружающих любимцев к нему находили дорогу карьеристы и проходимцы, отлично прикрывались темные делишки и злоупотребления.

Великая Депрессия добавила грязи в это болото. По болгарской экономике и финансам она ударила очень круто. На кризис отлично списывалось воровство. Испарялись деньги, выделенные на социальные, военные, хозяйственные программы. А положение народа ухудшалось, цены задирались. Этим воспользовались левые силы. Приходили в себя после разгромов аграрии, социал-демократы, коммунисты, объединились вокруг Демократической партии Мушанова в «Народный блок».