Слуга тьмы - Надежда Чубарова

Радомир вдруг судорожно вздохнул и закашлялся, захлебнувшись выплеснувшейся из него водой.

– Вот и ладно, – пробормотала Найдана, остановившись, чтоб перевести дух. Уж слишком тяжелый был промокший насквозь Радомир, а она слишком ослабела. Быстро оглянувшись, она отметила, что до берега совсем немного, и если бы Радомир шел своим ходом, то это было бы каких-то пять шагов. Но вокруг раздавался угрожающий треск и скрежет ломающегося льда: озеро не хотело так просто отказываться от своей добычи.

– Ну, миленький, еще немножко, – снова ухватившись за ворот, Найдана уговаривала больше себя, чем Радомира, который еще не совсем очнулся и плохо соображал, что происходит.

Из последних сил она рванула парня на берег и упала рядом. А грозная трещина бежала через все озеро, виляя и мечась из стороны в сторону, словно вынюхивая след беглецов. Тяжело дыша, Найдана поспешно прижалась к Радомиру, не замечая, что и ее одежда уже вымокла от соприкосновения с его, и испуганно смотрела на приближающуюся трещину. Вот она со скрежетом уткнулась острой мордой в берег и замерла. Дальше ей пути не было. Они спасены.

– Вот и тайна этого озера… – тихо проговорила Найдана, глядя, как хвост трещины затягивается и становится незаметным, а поверхность озера – снова гладкой и блестящей.

– Не вся… – отозвался Радомир, и Найдана, не ожидая, что он уже настолько пришел в себя, с удивлением на него взглянула и торопливо отстранилась: слишком уж тесно она прижималась к парню, сама того не осознавая.

«Еще и обняла его зачем-то», – хмурилась Найдана, а вслух, не обращая внимания на его слова, проворчала:

– Ты весь промок. Надо бы одежду просушить. И побыстрее.

– Там есть небольшая пещера, – Радомир кивнул в сторону скалы. – Точнее, была когда-то. Я прятался в ней от учителя. Возможно, она до сих пор есть. Там можно развести костер.

Даже в потемках Радомир нашел вход в пещеру. Видать, он часто прятался там, если так легко ориентировался в темноте, не натыкаясь на камни; и даже несколько лет, проведенные вдали от этих мест, ничего не изменили.

Они быстро развели костер, Радомир снял вымокшую, а теперь заледеневшую на морозе и вставшую колом одежду и разложил ее поближе к огню, оставшись в одних штанах. Впрочем, они тоже были насквозь мокрыми, но неприлично ходить перед девкой совсем-то без порток. Поэтому он ограничился тем, что хорошенько отжал их. Найдана только сейчас, прощупав рукава и подол кожуха, поняла, что тоже вымокла. Не так, как Радомир, с головой окунувшийся в озеро, но все же ей тоже было что просушить. Она скинула кожух и подложила его к костру, повернув мокрыми рукавами и подолом поближе к огню. К счастью, ее рубаха и понева остались сухими.

Найдана уселась на камень неподалеку от кострища. Воздух в пещере быстро прогрелся. Жар от огня приятно пощипывал щеки и протянутые к нему озябшие руки. Найдана встряхнула головой и провела пальцами по спутанным волосам. Да, жаль, она не захватила с собой гребень. Теперь придется распутывать густые пряди вот так – руками.

С тех пор как Радомир очнулся, он был задумчивый и молчаливый. Что-то определенно тяготило его. Вот и сейчас он сидел возле костра и даже не смотрел на Найдану, молча перебирая свои вещи, переворачивая их, чтоб просыхали равномерно со всех сторон. А она и не приставала с расспросами. Может, человеку такое пришлось вынести, что ей и не снилось. Чуть было с жизнью не расстался. Понятное дело – обдумывает теперь все, переживает.

Переплетая косу, Найдана украдкой поглядывала на Радомира. Она впервые увидела его не то что без одежды, а даже без шапки! Ведь до этого он показывался перед ней покрытый с головой черной мохнатой шерстью, а сейчас всю дорогу шел в овечьей шапке. И не мудрено – такая стужа! Даже спать под еловыми лапами укладывались во всей одежде, чтоб не замерзнуть. Да она и сама не снимала платка с тех пор, как вышла из деревни. И косу-то с тех пор переплетала впервые – не было возможности. И вот теперь она с удивлением отметила про себя, что Радомир был темноволос. Несмотря на то что у самой Найданы волосы были чернее ночного неба, других темноволосых людей она видела крайне редко и воспринимала это как что-то необычное. Необычным было и то, что его волосы были коротко подстрижены и торчали в разные стороны этакими неровными клочками. Словно стригли его ножом, наспех и к тому же с закрытыми глазами. На шее с одной стороны болталась нелепая прядь существенно длиннее остальных.

Божечки, какой же он был худой! Худой – не то слово. Тощий! Вон, все кости на спине видны – пересчитать можно. Ни в какое сравнение с Пересветом. Как и сил-то хватило удержать ее тогда, не отдать Зугархе. А ведь он еще на руках ее сколько нес. Да и сейчас на льду смог вытолкнуть, не побоялся сам оказаться на ее месте… Но Найдана даже не представляла, что он такой худосочный. Это же как плохо нужно питаться, чтоб ни жиринки не завязалось! Он ей казался покрепче. Правильно, тогда он был в шкуре, как зверь, а шкура вон сколько толщины добавляет. Поперек спины виднелись полосы – давно зажившие шрамы. Они уже не причиняли физической боли, оставшись лишь как напоминание о чем-то. Вдруг ей в глаза бросилась ярко-красная нитка бус, которой было обмотано его запястье. Знак их уговора. Найдана смутилась и тут же отвела взгляд.

– Долго ты еще будешь сушиться? – недовольно проворчала она, не понимая, на кого больше злится. То ли на Радомира, который не может мгновенно перемещаться с одного места в другое и потому сильно задерживает ее, вот и в озеро это по его милости вляпались, а теперь он и тут копается, время тратит, – то ли на себя. Впрочем, за что на себя-то? Найдана не могла найти ответ, но все больше понимала, что злится именно на себя.

– Ты ведь использовала магию, чтоб спасти меня? – спросил Радомир, не обращая внимания на ее вопрос.

– И что? – не поняла Найдана.

– Тебе нельзя туда идти, – хмуро сказал Радомир.

– Чего это вдруг? Мы почти пришли! Всю дорогу можно было, а теперь нельзя?

– Там очень опасно для тебя.

– Тем более! Если уж мне опасно, то представь, каково моим родичам. У них ведь нет чародейской силы.

– Ты не понимаешь… – он опустил голову на руки и зарылся пальцами в волосы.

– Так поясни.

– Не могу… – тихо проговорил, почти простонал, он и сжал кулаки. Через сомкнутые пальцы теперь смешно топорщились пучки волос разной длины, но Найдана не смеялась, она видела, что Радомиру что-то доставляет невероятные муки, о которых он по какой-то причине не может говорить. Может быть, он дал обет своему учителю, и теперь, даже просто показывая Найдане дорогу, нарушает этот обет? Или он вдруг усомнился в правильности того, что делает, вот и выдумал эту нелепость про опасность. Немудрено, что он так мучается: столько времени верно служить Жировиту, а теперь идти против него.

Найдана подошла к нему и с сочувствием погладила по взъерошенным волосам. Радомир, не привыкший к таким жестам, вздрогнул, быстро поднял на нее глаза, вдруг схватил ее руку, покрытую свежими ссадинами и царапинами, и прижал к губам.