Первая кровь - Игорь Черемис

лишь неоднократные проступки разрушали эту презумпцию, причем не разом, а понемногу. Грубо говоря, нужно было очень сильно постараться, чтобы тебя начали считать гнидой болотной. Ну а я пока что ничего непоправимого не совершил, даже бабушке вон понравился. То есть Алла мне доверяла, хотя, думаю, и готовилась к некоторым «моментам», которые могли случиться между нами во время столь долго путешествия туда и обратно.

«И что мне с тобой делать, принцесса?»

Я поступил самым нерациональным образом. Сделал несколько шагов, подошел к девушке вплотную, мягко забрал у неё своё оружие и отбросил в траву. А потом обнял её. А Алла обняла меня в ответ.

И мы долго-долго стояли посреди подмосковного леса, который только начинал зеленеть, напоминая о том, что вокруг бушует весна.

Глава 13. Не вздохи на скамейке

– Давай остановимся в этом городе? – Алла указала пальцем на дорожный знак с надписью «Верхний Мамон», и я послушно притормозил.

Мы дико выбивались из продуманного мною графика. Ничего страшного в этом, конечно, не было – в Анапе нас, наверное, быстро и не ждали, несмотря на то, что Михаил Сергеевич наверняка позвонил покупателю и рассказал о нанятом Спиди-гонщике. Но меня немного бесила задержка на пути к моей цели, которая находилась чуть ближе Анапы. К тому же за всё время, прошедшее с момента появления плана, я так и не придумал, как я буду осуществлять устранение Чикатилы.

Я рассказал Алле то, что ей следовало знать, чтобы не сдать меня ближайшим ментам. Я поведал ей о своем трудном детстве, проведенном в регионе с высокой подростковой преступностью, о разборках с пацанами из других районов, о том, как летом в деревне нам, городским, приходилось махаться с местными за право потанцевать с девчонками, которых те считали своей собственностью. В общем, я подвел её к мысли, что считаю весь мир вокруг угрозой собственной жизни, и потому прилагаю определенные усилия, чтобы защититься. Алле, девочке из очень благополучной московской семьи, всё это было в некотором роде внове, так что она внимала мне, очаровательно раскрыв ротик. А потом согласилась, что я имел право взять с собой в поездку смертоносные железяки. Правда, она заставила меня пообещать, что я не буду их доставать по каждому чиху, и я честно произнес слова требуемой клятвы, поскольку собирался достать нож по конкретному поводу и в конкретном городе. В бандитов в местах общего пользования, которыми я обосновал наличие у меня боевого оружия, я не верил абсолютно.

Рассказал также и о том, чем была вызвана наша остановка в безлюдном лесу, но в этом случае Алла наотрез отказалась верить в то, что Михаил Сергеевич занимается чем-то незаконным или вообще шпионит на империалистов. Я тоже сомневался, но точно знал, что береженого бог бережет.

В итоге мы провели целый час в душеспасительных беседах, и до Каширы добрались с опозданием, но я решил не менять планов. Мы зашли в магазин неподалеку от железнодорожной станции, где Алла озаботилась наполнением нашей продуктовой корзины – под моим чутким руководством, конечно. Поели жутко вредных, но очень вкусных жареных пирожков с повидлом, выпили по стакану московского кваса из большой цистерны и попросили наполнить им мой термос, чай из которого мы допили во время разговора в лесу. Потом заглянули в промтоварный, где я сумел найти неплохие плавки, которые выглядели значительно лучше того убожества, что были у меня. Алла немного пооблизывалась на купальники, но в итоге ограничилась двумя махровыми полотенцами – выяснилось, что эти полезные вещи мы с ней дружно забыли.

В Кашире я потратил один талон, чтобы дозаправить «двушку» – теперь нам должно было хватить бензина почти до Богучара. Но такого длинного перегона у нас не получилось.

Вскоре я услышал какой-то неприятный звон в двигателе. Пришлось съезжать на обочину, поднимать капот и пытаться вспомнить, что может издавать такой звук в несложном вазовском движке. После нескольких минут чесания затылка в голове всплыло полузабытое словосочетание «детонация топлива»; ещё минута ушла на то, чтобы продолжить цепочку ассоциаций и дойти до октанового числа местного бензина. Видимо, изначально двигатель «двушки» был настроен на более высокое значение, а я без особой рефлексии накормил его 76-й. Что ж, проблема эта была не самая страшная, а, главное, решаемая в полевых условиях.

Два движения ключа – и я решил, что мы готовы двигаться дальше.

Правда, оказалось, что машина так не думает. Она почти не реагировала на газ, разгонялась жутко медленно и вообще тупила, как двоечник у доски. Пришлось снова останавливаться и возвращать трамблер немного назад. Это помогло – «двушка» снова стала послушной, а неприятный звон прекратился.

Кроме того, Алла почему-то постоянно, чуть ли не каждые полчаса, требовала остановиться и передохнуть. Сначала я ей терпеливо рассказывал, что каждый такой отдых – это бездарно потерянные часы, но она не прониклась. Её объяснения своих требований были слишком примитивными. То ей приспичило пописать – что она и сделала, гордо удалившись в лесопосадки. То нужно было переодеть блузку – словно этого нельзя было сделать прямо в машине, а я ведь обещал не смотреть. Кроме того, мы останавливались во всех крупных городах, через которые проезжали – в Ефремове, Ельце и, разумеется, в Воронеже. Пополняли там припасы, перекусывали, разминали ноги.

Я понимал, что Алла по какой-то причине решила затянуть нашу поездку на как можно больший срок. Кажется, она ждала от меня каких-то шагов, но, откровенно говоря, мне было не до её хитростей. У меня была цель, эта цель приближалась с каждым километром, и у меня оставалось всё меньше времени, чтобы придумать, как я буду реализовывать задуманное. Ничего толкового в голову не приходило, и пока что самым жизнеспособным вариантом оставались бессмертные максимы вроде «война план покажет» и «ввяжемся в драку – а там посмотрим». То есть затягивание поездки было на руку и мне – ведь меня могло осенить в любой момент. А потому я смотрел на потуги Аллы с легким самодовольством, но изо всех сил делал вид, что ничего не понимаю и вообще дуб дубом в любовных вопросах.

Впрочем, это не мешало мне временами выжимать газ на полную. Будущая М-4 отчаянно петляла по всем городам и поселкам, но между ними она была относительно прямой и свободной от машин. Встречались, конечно, грузовики и легковушки – преимущественно «Жигули» и «Москвичи». Вальяжные «Волги» были редкими гостями, и номера на них принадлежали обычно жителям каких-то южных регионов. Все они