Мой муж - Светла Литвин

— Я такое не хочу, непонятно кого выписывают. Неведома зверушка какая-то! — взвилась, пытаясь убрать из выбранного тётушкой этот безликий набор. 

— Никуша, так мы же бант повяжем, синий, большой и всем будет ясно, что это мальчик, — торопливо объяснила Анна Захаровна, придержав комплект. 

— Нет, я хочу синий, яркий комплект! Это моя первая выписка будет, и я хочу своего сына выписывать в том, что мне нравится! — стояла на своём, готовая биться до конца. 

— Ну хорошо, — радушно согласилась тётушка, — А это? Тоже на синее поменять хочешь? — в её взгляде проскользнула обида, а я не хотела её обижать. 

Но эта ситуация зажала меня словно между двух огней. Нельзя было сесть на ежа и не уколоться. Но если с тётушкой я смогу помириться, то второй выписки с первенцем у меня уже не будет. 

— Нет, не всё же синим должно быть, — попыталась улыбнуться, вышло не очень, и я поторопилась к стеллажу с комплектами. 

— А можно я выберу? — спросил муж.

— Конечно! — согласилась даже с радостью, ведь коляску выбрала я, а кроватку и пеленальный столик вместе. 

Исаев чётко представлял что хочет и долго с выбором не тянул.

— Вот этот нравится, — муж взял в руки велюровый комбинированный комплект светлого синего цвета с белой подкладкой и двойным бантом. 

— Миленький. Смотри, на шапочке ушки, как медвежонок будет, — даже не хотела смотреть другие, опасалась, что мне понравится что-то другое. 

— Нет, это мышонок, вот на подкладке Микки Маус, — указал Толя, и я присмотрелась. 

Действительно, на конверте был рисунок в виде знаменитого мультяшного героя. 

— Мне нравится, берём его! — настроение заметно полезло в гору, а ведь это были лишь цветочки. 

Ягодки ждали меня впереди.

Я думала, что рожать буду в местном поселковом роддоме при больнице, но муж решил иначе. Вернулся домой среди белого дня с дорожной сумкой в руке. Застал меня у крыльца дома, греющей громадный живот на весеннем солнце. 

— Собирай сумку, в город тебя отвезу. Будешь в перинатальном центре рожать, а то мало ли что, — заявил муж в день примерной даты родов. 

Сынок рождаться не думал, даже предвестников не наблюдалось. А мама сказала, что так можно и две недели переходить. Очень уж не хотелось две недели куковать в больничных стенах. 

— Да не поеду я никуда, сколько мне там лежать? С ума со скуки сойти можно, — ворчливо спорила с Исаевым, которому вот совсем было не до нас и его желание сдать меня врачам было понятно.

— Родить, это не шутки тебе! Сколько нужно будет, столько и будешь лежать, — строжайшим голосом заявил муж, осаживая мой пыл недобрым взглядом. 

Вот же злодей!

Но он был прав. Не тот случай, когда стоило упрямиться и истерить. В нашем роддоме можно было родить, но в случае чего всё равно повезли бы в город. 

— Ладно, — буркнула я, протягивая Исаеву руку. 

За время беременности набрала целых двадцать килограммов и превратилась в настоящую неповоротливую торбу. Успокаивала себя тем, что муж весит как минимум на десятку больше, и я за один раз скину не меньше, а остальное потом. 

— Бурчит она ещё, — заметил муж, помогая мне подняться, — Обиделась? — с вопросом притянул меня к себе, покрывая моё пухлое лицо поцелуями. 

— Нет, — поспешила его успокоить. 

— Пойдём тогда, помогу тебе собраться и поедем, мне до шести вечера вернуться нужно, — Толя поторапливал меня, придерживая за поясницу. 

— Что там в шесть вечера у тебя за дела? — спросила, дабы отвлечься от грустных мыслей. 

— Баранов должны привезти, цигайской породы, — Исаев улыбнулся так, словно ему не скот привезут, а пачку редких фантиков. 

— Рада за тебя, а мне две недели куковать в больнице... — шепнула, с надеждой хоть на какое-то снисхождение. 

— Ты там не одна будешь, сама говоришь, что тебе дома скучно, а там твои подруги по положению, наболтаешься вот так! — муж провёл ребром ладони по горлу, скорчив смешную рожицу, закатив глаза. 

— Ужас, — я рассмеялась и собираться в город стало полегче. 

Когда сумка была собрана, а я сходила в душ и переоделась, муж перед выходом «обрадовал» меня ещё больше. 

— Я к тебе мотаться часто не смогу, но с Климом договорился. Он или Лизавета тебе всё привезут что нужно, ты телефоны их себе перепиши, — Исаев сунул мне свой телефон, с открытой записной книжкой. 

— Да поехали, я в машине по дороге перепишу, — настроение совсем ушло на ноль, боялась разреветься. 

— Давай сразу, — настоял муж, упёртый как баран, — Звони не стесняйся. Клим может не сразу ответить, работа всё же, а Лизавета дома хозяйничает, так что всегда на связи будет. 

— Вот это возьми, — к нам подлетела запыхавшаяся тётушка, суя мне свёрток. 

— Горячий, чего там у тебя? — спросил Толя, принимая из рук Анны Захаровны явно что-то съедобное. 

— Плюшки, горяченькие. Успела настряпать, пока вы собирались. Никуша, я к тебе приеду, — тётушку прям потряхивало от радости, казалось, она дождаться не могла дня, когда сдаст меня в роддом. 

— Спасибо! А сметаны нет? — отвлеклась от телефонов, забыла про печаль из-за вынужденного отъезда и свои лишние килограммы, стоило только плюшками поманить. 

Продажная ты шкура Вероника Алексеевна! 

— Есть! Свеженькая! Я сейчас!

Тётушка чуть ли не вприпрыжку отправилась за бонусом к плюшкам, Исаев недовольно поторопил меня, заталкивая гостинец в сумку. 

Спустя два часа я сидела в палате на четыре человека. 

Одна. 

Обещанных мужем подружек по положению не было, и я, рыдая, макала ещё тёплую плюшку в сметану, чтобы хоть как-то скрасить своё одиночество. 

Продлилась моя трагедия недолго, не успела я доесть первую плюшку и утереть слёзы, как в палату зашла беременная женщина. Санитарка Нина Денисовна помогла ей, как и мне с пакетами. 

— Вот три кровати, выбирайте любую, — попросила её и женщина выбрала ближайшую ко мне. 

— Здравствуйте, — она поздоровалась со мной, бросив недвусмысленный взгляд на мои плюшки и банку сметаны. 

Я смогла только кивнуть приветственно, так как рот был предательски занят плюшкой в сметане. 

— Яна, — женщина представилась, и я поторопилась ответить. 

— Вероника, можно Ника, — знакомство обещало быть приятным, Яна к себе сразу расположила, — Угощайтесь, свежие и плюшки, и сметана, подвинула всё добро на серединку тумбы. 

— Приятного аппетита девочки-красавицы, вы только родным передайте, чтобы сильно не усердствовали с гостинцами. У нас здесь кормят хорошо, так что от голода не опухните, — по-доброму предупредила Нина Денисовна, мы её поблагодарили и она вышла, оставив Янины пакеты на её кровати.