Финишная черта - Мари Милас

Натали, приближающейся к нам. – Я ничего не пропустила?

– О, детка, ты пропустила лучшее шоу в моей жизни, – усмехается Гас, беря ее за руку.

Мы с Авророй все еще стоим друг напротив друга, как два полководца при осаде Трои.

– Вы двое, разберитесь уже, мать вашу. Разрешаю вам опоздать.

С этими словами Гас уводит Натали, которая показывает Роре два больших пальца и шепчет:

– Личный самолет и аристократический нос.

Я хватаю Аврору за руку и веду к своему номеру, пока она брыкается и кричит, что никуда со мной не пойдет. В конечном итоге мне приходится перебросить ее через плечо и принять удары, прилетающие в спину.

– Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Дверь номера ударяется об стену. Захлопнув ее ногой, опускаю разгневанную бестию на ноги и прижимаю к ближайшей стене.

Я крепко обхватываю затылок Авроры и, не спрашивая разрешения, сталкиваю наши губы. Могу поклясться, все вокруг дрожит, как при раскате грома. Невидимая молния прилетает прямо в мой номер, и мы делаем синхронный вдох, словно заново родились и впервые увидели белый свет. Ее бордовая помада размазывается по моим губам, согревая и залечивая каждую трещину внутри меня.

Аврора не отвечает на поцелуй, поэтому я впиваюсь зубами в ее пухлую нижнюю губу, призывая поддаться. Призывая дать мне хоть немного ее.

– Поцелуй меня. Просто поцелуй меня, Рора. – Мой голос звучит надломлено и жалко даже для моих собственных ушей. Но я готов ее умолять.

– Нет. – Слово срывается с ее губ яростно и гулко. Она упирается ладонями в мои плечи. – Никогда больше. Мне хватило одного раза. Твои поцелуи ядовитые. Я их не хочу.

– Тогда сегодня я буду самым опасным ядом и сделаю это еще раз, потому что знаю, что ты врешь! – Я ударяю по стене.

Аврора неосознанно подается мне навстречу. Ее руки скользят от плеч к груди – туда, где мое сердце стремится пробить дыру, чтобы оказаться в ее ладонях.

Я скольжу языком по ее губам, и от одного ее вкуса у меня кружится голова. Она открывается мне, сдаваясь и теряя последние крупицы контроля, за которые держалась. Наши языки сплетаются, как ноты, сливающиеся в один аккорд. Звучат два стона, подобных ударам по клавишам фортепиано. Громкие. Яростные. Пробирающие до костей.

– Я так сильно ненавижу тебя, Рассел, что не могу перестать целовать, – шепчет она, глядя на меня обжигающим взглядом.

– Я приму всю твою ненависть, все твои страхи, всю тебя.

Я скольжу ладонью по ее бедру. Гладкая ткань платья электризуется под моим прикосновением.

– Ты выглядишь на миллион евро, Аврора.

Я говорю ей комплимент, который уже звучал однажды. Мои пальцы скользят по разрезу на бедре, подчеркивающему длинные ноги, которые я хочу видеть вокруг своей талии.

Она качает головой и снова пытается отстраниться. Толкнуть меня. Убрать с пути, чтобы вновь скрыться за своей титановой дверью, куда никому не позволено входить.

– Это неправда, – спокойно говорю я.

Она толкает меня в плечи, пытаясь сдвинуть с места.

– Что неправда?

– Что ты ненавидишь меня. – Я поглаживаю ее бедро.

– Уверяй себя в этом.

– Ты просто врунья, Рора!

– Сказал человек, который регулярно выбирает себе жену, но преследует именно меня.

Я замираю на секунду, осмысливая ее слова. Последний раз я просматривал анкеты, когда летел из Лондона в Венгрию.

– Я недооценил Натали. Она отличный сыщик.

– Эта женщина посмотрела все сезоны «Шерлока Холмса», у нее есть опыт.

Аврора снова отталкивает меня, но я лишь приближаюсь, вдыхая ее аромат вишневого шампуня. Это то, что заставляет мой мозг работать в тысячу раз медленнее.

– Я никого не выбирал, Рора.

– Мне плевать. Это твое дело. Можешь выбирать кого хочешь. Жену, кошку, собаку, чертова хомячка или золотую рыбку. Главное, проверь, чтобы они соответствовали всем твоим стандартам, а то, знаешь, мало ли они не породистые. И отойди от меня, мать твою! – кричит она, теряя контроль. – И твою мать я, кстати, тоже ненавижу.

– Прекрати. – Мы соприкасаемся лбами. – Прекрати говорить, что тебе плевать. Что ты меня ненавидишь. Это не так.

– Так. Ненавижу. Ненавижу за то, что ты пообещал мне быть Лиророй, а потом исчез. Ненавижу, что ты выбираешь себе жену, а потом обнимаешь меня всю ночь. Ненавижу, что ты считаешь, что имеешь право набивать лицо всем, с кем, по твоему мнению, я сплю! Ненавижу, что ты не мой, а целуешь так, словно не можешь прожить и дня без меня, – срывается она, и ее глаза блестят от слез. – Я ненавижу тебя, Уильям Аарон Рассел III, но хочу только тебя. Это убивает меня, заставляет задыхаться и испытывать постоянный болезненный зуд по всей коже и в каждой клетке души. Ты чертова опухоль, которую я не могу вырезать. А когда пытаюсь, то она растет еще сильнее.

Она горько усмехается, толкая меня. На этот раз я отступаю, потому что боль в ее глазах бьет меня хлыстом, рассекая кожу.

– Думала, что мне станет легче, когда ты поймешь, что отказался от девушки, которая смогла подняться почти что до твоего уровня. Но именно я проклята, именно я та, кто жаждет единственного человека, которого не может иметь. Сколько бы денег у меня ни было, как бы успешна я ни была, сколько бы людей ни восхищалось мной, меня все еще нет в этих гребаных списках на твоей электронной почте. Ты все еще готовишься к браку с другой, пока я из всех мужчин подпускаю только тебя!

Она толкает меня в плечо, кричит, а я просто стою. Стою, потому что, если сделаю хоть шаг ближе, то сломаюсь. Мое тело тянется к ней само собой, словно птица к небу, обретая в каждом взмахе крыла свободу. Разум кричит: «Отойди, оставь ее! Ты снова все сделаешь неправильно. Оставишь ее ни с чем. Сделаешь больно».

Я с силой провожу рукой по своим волосам, чтобы хоть как-то отвлечься от боли в груди. Но вместо этого только острее чувствую, как все внутри разрывается.

– Я не исчез, Рора. Ты – та, кто сбежала в один день, даже не посмотрев мне в лицо. Ты сделала какие-то свои выводы, а не поговорила со мной! – Моя грудь взлетает на каждом слове. – На протяжении всего времени ты огрызалась и игнорировала меня при каждой нашей случайной встрече. С чего ты, черт возьми, решила, что больно только тебе? Ты задумывалась, каково мне? Хоть раз допустила мысль, что меня убивает тот факт, что я рискую прожить остаток жизни без тебя? Нет. Ты вдолбила себе в голову какую-то чушь и веришь