Луна над Лионеей - Сергей Осипов

– Он пытался убить короля Утера. Это ведь серьезно?

– Но у него не получилось.

– Он создал конструкт, искусственного человека.

Альфред скептически пожал плечами:

– Одного? А сколько, по-твоему, нужно таких конструктов, чтобы стереть Лионею с лица земли?

Хороший вопрос, Альфред, прямо-таки замечательный разговор. Скоро я сяду у окна, возьму калькулятор и начну считать. Если результат тебя все еще интересует, позвони мне. Потом. Когда все кончится.

Если будет куда звонить.

Если будет кому звонить.

Автомобиль затормозил слишком резко, а дверцы хлопнули чересчур громко. Альфред подумал и заявил:

– На Карла это непохоже.

Это и в самом деле был не Карл. Когда Настя вышла во двор, там стояла длинная коричневая машина, настолько грязная, побитая и поцарапанная, словно это был труп машины, уже отжившей свое и захороненной на автомобильном кладбище, но потом воскрешенной чьей-то злой волей и явившейся назад в мир четырехколесным живым мертвецом. Наличие рядом с этим монстром как всегда безупречного Армандо придавало картине налет сюрреализма, однако Настя в этот момент не была склонна искать прекрасное в повседневности, она припомнила один важный факт, а именно: она – принцесса, Армандо – ее охранник.

– И где это тебя носило? – не столько строго, сколько сварливо произнесла она, и тут заметила у машины второго человека, невысокого, слегка помятого и в целом гораздо более гармонирующего с адским автомобилем, нежели Армандо.

– А это еще… – начала было Настя, но тут человек развернулся, Настя увидела круглое небритое лицо и, к собственному изумлению, взвизгнула совершенно неприличным образом. Истребление целой расы демонов произвело на нее меньшее впечатление, чем встреча с одним-единственным человеком.

– Филипп Петрович!

– Он самый, – признался Филипп Петрович. – Привет, Настя. То есть, Ваше величество. То есть, высочество.

Чувствовалось, как комиссар Большого Совета изо всех сил старается соблюсти приличия и не сбиться на те неформальные отношения, что имели место год назад между Филиппом Петровичем и Настей.

Она в свою очередь сдержала первоначальный порыв и не стала вешаться Филиппу Петровичу на шею. Во-первых, она теперь замужняя принцесса, во-вторых, Филипп Петрович мог еще не до конца выздороветь. В-третьих, тут стоял Армандо.

Так что Настя убрала руки за спину, пока они не натворили ничего предосудительного, отступила на пару шагов, сжала улыбку до приличных размеров и постаралась доказать, что она и есть самое настоящее Высочество, а не какая-то там «просто Настя», которую все время приходится вытаскивать из неприятных ситуаций.

– Так, – сказала она с притворной строгостью. – Так, значит…

– Подарок, – не совсем протокольно прервал ее Филипп Петрович.

– Где? – не поняла Настя.

– Здесь! – Филипп Петрович треснул кулаком по багажнику адского автомобиля.

– Подарок – кому?

– Всем, и тебе, я думаю, тоже, – сказал довольный собой Филипп Петрович и поманил Настю к себе. Она осторожно приблизилась, крышка багажника с грохотом взлетела вверх, и Настя отшатнулась, увидев втиснутого в прямоугольную могилу человека. Человек был грязен, испуган и до глубины души возмущен, что его поместили в столь неподходящее место. Об этом он заявил на нескольких языках, сразу же, как только Филипп Петрович выдернул у него изо рта тряпку.

Настя поморщилась от этих воплей и укоризненно посмотрела на Филиппа Петровича:

– Это – подарок?

– Конечно, не мешало бы его сначала помыть, – согласился Филипп Петрович. – Но я думал, ты и так его узнаешь. И обрадуешься. Посмотри повнимательнее, посмо…

Настя наотмашь хлестнула по лицу человека в багажнике, и тот от неожиданности заткнулся.

– Узнала, – понял Филипп Петрович.

Потом я, конечно, извинилась, потому что нехорошо бить человека по лицу, когда он лежит в багажнике автомобиля, связанный и испуганный. И уже немного побитый.

Так что я признаю, что поступила не совсем красиво, но спишем это на шок узнавания и представим, что оплеухи удостоился не лично доктор Бромберг, а та нехорошая полоса моей жизни, которую он олицетворял. Хотя больно было именно «доброму доктору», а не условной «нехорошей полосе». Ну и ладно.

Как оказалось, новым заданием Филиппа Петровича как раз были поиски помощников Леонарда, и «добрый доктор» Бромберг стал одной из редких удач Филиппа Петровича. Он не стал раскрывать обстоятельства, при которых «добрый доктор» попал в багажник машины, но из разного рода намеков и оговорок складывался следующий рецепт: аэропорт, машина напрокат, проколотое колесо, ближайший кабак, румынские проститутки, алкоголь, снотворное, багажник. Взболтать, но не смешивать.

Переживший столь бесподобную серию несчастливых событий Бромберг выглядел соответственно – то есть жалко.

Однако мне было достаточно вспомнить про разорвавшееся на куски тело Покровского, чтобы сменить жалость на иные чувства.

– Ну и что мы с ним будем делать? – спросила Настя, непроизвольно потирая руки.

– Мы будем вытаскивать из него информацию, – сказал Филипп Петрович. – Причем всю.

Армандо пожал плечами и пошел в дом, как бы заявляя своей безупречной спиной, что подобные задачи – ниже его достоинства.

– Тут, я заметил, река неподалеку, – продолжал Филипп Петрович, информируя не столько Настю, сколько Бромберга. – Можно будет водные процедуры применить. Время года, – он демонстративно поежился, – подходящее. Или еще такая есть игра, называется «прятки». Берем свору голодных бродячих собак, кусок свежего мяса и прячем этот кусок мяса доктору в штаны. Задача собак – найти мясо по запаху, а задача доктора – успеть рассказать как можно больше, прежде чем собаки найдут мясо… Ну как, Айболит, сам выберешь способ или мне выбрать? Подумай пока, – с этими словами Филипп Петрович захлопнул крышку багажника и как ни в чем не бывало подмигнул Насте.

– Да, – сказал он, почесав затылок. – Кто бы мог подумать… Принцесса Анастасия.

– Он там не задохнется? – спросила Настя.

– Нет, что ему сделается! Ну и как тебе… То есть, вам… Короче, как жизнь, Настя?

– Нормально, – ответила она, мысленно добавив, что это «нормально» подразумевает следующее: вчера она рассталась с мужем, и, по-видимому, навсегда; через неделю кто-то из Андерсонов должен будет выйти на поединок с бойцом от расы детей ночи, а через девять дней истекает срок, данный Леонардом королю Утеру…

– Нормально, – повторила она.