Единственная для принца. Книга 3 - Анна Агатова

- Ты боялась встречи с королевой? - изумление в голосе всё же проскользнуло.

Валери только приподняла брови: разве не понятно?

Реджи сдержал смех.

- Ты не вздрогнула, когда на тебя брызнули мозги застреленного бандита, но боишься моей матери?

- Не просто матери, а королевы между прочим, - почти не разжимая губ, пробормотала Валери.

Оставшийся путь Дамиан шел и смотрел в окно. В самые верхние, почти не видимые за тяжёлыми шторами рамы. Шел и держался. Держался, чтобы не расплескать веселье, не рассмеяться. Уже не важно было держать лицо перед гардами, челядью или слугами. Главное, что она не поймёт этой его улыбки, обидится.

Хотя бы волноваться перестала. Уже хорошо.

Отец встретил их, встав со своего кресла. А ещё улыбкой.

Принц заметил, как у Валери дёрнулось лицо при виде кресла с большими колёсами позади принца-консорта. Но она приветливо улыбнулась, подошла, подала руку навстречу протянутой отцовской. И моргнула, жалобно взглянула на Дамиана, когда муж королевы поцеловал её руку.

- Спасибо вам, дорогая!

Его ласковый взгляд и улыбка сказали больше.

- Позволь представить тебе моего отца, его высочие Исакия, - Дамиан церемонно кивнул, а принц-консорт укоризненно покачал головой, глядя на сына.

- Дорогая моя Валери, - сказал и чуть покачнулся, но отказался от помощи принца, - простите меня, но присяду в своё кресло.

Она кивнула, но было видно, что не понимает. А его высочие Исакий сделал два неуверенных шага и сел обратно, туда, откуда так недавно стал подниматься. Дамиан подкатил его к столу, затем подвинул стул и Валери.

Тихо задвигались слуги, разливая чай и внося свежую ароматную сдобу, а старший принц всё так же умилённо смотрел на избранницу сына. Когда слуги, наконец, вышли, он сказал:

- Пробуйте, сударыня, чай. Это любимый час моего младшего сына.

Валери было немного неловко от этой доброй улыбки, от слов гостеприимства, от роскоши, что окружала их в маленькой гостиной личных королевских покоев. И оттого, что муж королевы, оказывается, инвалид.

Когда чай был испробован, как и тонкие печенья, и воздушные пирожные, принц-консорт снова обратился к Валери.

- Я давно прошу сына представить вас. Я очень рад, и хочу выразить вам свою признательность. Вы - наше общее спасение.

Она скованно пила чай, боясь что-то сделать не так, оскорбить своими плохими манерами мужа королевы. Но после этих слов голубизна глаз Валери стала удивлённой. А принц-консорт покивал и снова улыбнулся. 

- Вы сегодня видели небольшое чудо: я уже хожу. И всё благодаря вам!

Женщина недоверчиво улыбнулась и чуть двинула головой, будто хотела отрицательно качнуть головой. Но не решилась.

- Я вижу, вы не верите.

- Я просто не понимаю, о чём ваше высочие говорите, - Валери немного побледнела, запинаясь на каждом слове, волнуясь, правильно ли она называет мужа королевы.

- Я помню день, когда мой сын встретил вас впервые.

Валери метнула тревожный взгляд на Дамиана.

- О, нет! Что вы! Он ещё сам не знал, а я уже почувствовал. Это был совсем слабый, почти незаметный знак. И я даже не поверил сначала. А сегодня - вы видели? - сегодня я уже хожу.

Валери, что смотрела на принца-консорта во все глаза, нервно сглотнула.

- Это всё потому, что мой сын и преемник королевы, встретил свою единственную! Я счастлив! Очень-очень счастлив! Благодарю вас, милая Валери, за то, что вы есть, и что вы любите моего сына!

Дамиан пил чай, который прислала Милэда, и с удовольствием наблюдал за своей любимой женщиной. Сейчас, как никогда раньше, он мог представить, какой она была в юности - настолько яркие, искренние чувства проявлялись на её лице. Удивление, недоверие, осторожность, любопытство. Опять удивление. Жалость? Радость? И снова удивление и недоверие.

- Ильдария тоже рада. Очень рада! Она торопится, но её можно понять. Не сердитесь на неё, милая. Пожалуйста!

Валери опустила ресницы, закусила губу и пробормотала:

- Могу ли я сердится на королеву? Да Плодородная с вами!

Принц-консорт снова улыбнулся, и Дамиан заметил, как много морщин добавилось на его лице за последние годы.

- Просто знайте, что вам благодарны, что вас не обидят и защитят.

Валери не поднимая глаз, дернула бровью - да неужели? Но промолчала. И нарушила неловкую тишину лишь спустя пару минут:

- Спасибо! Очень вкусно. У Демьяна замечательный вкус, я в самом деле никогда не пила такого вкусного чая.

Реджи опять сдержал смех, вспоминая фруктовый узвар, которым его угощали когда-то в странном доме на краю села. Милая девочка, пробовала ли она вообще чай? Встал, предложил руку Валери и вежливо поклонился.

- Позволь, отец, мы пойдём. У моей любимой ещё дела. Благодарю тебя за угощение.

- Да, конечно, сын мой, - и принц-консорт встал прощаясь.

Валери сделала движенье, чтобы поддержать его, но отец с улыбкой остановил её, мол, всё нормально. И единственная только кивнула мелко раз, другой, соглашаясь - да-да, конечно.

- До свиданья! - уже в дверях сказала Валери.

Весь путь до флигеля она молчала. Потом, уже на ступенях, спросила:

- Получается, если я выйду за тебя замуж, твой отец поправится?

И взгляд такой требовательный, суровый. Дамиан только кивнул в ответ.

- Поэтому твоя матушка так ведёт себя? Хочет, чтобы он... стал ходить?

Дамиан опять кивнул, глядя в светлые её глаза, режущие своей голубизной и требованием честного ответа. Она закусила губу и задумалась, глядя в сторону.

- Твой отец очень милый, - сказала она, заходя в дом. - Мне нужно подумать. 

***

- Вы можете поговорить с ней, сын мой. У вас получилось в тот раз, должно получиться и в этот.

Дамиан слегка наклонил голову - да, получилось, да в тот раз.

- Однако я поддерживаю её мнение. Я также считаю, что подобные переговоры излишни. И вопрос даже не в безопасности - они, безусловно, опасны. Вряд ли Оландезия простит то, что произошло. Вы же сами читали их письмо, матушка. Беспринципная наглость этих людей невероятна: не имея никаких ресурсов или прав, они продолжают настаивать в ультимативной форме на своих требованиях. Это возмутительно!

Принц ощущал какое-то вялое, смутное беспокойство, которое делало разговор ещё неприятнее, чем он был, а интонации его слов - более возмущенными, чем следовало. Крылья носа королевы гневно дрогнули, подбородок опустился, но она всё так же смотрела вперёд и продолжала медленно и плавно двигаться по коридору.