Империя травы. Том 1 - Тэд Уильямс

Когда медведь тяжелой поступью направился к скале, Морган повернулся к нему спиной, чувствуя, как отчаянно колотится сердце в груди, а руки вспотели. Кусок камня отделился от скалы, и Морган едва не рухнул в раскрытую пасть зверя. Однако ему удалось удержаться на одной руке и найти ногами дополнительную опору. Тем не менее он все еще висел на скале, точно паук на потолке.

Медведь на четвереньках подошел к основанию скалы, снова встал на задние лапы и щелкнул зубами. Его огромная голова находилась так близко, что Морган уловил сладковатый запах его дыхания. Морган никак не мог найти руками следующий выступ, за который мог бы ухватиться, и понял, что не сможет долго оставаться в таком положении. Он видел только один шанс к спасению – согнуть ноги, продолжая держаться одной рукой. Колени и руки у него так сильно дрожали, что на несколько кошмарных мгновений ему показалось, что его план не сработает и он потерпит поражение еще прежде, чем попытается претворить его в жизнь. Тогда Морган собрал все оставшиеся силы, резко распрямил ноги и, расставив руки в стороны, прыгнул со скалы.

Ему удалось ухватиться за нижнюю ветку бука, он начал соскальзывать вниз, но сумел удержаться. Медведь под ним рычал и в бессильной ярости размахивал огромными лапами. Задыхаясь, Морган сумел подтянуться и закинуть на ветку ноги, все тело у него дрожало, но он соскользнул по ветке вниз, к стволу, после чего стало легче, и он стал подниматься вверх. РиРи его ждала, тихонько испуганно повизгивая.

А внизу нетерпеливо топал медведь, рыча и жалуясь на судьбу. В какой-то момент ему даже удалось немного забраться вверх по стволу, и сердце Моргана снова отчаянно забилось, – но медведь оказался слишком тяжелым и свалился вниз. РиРи смолкла, и довольно долго Морган слышал лишь хриплое дыхание медведя.

Через некоторое время Морган задремал на ветке рядом с РиРи. Он не свалился вниз, хотя ему несколько раз снилось, будто он летит на землю, и он просыпался, так сильно сжимая пальцами ветку, что они начинали болеть. Он не мог уснуть по-настоящему, да и не хотел. Наконец, после нескольких тревожных часов, наступил холодный сырой рассвет. Морган проснулся и обнаружил, что медведь ушел.

Морган понимал, что пора уходить. Перед тем как сдаться, медведь вытащил большую часть его вещей из расселины и разбросал по склону. И хотя съестного зверь там не нашел и не причинил особого вреда, если не считать царапин и следов от зубов на кожаном кошельке и сапогах, Морган не сомневался, что он вернется, и решил, что теперь будет безопаснее спать на деревьях, и неважно, что это ужасно неудобно.

Морган сделал постель для РиРи из сложенного плаща и устроил ее в самой дальней части расселины, а сам принялся собирать свои вещи, но неожиданно задумался, глядя на кольчугу и меч. До сих пор пользы от них не было никакой, хотя он несколько раз использовал клинок, прорубаясь сквозь густой кустарник. Но сейчас, держа их в руках и вспоминая детские мечты о битвах, вместо того, чтобы использовать клинок в качестве импровизированной косы, он не мог их оставить. Меч принадлежал его отцу, Джон Джошуа получил оружие в тот день, когда стал рыцарем, и меч перешел к Моргану по наследству после смерти отца. Джон Джошуа ни разу не обнажал клинок в гневе – в отличие от короля Саймона, его сын никогда не выказывал желания вести жизнь воина, но Морган высоко ценил свое оружие.

«Какой сын оставит отцовский меч в лесу? И какой принц способен на такой поступок?»

А что, если в следующий раз ему придется сражаться с медведем, а не прятаться от него? Нож, полезный при других обстоятельствах, здесь не поможет.

Поэтому, несмотря на то, что меч лишь мешал, а не помогал, Морган убрал его в ножны и пристегнул к поясу. Но доспехи совсем другое дело. Они не давали тепла по ночам, а в жаркие летние дни Морган от них только уставал. Он повесил кольчугу на ветку дерева – флаг, удостоверяющий: «Принц Морган здесь был», для всякого, кто его ищет, хотя он уже давно решил, что, даже если кто-то и пытался его найти, они давно сдались.

Когда он подобрал остальные разбросанные мелочи и засунул их в кошель – испачканную книгу Эйдона, моток веревки и железные кошки, предназначенные для подъема в гору, которые ему подарил Младший Сненнек. Они были достаточно тяжелыми, к тому же Морган подумал, что едва ли ему придется в лесу взбираться на что-то покрытое льдом, если только он не останется здесь до зимы – мрачная перспектива, о которой он не хотел думать, – и он уже собрался их выбросить, но тут ему в голову пришла новая идея. Она выглядела настолько безумной, что он даже рассмеялся, но чем больше разглядывал железные шипы, тем более интересной она ему представлялась.

Он надел их, хотя ему удалось это сделать только после нескольких попыток, он далеко не сразу вспомнил правильный порядок, который ему показали Квина и Сненнек. Наконец он завязал их на своих сапогах и неуклюже зашагал к дереву, где они с РиРи провели предыдущую ночь.

Теперь, когда Морган мог вонзать шипы, торчавшие из подошв, в кору, он обнаружил, что ствол все равно слишком скользкий, ему удалось подняться всего на несколько футов, после чего собственный вес потянул его вниз. Он снял шипы и неуклюже, охваченный разочарованием, соскользнул на землю. Но тут он вспомнил, как забирался на разные здания в Хейхолте и как использовал специальное снаряжение.

Морган вытащил моток веревки и нашел подходящий камень, вокруг которого сумел надежно ее обвязать. Вернувшись к дереву, он раскачал веревку и бросил камень так, чтобы веревка несколько раз обвилась вокруг ствола. Теперь у него появилась возможность упираться ногами с шипами в кору, одновременно удерживая при помощи веревки вес тела.

После нескольких неудачных попыток, во время одной из которых он больно стукнулся задом о землю, ему удалось залезть по гладкому стволу бука до того места, где он уже мог ухватиться за нижнюю ветку. Он спустился вниз – двигаясь назад, что оказалось еще труднее, – а потом повторил попытку. В третий раз он сумел ухватиться за нижнюю ветку так быстро, что завопил от радости, и эхо разнеслось между деревьями. РиРи выбралась из расселины и посмотрела на него удивленными, широко раскрытыми глазами, продолжая придерживать больную переднюю лапку. Наверное, она не понимала, почему он вопит и радуется, сидя на ветке, до которой она могла добраться без малейших усилий.

– Я живу на деревьях! – закричал Морган, и на мгновение ему было все равно, что он сообщил это самому себе.

Следующие дни оказались самыми странными и счастливыми в жизни Моргана за долгое время. РиРи становилась все сильнее, она охотнее лазала на деревья самостоятельно и теперь надолго оставляла его, отправляясь на поиски деликатесов, отыскать которые могла только она. Но теперь Морган мог следовать за ней, и они часто проводили долгие часы на ветвях. Морган обнаружил, что может легко привязывать себя к стволу и спать, не опасаясь падения. Он все еще испытывал голод, ему не удавалось выбраться из леса и не хватало человеческой компании, но зато, если забраться достаточно высоко по тонким веткам до заката, больше не приходилось тревожиться из-за хищников, выходивших на охоту по ночам.