Белая ночь - Дмитрий Вересов
Шрифт:
Интервал:
Перед носом Кирилла сложился огромный волосатый кулак. Размером он был с десятиунцевую боксерскую перчатку. Интеллектуальная дуэль между разведчиками закончилась неожиданно. Резидент показал двойному агенту кулак и пригрозил, что даст ему в морду. Агент решил играть в открытую. Ответный удар должен быть достойным. Надо разить наповал, как в карате.
— Я ухожу из института, — сказал Кирилл. И хватит, я прикрываю твою неограниченную диктатуру. Поздно тебе уже. А кулачковый свой механизм прибереги для партийной конференции. Может, стукнешь когда-нибудь кулаком по столу, не все же аплодировать друг другу.
Удар был хороший, акцентированный, как говорят боксеры, «местом». Алексей Петрович даже качнулся в сторону. Но устоял и попытался изменить тактику по ходу боя.
— Как же ты будешь жить?
— Не волнуйся. Я в день зарабатываю ставку твоего инженера-конструктора, — Кирилл несколько преувеличивал, но не слишком.
— Не сравнивай деньги, заработанные на заводе, с подачками пьяной шпаны.
— Ты считаешь, что подачки от государства так сильно отличаются от подачек частных лиц?
— Послушай, парень, — вдруг осенило Алексея Петровича, — а ты, часом, не диссидент?
— Поэт, музыкант тебя же не устраивают, почему бы не диссидент?
Отец вдруг будто вспомнил что-то, махнул рукой.
— Какой ты на хрен диссидент! — Он сказал это так, как когда-то говорил матери, бегавшей по дачному участку в поисках сына. — С кем я говорю?! Один глупый треп и ничего больше.
Документы он заберет из института! А про армию ты забыл? Никуда ты не денешься, диссидент.
И как в те годы, лежа на крыше, Кирилл почувствовал к нему детскую ненависть, потому что отец был прав.
— Значит так, Кирилл, — отец поправил шарф и стал застегивать пальто, давая понять, что разговор закончен и сейчас последуют организационные выводы. — Сейчас ты объявляешь своей компании, что банкет закончился, садишься в машину, берем с собой Диму Иволгина, которого, судя по его поникшему виду, ты чем-то обидел, берем еще эту.., дочку декана, то есть твою девушку и едем домой. Мать все приготовила, пришли гости, эти твои тетки, двоюродные сестры.., черт их разберет! Словом, не будем портить тебе праздник. Ну, и мне, конечно… Поехали. Толя, заводи!
Резидент еще не понял, что молодой агент вышел из игры.
— Отец, поезжай без меня. Я останусь с ребятами. Во-первых, они ни в чем не виноваты.
У них тоже праздник. А потом, я принял решение. Может, первый раз в жизни. А поэтому я не отступлюсь. Все так и будет. Я ухожу.
— Ладно, поглядим на тебя, — Алексей Петрович резко, по-военному, повернулся, вырыв в земле две черные ямки, и быстро пошел к машине.
* * *
В понедельник, в электричке, по дороге в институт, Кирилл в который раз вспомнил Женю Невского. Сначала появилось чувство стыда, которое было, как привычный вывих. У этого приступа были какие-то новые оттенки, но Марков на этот раз справился с ним довольно быстро.
Больше того, он вышел из приступа в состоянии непоколебимой уверенности. Даже удачная рифма пришла в голову.
В перерыве между лекциями физики, разогнав тряпкой на доске стадо тупых и жирных диполей, Кирилл Марков написал мелом:
Ах, лучше бы, Миронов,
Ушли вы в мир ионов…
Он решил уйти со скандалом, хоть напоследок пострадать за поэзию в техническом вузе.
Физик Миронов попался ему под рифму случайно. Но доцент оказался действительно хорошим мужиком. Он не стал сверять почерк, опрашивать свидетелей, жаловаться в деканат.
Миронов только пристыдил неизвестного поэта, но тому было не привыкать к стыду.
В тот день он ушел с лекций, пил пиво, говорил с какими-то алкашами, тряс кого-то за грудки, словом вел себя очень странно. А потом вернулся в институт и забрал документы.
Когда в кабинете на первом этаже Кирилл забирал аттестат и получал небольшую справку о сданных экзаменах, он ясно почувствовал, как рядом хрустнула шестеренка огромной бездушной машины, сработал кулачковый механизм, закрутились валы, заходили поршни. Летали машин и механизмов пришли в движение по его душу. Гигантский монстр, на мгновение потеряв гражданина Маркова в списке студентов, шарил уже стальными ковшами, щупальцами, зажимами, чтобы схватить и завернуть винтиком в один из своих блоков. Теперь над ним висел не деканат, а военкомат.
На Витебском вокзале Кирилл увидел военный патруль и непроизвольно свернул в сторону. Немного посмеявшись в душе над собой, Марков все же согласился с инстинктом, что пора переходить на нелегальное положение. Начинается игра в прятки, в которой водить предстояло государственной машине. Но пока она стоит лицом к стене и считает до десяти. Еще идет отсчет, и у Кирилла есть время, чтобы спрятаться. А свобода…
Киса была дома. На всю катушку у нее гремело какое-то диско. Соседи тщетно стучали по батарее. На кухонном столе стояла большая бутылка кубинского рома в окружении пепсикольных бутылочек. Киса сидела на табуретке в поношенных джинсах и клетчатой ковбойской рубахе и самозабвенно прикладывалась к стакану.
— Подбираю идеальную пропорцию, — проговорила Киса сильно заплетающимся языком.
Она плеснула в бокал рома и пепси и протянула его Кириллу.
— Нет, спасибо, — Марков отодвинул ее руку. Пей сама. Я только «Три товарища» прочитал.
— Ну? — не поняла Киса. — Ты хочешь сказать, что не хватает третьего товарища?
— По ходу действия главный герой выпивает такое количество рома, что читатель, в конце концов, слышать о роме уже не может. А ты мне его пить предлагаешь.
— Не читала, — сказала Киса и опрокинула в себя содержимое бокала. — Ага, понятненько.
Много пепси. Дамский вариант.
Киса опять потянулась к бутылке рома, но Кирилл отодвинул ее на край стола.
— Kiss, тебе уже хватит.
— Дай сюда! Ты кто такой, чтобы мне указывать? У меня, может быть, душевный кризис.
Может быть… Каждый советский человек имеет по конституции право на запой. Ты что, не проходил? Я — несчастная женщина, а ты кто такой?
— Ты в самую точку, — Кирилл потер лоб, чувствуя смущение даже перед нетрезвой Кисой. — Суженый, ряженый… Я пришел сделать тебе предложение.
— Какое предложение? — у Кисы на глазах тяжелела голова, и она подперла ее обеими ладонями.
— Какое-какое.., сложноподчиненное.
— Не поняла. Еще разок…
Девушка опять потянулась к бутылке, но на этот раз не дотянулась.
— Дай сюда! Ты стоишь на пути прогресса.
— Слушай, алкоголичка, я прошу твоей нетвердой руки.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!