Слово из трех букв - Игорь Аббакумов

— Как романтично! — растроганно произнесла Гертруда, — будь я моложе, я бы согласилась на эту самую «шарашку»!

Улететь сразу после достижения принципиальной договоренности не удалось. Не потому, что погода не позволяла. Просто Гертруда, узнавшая о том, как просто и безболезненно можно решить проблему с потенциальными смутьянами, желала представить мое предложение не в виде благих пожеланий, а в более-менее проработанном виде. Пришлось целую неделю торчать в Белушьей Губе, пока работники местного штаба прорабатывали мое предложение. В результате приложенных ими усилий, на свет появилась карта расположения пятидесяти лагерных пунктов, объединенных в пять исследовательских и учебных лагерей. Кроме самой карты был рожден типовой проект жилой зоны каждого лагерного пункта. Проекты технических и производственных зон отложили на потом. Только не нужно меня обвинять в том, что термин «лагерные пункты» вложила в их головы именно я. Уверяю вас, это сугубо местное творчество. А вообще, глядя на типовой проект лагерного пункта, обитатели моего мира вполне могли принять его за самую настоящую «зону». Все дело было в устройстве охранного периметра. Мы даже на эту тему поругались с графиней. Она настаивала на том, что обитатели лагерного пункта должны чувствовать себя в полной безопасности. А что является источником страшной опасности в России? Конечно медведи!

Дурой верящей в нелепые сказки, Гертруда не была. Она прекрасно знала, что медведи у нас по улице не ходят и водку в каждом трактире они не пьют. Но Европа! Она ведь что-то такого от нас и ждет. Ждет и боится.

— Поэтому Маша, европеец поедет в Россию только тогда, когда будет уверен в том, что ему обеспечили безопасность.

— Но графиня! Мы ведь заманиваем в наши лагеря не среднего обывателя. Сами говорите о том, что это буйные молодые люди. А таким безопасная экзотика скучна. Они ее могут увидеть в том же Берлинском зоопарке. Им для этого не нужно выезжать в Арктику!

— И вы считаете…

— Именно! Нужно не скрывать от них, что у нас опасно! Реально опасно! Что выжить трудно! Что тут нет удобств, которые привычны для цивилизованного человека! Что днем по улицам бегают волки, а по вечерам к вам в гости может зайти медведь. Что народ вокруг странный, можно даже сказать — неадекватный. Чуть что не так — сразу в рыло! А в ином случае и зарезать могут. Что даже полиция не суется в эти места…

— А насчет полиции правда? Ну что ее не выйдет позвать на помощь.

— Конечно правда! Какая полиция может быть в воинской части? Зачем она нужна? Без нее есть кому за порядком следить.

Все-таки было в графине что-то от ребенка. Я конечно стебалась, расписывая ужасы характерные для местной жизни. Да и она прекрасно понимала, что все это веселый треп, к реальной жизни отношения не имеющий. Но ведь трудно переделать человека, тайно мечтающего угодить в сказку. Смесь тоски и мечтательности — вот что увидели мы в ее взгляде, когда я отстаивала свое мнение. Тяжко вздохнув, она все-таки возразила мне:

— Я понимаю вашу идею Маша. Наверное вы правы насчет того, что нужный нам тип людей можно привлечь сюда только наличием трудностей и неподдельных опасностей. Но вы совершенно не знаете Европу. Никто не позволит вам поселить людей в опасном месте. Разного рода комиссии и инспекции замучают вас проверками. И если они сочтут, что вы подвергаете людей опасности, они добьются того, что проект просто закроют. Поэтому нам придется выполнить все мероприятия, которые обеспечат безопасность пребывания поданных кайзера.

Пришлось согласиться с этим и дать соответствующее задание офицерам инженерной службы Ледового флота. В представленном ими на наше рассмотрение проекте, безопасность обитателей «шарашки» от угроз внешнего мира обеспечивалась двойным рядом забора из колючей проволоки, по которой должен быть пущен электроток, охранной сигнализацией и вооруженными охранниками на вышках. Ознакомившись с этим решением, Гертруда заявила, что пожалуй даже придирчивая Европейская комиссия по правам человека вряд ли станет делать замечания. Правда она может счесть, что охранников на вышках недостаточно. Все-таки вооруженные патрули с собаками предусмотреть стоит.

Юмор ситуации был в том, что даже Гертруда не понимала, в чем тут юмор. Она ничего плохого не видела в том, что люди будут жить за колючей проволокой и под охраной. И где? Там, где совершенно безлюдная местность! Где первая же пурга наметет снега выше всягого забора и каков тогда толк от устройства защитного периметра? Те же дети, первыми почуют волю и разбегутся по ближащим окрестностям. А уж зверью точно сам бог велел наведаться к людям. Зря я это сказала! Последовало требование в качестве меры защиты предусмотреть установку минных полей. А еще вписать в типовой распорядок дня ежедневную уборку снега силами обитателей поселка. Еле отговорили. Да и то лишь после того, как саперы объяснили графине, что толку от минных полей при глубоком снежном покрове мало, зато очистка минного поля от выпавшего снега чревата гибелью людей.

Вот так со смехом и матюками, мы оформили предварительные соображения по обустройству мигрантов из Германии. Черновичок вышел весьма объемный — листов триста только в пояснительной части. Но без этого предварительной оценки необходимых затрат не выйдет. Получив наконец все нужные ей бумаги, графиня отбыла в свой фатерлянд. Ну а я тоже не стала задерживаться здесь и первым же «бортом» отправилась на материк. Правда не в столицу. Имея теперь достаточные знакомства среди флотского командования, я собиралась в Архангельске пересесть на «борт», который летел на Мангышлак. Я ведь обещала матери, что выберу время и навещу Ивана в его «учебке».

И опять моими попутчиками были служивые. А кто еще будет лететь в эту глушь? С тем, что меня узнают я уже смирилась. Правда, среди пассажиров нашелся и знакомый мне человек. Тот самый капитан-лейтенант запаса Вайншток, который несколько лет назад от имени «Российского военного обозрения» освещал ход судилища надо мною и моими ребятами. Мы поздоровались и разговорились. Оказалось, что Вайншток не только не забыл меня, но и продолжал все это время интересоваться моей жизнью.

— Напрасно Маша вы не уделяете внимания военной прессе. Журнал наш конечно предназначен в основном для освещения сугубо военных вопросов, но на отвлеченные темы мы тоже пишем. Сейчас принято решение о выпуске художественно-публицистического приложения к нему. То, что вы обсуждаете в салоне у Татьяны Сергеевны будет весьма интересно нашему читателю. Как вы смотрите на то, чтобы аккредитовать на постоянной основе у вас одного из наших корреспондентов?

— Лично я положительно, но окончательное решение примет Татьяна Сергеевна. И если она скажет «нет», то я не стану настаивать на обратном. Так что можете попробовать договориться с ней.

Больше мы эту тему трогать не стали, а разговорились о тех местах, куда лежал наш путь. Оказалось, что Вайншток их хорошо знал. Да это и не удивительно. Служить флотским офицером и ни единого разу не бывать на Каспии — такое просто не возможно.

Серьезных боевых кораблей Каспийская флотилия не имела. Потому что воевать на Каспии было просто не с кем. С контрабандистами и браконьерами разбирались морские силы Корпуса пограничной стражи, о которых мой собеседник отзывался пренебрежительно. Действительно, тут это не там. Того уважения, которым пользовались пограничники в моем мире, в этой реальности никто не испытывал. Что для военных, что для гражданских, они были чем то вроде жандармерии. Поэтому служба пограничника не считалась престижной. Для выпускников Морского корпуса, служба в Корпусе пограничной страже являлась наказанием за серьезную провинность и потому такой судьбы старались избежать.