В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее - Дэвид Вонг

– Чушь, – прервал меня Оуэн. – Мы проверили весь забор, и не один раз. Братан, именно этим мы и занимаемся весь день. Нет такого места, где мы бы могли прорваться за него. Нет никакой водосточной канавы, никаких больших канализационных труб, как в чертовом «Побеге из Шоушенка».

Я пожал плечами:

– Ну, я своими глазами видел эту собаку в городе, у ларька буррито, уже после того как больница была запечатана. Так что она была на той стороне ограждения, и ее не привезли на последнем грузовике. Значит…

– И, кстати, что, по-твоему, нам с этим делать? – прервал меня Оуэн.

– А почему мы вообще должны что-то делать? – поинтересовался я. – Для ясности, нет никакого признака, что собака инфицирована, верно? Так что об этом мы не должны беспокоится, лады?

– Да, – подтвердил ТиДжей, – собаки заразу не цепляют. Собаки и дети почему-то.

– Готов поставить свою жизнь? – возразил Оуэн. – Жизнь нас всех?

– Давай я проверю ей рот, – сказал я.

– И это не сто процентов.

– То есть ты хочешь ее убить? Она – наш билет наружу.

– Наш билет наружу – хранить место безопасным до тех пор, пока мы не услышим, что все чисто. Нет никакой причины для побега из тюрьмы, даже если твоя псина приведет нас на магическую платформу, от которой уходит поезд на Хогвартс.

Все пристально стали смотреть на Оуэна, пока он не сказал:

– Я уже говорил тебе, у меня есть ребенок. Отвали.

– Твои призывы оставаться спокойным и сидеть в тюрьме были бы более убедительными, если бы ты говорил не перед грудой горящих скелетов, – сказал я. – Итак, мы убьем собаку только потому, что она может быть не собакой, а каким-то новым видом необнаруженных монстров. Почему бы не применить этот принцип к следующему человеку, который пройдет через ворота? Какой будет конец у этого дерьма, Оуэн? Когда правительство скажет нам, что все чисто, а здесь останутся только ты и гора костей?

На это Оуэн ничего не смог возразить, и, если честно, я заметил облегчение на его лице. Ему не хотелось стрелять в собаку.

– Если она станет монстром – тебе капец. – Оуэн сунул пушку в карман. Вероятно, это послужило сигналом, что собрание закрыто. Красные собрались в толпу, зеленые отправились внутрь. Я шел вместе с ТиДжеем.

– Есть еще кое-что, – сказал я ему, – но я еще не готов сделать какой-нибудь вывод или что-нибудь еще. На самом деле Молли принадлежит моей подружке Эми. Не думаю, что она появилась здесь сама по себе, это не случайность. Скорее всего, Эми послала ее сюда, как сигнал, для меня. Эми с Джоном – вероятно, Джон, потому что Эми, надеюсь, в безопасном месте – один или оба снаружи и пытаются вытащить меня или, по меньшей мере, показать мне, как можно ускользнуть.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу представить себе их план. И я чувствую, что план у них есть.

Где-то за ограждением послышался взрыв, и небо засветилось.

3 часа 30 минут до резни в лечебнице Фирф

Джон мчался по парковке лечебницы и орал во все горло: «БЛЯЯЯЯЯЯЯДЬ!»

Черный дым сочился через дыру размером с дом, сиявшую в стене спортзала. Джона преследовали крики и выстрелы. Рядом с ним разлетелось на куски ветровое стекло. Еще один взрыв, и волна от него бросила Джона на землю, ладони проехались по асфальту. Фальконер схватил его за рубашку и вздернул на ноги. Они нырнули в «порше», припаркованный через квартал, и через десять секунд понеслись по улицам Неназываемого, привлекая внимание всех вооруженных космонавтов, мимо которых пролетали. А их было много; похоже, они оккупировали каждый угол.

– Это был жидкий кислород, придурок! – прорычал Фальконер. – Вот почему на этих баках висели огромные оранжевые наклейки. Его используют в ракетах.

– Я не знал, черт побери!

– Ты не знал, что кислород горит? Где ты ходил в школу?

– Здесь! Оглянись! Это же засранная дыра!

«Порше» пробил деревянные баррикады, перегородившие улицу, и оказался в призрачном городе.

Улицы усеивало битое стекло, на тротуарах громоздились горы мусора. «Порше» свернул в маленький переулок, и Джон сообразил, что его шины, как гравий, давят латунные автоматные гильзы.

– Сука, – сказал Джон. – Неужели все мертвы?

– За Зеленой зоной действует комендантский час, двадцать четыре часа в сутки. Внутри баррикад, через которые мы проехали, еще есть пешие военные патрули. Но здесь, снаружи, полная изоляция. Никаких пешеходов, только бронированные «хаммеры» прочесывают улицы. Любой, кого увидят вне дома, считается инфицированным и либо немедленно убивается, либо отправляется в карантин, в зависимости от того, насколько далеко зашло дело.

– Бог ты мой. Неужели это законно?

Фальконер покачал головой:

– За всю жизнь никогда не видел ничего похожего. Все, кого ты видишь внутри города, все космонавты, все машины – только из БИЭПИ. Всех остальных из города вывели. Если сейчас мы повернем направо, то уткнемся в их кордон на границе города. Проедешь через него и ты в Мертвой Зоне – кольце шириной пять миль вокруг города, в котором не разрешается быть никому. Все дома в кольце были эвакуированы, вся деловая активность прекращена. БИЭПИ патрулирует Зону на бронированных «хаммерах». Зона действует как вакуумный затвор между городом и внешним миром. А вот за Мертвой зоной ты найдешь Национальную гвардию. И я говорю о танках. Их там шеренги, и пушки направлены на город, словно они ожидают, будто в любое мгновение придет «День мертвецов».

Фальконер заехал во двор заброшенного дома и припарковался за гаражом, где машину не было видно с улицы.

– Но ты сам видишь, что они наделали, – продолжал он. – Что внешний мир знает о том, что происходит в городе? Только то, что ему рассказывает БИЭПИ. Больше здесь нет никого. Все телефонные линии заблокированы. Никаких команд новостей, никакого Интернета. Военные находятся по другую сторону пятимильной нейтральной полосы. Все, что слышат люди, все, что слышит правительство, приходит из БИЭПИ. Это их шоу.

– Я совершенно уверен, – сказал Джон, – что по меньшей мере один из их начальников полностью чокнутый.

– Согласен. Давай скажем так – я слышал много дерьма. О том, что происходит в лечебнице.

– Ну, а что сейчас? – спросил Джон.

– Мы ждем, смотрим, нет ли за нами хвоста. Я надеюсь, что та чертова буря, которую ты оставил за собой, для них важнее, чем мы. В первую очередь они должны восстановить изолятор лечебницы.

– А мы можем отправиться в дом Дэйва? – спросил Джон. – Они его… стерегут или что-то в этом роде?

– Нафиг он им нужен?

– Они бы так и сделали, если бы знали, что в нем находится.

– А, ты имеешь в виду наркотик, – сказал Фальконер. – Твой Соевый соус.

– Разреши мне извиниться заранее, детектив. Поскольку вся эта хренотень скоро станет очень странной.