Вредина для мажора - Алекс Коваль

Да тут уже и не разберешь, где конец у этой “ниточки” неприятностей и кто во всем виноват, но то, что Илья заслужил “ответку”, ни капли не сомневаюсь. И уж лучше я вымещу свою злость на нем, чем на Ритке.

—Так, пошли!— хватаю подругу за руку и разъяренной фурией влетаю в холл универа, а оттуда вверх по ступенькам на трясущихся от злости ногах, сжимая челюсти так, что скулы уже сводит.

—Куда мы идем?

—Отдать должок,— бросаю за спину и припускаю вперед к аудитории, в которой у группы пятого курса с юридического должна быть пара.

Руки буквально чешутся, а еще так и распирает изнутри негодование и желание на кого-то хорошенько наорать. Если понадобится, я залечу прямо в аудиторию и выскажу все этому гаду прямо там, на глазах у одногруппников. Однако мне сегодня везет. Потому что уже на подходе к нужным мне дверям я вижу его улыбчивую рыжеволосую рожу, которая на данный момент кажется мерзкой, подхалимистой и ни капли не симпатичной. Илья стоит с двумя парнями и бурно, с противным гоготом, отдаленно похожим на смех, что-то обсуждает. И когда прошибает догадка, над чем или кем они могут там смеяться, внутри просыпается настоящий огонь злости.

Парень замечает меня, когда до него остается пара метров. Улыбается и смотрит, наверняка не ожидая того, что я собираюсь сделать.

Я вытягиваюсь словно по струнке, задираю подбородок, прямо встречая его хитрый взгляд и, посильнее перехватив лямку рюкзака на своем плече, улыбаюсь как можно более мило. Аки наивная дурочка, которой, собственно, я и была, согласившись с ним на свидание.

—Летт, привет! А я тебе в пятницу в клубе ис… — конечно, искал. Видимо, уголовное право эта мразь удачно проспала или забыла, какая предусмотрена уголовная ответственность за наркотики и изнасилование. Но договорить Илья не успевает. Просто я делаю последний шаг, на лету замахнувшись, и его «красноречие» останавливает моя звонкая, сильная, с полной отдачей и залепленная от души пощечина! Такая, что парень пошатнулся и ошалело на меня уставился, завопив:

—Ты что творишь, дура?!

А у меня слегка заняло запястье. Но это не помешало мне тряхнуть рукой и прорычать:

—Скажи спасибо, что получил от меня, а не от Стельмаха. Боюсь, на тебе вообще бы живого места не осталось, козел!

И не дожидаясь ответной “любезности”, крутанувшись на пятках, подцепляю удивленную и восхищенную мной Ритку за локоть и тащу в сторону нашей аудитории. Все еще злая, недовольная, но безумно гордая собой!

—Вот это ты ему съездила!— смеется Рита, которая всю дорогу до аудитории молчала.— Ты не в обиде на меня, Летт?— останавливает меня подруга, осторожно потянув за локоток, заставляя на нее взглянуть.

—Скрывать не буду, я злюсь,— говорю честно, складывая руки на груди, пытаясь подобрать слова помягче.— Но все равно я виновата сама в своем безграничном доверии к людям. Сколько можно тыкаться, как слепому котенку, и ошибаться. Не подслушай я разговор, не узнала бы ты, не было бы рядом Сима и все закончилось бы плачевно. Так что… мне самой пора умнеть и взрослеть,— пожимаю плечами, вздыхая.

За эти дни у меня было достаточно возможностей подумать и проанализировать ситуацию, чтобы понять, что причиной всех неприятностей в своей жизни являюсь я сама и мое простодушное сердце, которое в таком жестоком современном мире надо держать на замке. И как тут можно обижаться на кого-то, кроме себя?

—Забыли, ладно?— предлагаю с легкой улыбкой.

—Ладно,— кивает Ритка и улыбается, еще раз крепко-крепко сжимая меня в объятиях.— Обещаю, больше так сильно косячить не буду!

—Ну, а я не обещаю, что косячить не буду, но очень на это надеюсь,— смеюсь, толкая дверь и проходя в пока еще пустующий “класс”.

И уже когда мы садимся на свои привычные места, Рита говорит:

—И все-таки жаль, телефон у меня был далеко! Мы бы так опозорили этого гада, Илюшу, на всю жизнь запомнил бы, как девушек соблазнять нечестным образом!— сокрушенно вздыхая.

—Это точно,— киваю, раскладывая тетрадки на столе.— Ему бы не помешало в качестве профилактики стать центральной фигурой на языках местных сплетниц… –хмыкаю раздосадовано.

Просто в тот момент мы обе не знали и даже не предполагали, что буквально пару лент спустя позор Илюшку догонит с помощью Стельмаха-младшего.

Тренировка была изматывающей. Тренер зверствовал сегодня так, как никогда. И к концу мы с парнями еле ползли по полю, едва переставляя ноги, такие грязные, как будто нас по тому самому полю и катали без остановки.

А когда все с многострадальными лицами потопали в душ и по домам, тренер услужливо напомнил, что за мной “должок” в виде дисциплинарного наказания за мою самоволку, и оставил на его “отработку”. Если я думал, что кони двину после тренировки с командой, то я сильно ошибался.

С поля я уходил на трясущихся от усталости ногах, и с меня в три ручья тек пот. В раздевалке быстро заскочил в душ освежиться и подставить под горячие струи воды затекшие, уставшие и работавшие последние три с половиной часа на пределе мышцы, а потом, стараясь не терять ни минуты лишней, вышел с твердым намерением мчать в универ. Мое желание дать в рожу одному “знакомому” никуда не делось, только за выходные поослабло за неимением свободного времени и наличием одной кареглазой вредины рядом, но сейчас, вернее, после того, как утром увидел этого Илью, заезжающего на парковку с лицом, полным самодовольства, злость вернулась. Он определенно всем своим видом требовал преподать ему хороший урок, который гаденыш запомнит на всю жизнь, и слегка опустить его задницу на землю.

И мысленно уже разукрасив фейс рыжеволосому обидчику Летты, я оделся и сгреб все свои вещи в спортивную сумку. Вот только мне не дали ретироваться быстро. На выходе из раздевалки, в коридоре, буквально нос к носу я столкнулся со вторым тренером, который бодро и с улыбкой сообщил:

—Самсонов ждет тебя у себя,— кивнув в сторону тренерской.— Поторопись, новости у него хорошие.

—А они могут быть хорошие, после его сегодняшнего зверства?— скептически выгибаю бровь, ухмыляясь.— Я думал, он на меня еще не всех собак спустил.

—Да брось, Макс,— хлопает по плечу Саня,— сам нарвался, сам виноват, так что… — пожимает плечами,— не нуди и иди давай, разговор у него к тебе есть серьезный,— подмигивает и, не дожидаясь моего ответа, уходит.

Черт, придется еще слегка задержаться. Хотя я уже и так потерял до хрена времени и рискую упустить юриста из универа, придется набрать Марата и попросить проследить за парнем, а еще лучше притормозить.

В тренерскую захожу без особого энтузиазма, да и в дверь стучу не особо охотно, но когда слышу недовольное бурчание тренера, стоит мне только переступить порог:

—Садись, Стельмах.

Дороги обратно нет. Бросаю сумку у стола и сажусь.

—Михаил Алексеич? Саня сказал, что вы вызывали?