Искушение Анжелики - Анн Голон

Она почувствовала, что краснеет при одной только мысли об этом.

Резко подставив голову морскому ветру, она сказала себе: «Надо забыть, забыть во что бы то ни стало».

Силуэт острова Макуорт растворялся вдали, все еще сверкая, как драгоценная корона в отблесках сумерек цвета зеленой мяты.

— Я вижу, вижу там Белую Шапку! — воскликнул , маленький Сэмми.

Олд Уайт Хэд — так называется по-английски большой гранитный купол, увенчивающий островок Кашинг. Его стопятидесятифутовая громада высилась над входом в бухту поселения Портленд.

Пресная вода суши и соленая вода моря, смешиваясь в накатах волн, образовывали вдоль берега густую пену. Подхватываемая ветром, она оседала на сером граните купола и, высыхая, делала его похожим на большую шапку, а иногда на голову пожилого человека с седыми волосами, — в зависимости от освещения. Снизу скалы были белыми от пены, а выше — от бесчисленного множества сидевших на них птиц. Каких птиц и зверей там только не было в эти последние дни июня с его интенсивным и коротким цветением: тюлени, птицы по прозванию пуритане, крячки, чайки, бакланы, фомки, морские разбойники, морские сороки. Все кругом утопало в птичьем пуху. Чуть пройдя вглубь, здесь можно было встретить тюленя, забавно вышагивающего на задних лапах, большущего «пуританина» в оперении, напоминающем судейскую мантию. Под ногами то и дело попадались птичьи гнезда с яйцами, ракушки морского гребешка, лангусты, крабы, устрицы, мули, кучками лежавшие на водорослевой подстилке, плотной, как ковер; и над всем этим висел постоянный птичий гомон, такой громкий, что желающим быть услышанными приходилось переходить на крик.

— Не высаживайтесь! Не высаживайтесь! — закричали скопившиеся на острове беженцы при виде их барки. — У нас не осталось продовольствия, нас здесь слишком много. Скоро не хватит ракушек, кончаются боеприпасы для охоты.

Мэуин рулил, стараясь удерживать лодку на одном месте. Маленький Сэмми приложил руки рупором ко рту:

— На скале Макуорт полно индейцев, — крикнул он, и звонкий тембр детского голоса пробился сквозь шум прибоя и гвалт птиц. — Будьте осторожны, как бы вас здесь не перерезали…

— Откуда ты, малыш?

— Из Брансуик-Фолса, с границы.

— Что произошло на севере?

— Все погибли, — крикнул мальчик своим легким голосом, и слова его летели, как ноты флейты.

Прилив был такой высокий, что лодка могла подойти к самому причалу, но Мэуин не сделал этого, как бы откликаясь на настойчивые просьбы первых поселенцев. Однако, он продолжал внимательно, с любопытством разглядывать берег.

Тем временем толстая женщина с высоко подоткнутой юбкой, занятая ловлей лангустов в расщелинах скалы, окликнула его.

— Вы с этого побережья?

— Нет, я из Нью-Йорка.

— А куда идете?

Он кивком подбородка показал на север — в Голдсборо.

— Я знаю, где это, — сказал один из беженцев. — Это у входа во Французский залив. Как бы вас не оскальпировали французы со своими союзниками-дикарями…

Джек Мэуин начал маневрировать для выхода из маленького порта. Когда он проходил близ одной скалы, на берег выскочила взволнованно жестикулировавшая женщина. Она тянула за собой девочку с мешком за спиной.

— Возьмите ее с собой! — закричала женщина. — Здесь у нее никого нет, но я знаю, что неподалеку от Французского залива на острове Матеникюз, может быть, на острове Долгом за горой Мон-Дезер у нее есть дядя. Возьмите ее.

Подталкиваемая женщиной напуганная девочка прыгнула в лодку, которую волна уже выносила на простор.

— Crazy wich! [11]

— крикнул Мэуин, теряя присущее ему самообладание, — вы что, принимаете меня за собирателя сирот? У меня хватает забот, и мне нет никакого дела до всех этих любителей библейского чтения, чтоб их черт побрал всех вместе взятых!

— Вы выражаетесь, как язычник, — ответила ему женщина со скалы, — и вы говорите с девонширским акцентом. Сам Ваал сделал вас дважды жестокосердным с момента рождения… И все же отвезите этого ребенка в надежное место, а иначе несчастье настигнет вас, как бы далеко вы ни были, клянусь вам в этом.

Мэуин, в ярости вскочивший на ноги, успел ухватить штурвал и чудом обойти подводный камень.

— Old wich! [12] — сердито повторил он. — Если им помогают силы ада, то что им мешает уже сейчас подчинить себе весь мир?..

— Эта женщина говорит правильно, а ваши слова… — начал было вещать преподобный Томас, как вдруг их захлестнула волна, все промокли, и дискуссия Прервалась. Мэуин приказал юнге отлить воду черпаком.

Волнение усилилось, лодка ныряла все круче. Маневрировать приходилось все более внимательно, и теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы вернуться к острову Белая Шапка и высадить сироту на берег. Спускался предвечерний серо-жемчужно-розовый туман, надо было искать стоянку на ночь. К счастью, Мэуин, видимо, не раз бывал здесь. Пройдя вдоль острова Пик и обогнув Долгий остров и остров Чебрат, он нашел, наконец, подходящее место, спрыгнул в воду, закрепил лодку в расщелине и вышел на берег, предоставив пассажирам, в том числе и дамам, самим выбираться на сушу. Слегка подмочив юбки, дамы, после долгих часов неподвижности, с удовольствием ступили в воду и вышли на песок. Девочка с острова Кашинг, которую звали Эстер Холби, начала рассказывать мисс Пиджон о своих несчастьях. Выползший из своего убежища медведь Уилаби сразу же забрался на кучу гальки и, задрав нос, принялся вдыхать лесные запахи. Тут Анжелика увидела, как огромен этот медлительный и миролюбивый зверь. Добравшись до зарослей, он стал рыть землю в поисках корешков. Время от времени Илай Кемптон подзывал его к себе, опасаясь, что, отойдя слишком далеко, косолапый кого-нибудь напугает.

Слушая юную Эстер, Анжелика почувствовала уважение к бедному ребенку. Оказавшись в компании совершенно чужих людей, среди которых была и француженка-папистка и даже медведь, она не выказала ни малейшего страха и вела себя весьма достойно. В трудных обстоятельствах англичанам не свойственна шумная говорливость, часто присущая французам. Если случается какое-то несчастье, оно остается внутри них, как камень на дне темного колодца, где вода на поверхности гладка и спокойна.

Анжелика была готова сама расплакаться вместо Эстер, слушая рассказ девочки о том, как она увидела убитых отца, мать и братьев, с которых индейцы сняли скальпы, как узнала, что они забрали с собой ее младшую сестру…

Тем временем Мэуин принес сухие ветки и развел огонь.

Затем он наполнил водой чугунный котелок, положил туда кусок солонины и поставил вариться. Все его жесты были четкими жестами человека, любящего порядок и привыкшего жить в одиночестве.

С невероятной скоростью отлив обнажил покрытый водорослями берег, сверкающий бесчисленными маленькими лужицами почти до самого горизонта.