Капитализм в огне. Как сделать эффективную экономическую систему человечной - Ребекка Хендерсон

Третий урок наиболее важен. Пример Дании показывает, что бизнес может играть центральную роль в определении политики, не подрывая демократический процесс. Для этого он должен стать важным и активным голосом в диалоге, но не стремиться при этом контролировать ни сам процесс, ни его результат. Главным приоритетом должно быть здоровье страны, а не сиюминутная финансовая выгода. Более чем столетняя верность этому принципу и является основой благополучия датчан.

Первыми на Маврикии появились голландские поселенцы. Они завезли рабов, вырубили все черное дерево и истребили последних додо. В 1721 году остров заняли французы. Они привезли еще больше рабов и начали масштабное возделывание сахарного тростника. В 1814 году Маврикий перешел британцам, но для них он был лишь перевалочным пунктом на пути в Индию, и власть осталась в руках французской элиты. Когда в 1835 году было отменено рабство, местные землевладельцы начали завозить наемную рабочую силу. С 1834 по 1910 год на остров прибыло более четырехсот пятидесяти тысяч индусов — как индуистов, так и мусульман, — и к 1911 году лица индийского происхождения составляли семьдесят процентов из трехсот шестидесяти девяти тысяч жителей острова.

Эта группа населения не была представлена в политике. Островом управлял созданный британцами законодательный орган, включавший немногих избранных членов, а также членов, назначенных губернатором. Избирательные права имели только богатые собственники, составлявшие всего два процента населения, и первые индомаврикийцы прошли в совет лишь в 1926 году.

В 1937 году падение цен на сахар вызвало массовые беспорядки, в ходе которых погибло четверо протестующих. На следующий год британцы разогнали всеобщую забастовку. Напряженность между потомками французов, владевшими плантациями, и индийских рабочих не исчезала, и перспективы развития страны не слишком обнадеживали. В 1962 году лауреат Нобелевской премии Джеймс Мид  написал статью «Маврикий как пример мальтузианской экономики», в которой высказал мнение, что страну в итоге ждет «катастрофа, если не удастся сравнительно быстро ввести эффективные меры по ограничению рождаемости».

Кризис наступил в августе 1967 года, когда британцы потребовали для предоставления независимости провести открытые выборы. Борьба была ожесточенной. Маврикийская трудовая партия (MLP), состоящая во многом из индомаврикийцев, столкнулась с Маврикийской социал-демократической партией (PDSD), свободной коалицией сахарных магнатов французского происхождения и значительного количества креольского населения — как правило, потомков рабов, завезенных для работы на сахарных плантациях и говоривших по-французски .

На выборах MLP и ее союзники получили пятьдесят пять процентов голосов и тридцать девять из шестидесяти двух мест в парламенте. Результат глубоко разочаровал старые элиты. Видный франкомаврикийский предприниматель позже вспоминал: «Вечером после выборов 1967 года Гаэтан Дюваль [лидер PDSD] плакал. Что до меня, я боялся. Я не знал, кто придет на помощь маврикийцам». Через пять месяцев, всего за шесть недель до официального объявления о независимости, в Порт-Луисе, столице страны, вспыхнули кровопролитные столкновения между креолами и мусульманами, в результате которых двадцать девять человек погибли и сотни были ранены. Чтобы восстановить порядок, пришлось ввести британские войска. Почти шестьсот домов были сожжены, более двух тысяч человек арестовано .

Сивусагур Рамгулам, лидер MLP, стал первым премьер-министром свободного Маврикия, однако страну, казалось, ждет коллапс. В схожих обстоятельствах новое правительство Кении перешло к однопартийной системе, Танзания национализировала принадлежащие меньшинствам предприятия, Уганда вообще изгнала меньшинства из страны. Рамгулам поступил иначе. Он обратился к PDSD и предложил сформировать правительство национального единства.

Это был рискованный шаг. Страна была разделена, ее экономика хромала и зависела от воли делового сектора, который с глубоким подозрением относился к мотивам Рамгулама. Многие маврикийцы левых убеждений, включая видных интеллектуалов индийского происхождения, были сторонниками национализации больших плантаций. Опыта сотрудничества правительства и бизнеса не было. Более того, многие однопартийцы Рамгулама были открытыми марксистами и совершенно не хотели какого-либо сближения с «капиталистами», господствовавшими в экономике. Саткам Булелл, министр сельского хозяйства и один из ближайших сподвижников Рамгулама, признался в беседе с одним журналистом, что он поддержит коалиционное правительство при выполнении следующего условия:

Я социалист и считаю, что классовая борьба продолжается: капиталисты противостоят рабочим… Однако для меня, как и для других, интересы страны превыше всего. Сегодня они заключаются в том, чтобы победить безработицу, голод, нужду. Мое условие следующее: крупные работодатели в сахарной отрасли, входящие в Маврикийскую ассоциацию производителей сахара, должны дать официальные гарантии, что они вернут работу тем, кто был уволен после введения советов по зарплате, и инициируют другие проекты. Я поддержку коалицию, если она даст всем работу.

Сахарные бароны решили пойти на сотрудничество. Переговоры шли два года, но PDSD в конце концов согласилась разделить с MLP власть. Это было подлинное соглашение о разделе полномочий: ключевые лица PDSD получили важнейшие министерства. В сущности, Рамгулам обещал оставить сахарный бизнес в покое в обмен на поддержку в диверсификации экономики острова и далеко идущем разделении плодов развития. Те согласились сделать все от них зависящее, чтобы поддержать развитие Маврикия и платить хорошую зарплату.

Не вполне ясно, что именно заставило предпринимателей пойти на сотрудничество с MLP. Я смогла лишь найти намеки на возможные причины. Может быть, дело в том, что это небольшой остров, и элиты французского происхождения там связаны общим образованием и другими социальными контактами достаточно тесно, чтобы ощущать ответственность за благосостояние страны. Рамгулам был высокообразованным человеком и учился медицине в Лондонском университете. Он давно участвовал в маврикийской политике. По некоторым свидетельствам, его другом был Клод Ноэль, видный франкомаврикиец и успешный предприниматель, который отвечал за первые переговоры между MLP и PDSD. Может быть, французские элиты просто проявили необычную дальновидность. Риторика в стране была очень похожа на датскую: речь шла о том, что диалог и компромиссы — это важный элемент «маврикийского образа действий».

Какой бы ни была причина, соглашение оказалось невероятно успешным. Влиятельные франкомаврикийцы начали очень активно инвестировать в международный туризм и инициировали создание Зон экспортной переработки (EPZ). Хотя последние были отвергнуты экспертами по вопросам развития как нецелесообразные , экспорт из них с 1971 по 1975 год рос на более чем тридцать процентов ежегодно и сыграл важную роль в отходе маврикийской экономики от сахара.

Трения между элитами и менее богатыми слоями населения, а также между франкоязычным населением и индусами сохраняются по сей день, но они всегда ограничены хорошо функционирующими институтами. Свободные и справедливые выборы последовательно приводят к смене власти: в 1982 году победили даже марксисты из Маврикийского боевого движения. Судебная система независима. Есть живая свободная пресса: сегодня на острове выходит как минимум девять ежедневных газет, в том числе India Times, Chinese Daily News, Independent Daily, а также Le Defi Quotidien, L’Express, Le Mauricien, и Le Socialiste.