Войны начинают неудачники - Вадим Панов

Артем вспомнил искореженный «Хаммер», забрызганное кровью лобовое стекло, трупы Красных Шапок и водителя, уткнувшегося в руль. Кортес плеснул себе коньяку и молча выпил.

– А почему навы сами не организовали засаду?

– Нава легко проследить, – объяснила Яна. – Для такого сильного колдуна, как Вестник, их перемещение похоже на землетрясение. А узнав, что Сантьяга в деле, он мог изменить планы, стать более осторожным.

– Ну а самое главное – Темному Двору нужен Вестник, а не Источник. Любомир – главная опасность для Тайного Города, и на его поиски направлены усилия навов. А чуды помучаются пока без Амулета, заодно подумают, как цену на энергию снижать.

– Сантьяга скажет, когда вернуть Источник.

– А чуды смогут его разблокировать?

– Конечно, когда вернут его себе. – Яна улыбнулась. – Ну как?

– Запутанно, – признался Артем.

– Как есть.

– А какое нам дело до этих проблем? Какая разница, сколько Великих Домов будет в городе, о котором мы ничего не знаем?

– Зато город знает о нас, – проворчал Кортес. – Вестник не ограничится уничтожением Великих Домов, ему нужно намного больше. В нем заложена сила, способная перевернуть мир, но он опоздал – сила уже ничего не решает. Последняя попытка завоевать мировое господство лопнула, а следующая приведет к глобальной катастрофе. Вестник мыслит насилием, а это категория прошлого. Он этого не понял и никогда не поймет, а посему опасен и должен быть уничтожен.

– Так считает Темный Двор, и у нас нет оснований ему не доверять, – закончила Яна.

Кортес перегнулся через стол:

– Теперь о деле, Артем…

– Не возражаете, господа наемники? – За столик опустился крепкий светловолосый мужчина в мятом блейзере. Он невозмутимо плеснул себе вина, сделал маленький глоток и обозначил на лице улыбку. – По-моему, нам есть что обсудить.

Мутно-зеленые глаза пришельца неторопливо, по-хозяйски ощупали наемников. Кортес выбил на столе замысловатую дробь, Яна вздохнула и томно отвела глаза. Они явно оценивали ситуацию. Артем огляделся. Хваны с соседнего столика исчезли, и его взгляд то и дело натыкался на широкоплечих светловолосых мужчин с мутно-зелеными глазами. Братья они, что ли?

– Я вижу, вы пришли не один, барон Мечеслав, – протянул Кортес.

– Верное замечание, – пришелец усмехнулся и погладил шрам на шее. – У меня есть выгодное предложение, касающееся вашего последнего контракта.

Наемники молчали.

– Я готов утроить ваш гонорар.

Ажиотажа это щедрое заявление не вызвало.

– Я не беру отступные, – угрюмо ответил Кортес.

– Жаль.

Мечеслав допил вино и снова усмехнулся:

– Тогда мы продолжим переговоры в другом месте.

– Зря вы ввязались в это дело, барон, – продолжил наемник. – Это не ваша игра.

– Не тебе решать. – Голос Мечеслава похолодел. – Предпочитаете быть доставленными в Зеленый Дом в бессознательном состоянии или пойдете сами?

Кортес нехотя поднялся из-за стола.

«…Удивительное зрелище в „Ящеррице“. Сегодня ночью Птиций превзошел сам себя, организовав потрясающее по красоте шоу под общим названием „Танец Феникса“. „Редчайшее событие, и я счастлив, что оно произошло именно в моем клубе“, – заявил Птиций в интервью нашему корреспонденту…»

(«Тиградком»)

«Испуганные неожиданным фейерверком в Измайловском парке местные жители вызвали полицию к респектабельному клубу „Ящеррица“…»

(«Эхо Москвы»)

* * *

Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь

Москва, Лосиный Остров,

28 июля, среда, 00.49

Окруженные могучими похитителями наемники проследовали в одно из подсобных помещений клуба и были тщательно обысканы, лишившись практически всего достояния. У Артема отобрали и плеер, и пейджер, и даже карточку «Тиградком». Потери Кортеса были более значительны. Помимо черной пластиковой карточки на столе оказались пухлый бумажник, малюсенький мобильный телефон, пистолет в поясной кобуре, «различитель», два золотых перстня (в кармане он, что ли, их таскал?), средних размеров цепь и дорогие часы.

Затем наемникам надели на головы плотные черные мешки, долго водили по каким-то коридорам и наконец запихнули в автомобили. Судя по всему, в разные, поскольку Артем всю дорогу терся о каменные плечи похитителей и не слышал ни злобного сопения Кортеса, ни язвительного голоса Яны. Мешок сняли только в темнице, которой оказалась небольшая, лишенная окон комната, обставленная очень просто. Мягкий кожаный диван, на который немедленно плюхнулся Кортес, резной столик, привинченный к полу всеми четырьмя ножками, и небьющееся зеркало, к которому задумчиво подошла Яна.

– Тебя обыскали? – поинтересовался Кортес.

– Не оставили даже пудреницы, – пожаловалась девушка. – А тебя?

– Кое-что спас. – Кортес осторожно выплюнул на ладонь золотой зуб. – В рот ко мне они лезть постеснялись.

– Попытаешься подкупить охрану? – съехидничал Артем.

– А он забавный, – улыбнулась Яна.

– Ага, – согласился Кортес. – Артем, перед тобой маленький пример технологии Тайного Города. Как ты, наверное, догадываешься, опытный маг может направлять энергию Источника на создание вещей.

– Материализация, – с умным видом кивнул Артем.

– Создаваемому предмету можно придать любую нужную форму, но внутри он останется тем, чем его задумывал маг. Вот, например, мой золотой зуб. – Кортес повертел его в руке и неожиданно бросил. – Лови!

Артем поймал блестящую каплю на лету:

– И что дальше?

Внешне зуб ничем не отличался от обычного протеза.

– Ты что, не читал сказки? – удивилась Яна. – Дальше следует заклинание.

Кортес пробубнил несколько странных слов, и Артем вскрикнул от неожиданности. Зуб растаял, образовав тонкое золотое облачко, которое быстро сконденсировалось и вернулось в его руку в виде черного ножа с прямой рукояткой и плавно изогнутым клинком. Около гарды виднелось клеймо – белка.

– Навский нож, упакованный с уменьшением веса, – уважительно произнесла Яна. – Дорогая вещь.

– Холодное оружие надо покупать только у Темного Двора, – поучительным тоном произнес Кортес и, подойдя к Артему, забрал свой клинок. – Цена не имеет значения, а кроме того, у меня там скидки.

Он сделал легкое, едва уловимое движение рукой, и нож исчез.

– Значит, те украшения…

– В перстнях гранаты, в цепи пистолет.

– А в пудренице был «хеклер-кох», – вздохнула девушка.