Тайны Третьего Рейха. Спартанцы Гитлера - Олег Пленков

Острой была проблема кадров для ГЮ, их профессионализация привела не к смягчению, а к осложнению ситуации. Постоянные функционеры ГЮ (8 тысяч) перед работой обычно проходили идеологическую подготовку; 8 недель они обучались в специальной подготовительной школе, один год в академии управления, три недели на стажировке за рубежом и шесть месяцев на стажировке в Германии. Многие учителя уходили на постоянную работу в Г.Ю. Германию лихорадило от активности партии: повсюду проходили шествия, митинги, съезды; стараниями функционеров ГЮ в эту круговерть были включены и дети. Социальный состав функционеров ГЮ в 1938 г. был таков: 16% — школьники, 5,9% — студенты, 3,4% — молодые люди, работавшие в сельском хозяйством, 8,7% — техники, 25,5% — предприниматели, 20,9% — рабочие, 5,4% — учителя, 11,3% — «прочие», 2,5% — без профессии.

Муштра и «закалка» стали спутниками молодых людей, начиная с десятилетнего возраста: мальчики из «Юнгфольк» в десять лет должны были принимать участие в бесчисленных смотрах и перекличках. Прием в «Юнгфольк» осуществлялся накануне дня рождения Гитлера. Для перехода из «Пимпфа» (6–10-летние мальчики) в «Юнгфольк» (10–14-летние мальчики) дети сдавали экзамены. В первые месяцы пребывания в «Юнгфольк» мальчик готовился к «испытанию пацана» (Pimpfenprobe); это испытание состояло в том, чтобы пробежать 60 м за 12 секунд, прыгнуть в длину на 2,75 м и бросить мячик на 25 м. Помимо этого нужно было принять участие в полу-торасуточном походе, знать структуру и место своего подразделения, наизусть выучить партийный гимн «Хорст Вессель», песню ПО, а также слова торжественной клятвы: «Члены “Юнгфольк” являются жесткими, молчаливыми, смелыми и верными, они хорошие друзья, самое главное для них — честь».

Следующей ступенью было получение «значка спортивных достижений»; к прыжкам, бегу и метанию мяча добавлялось подтягивание, плавание, езда на велосипеде и бег на один километр. Мальчики должны были принять участие в строительстве палаточного городка и в разворачивании полевой кухни; они должны были уметь маскироваться, ползать, знать основные породы деревьев, уметь читать карту, стрелять из пневматических ружей, знать биографию фюрера, статистические данные о немцах за границей и о потерях Германии в годы Первой мировой войны, а также все немецкие праздники. В «Юнгфольк» и, разумеется, в ГЮ мальчики подвергались целой серии тяжелых физических испытаний. Не менее интенсивными были физические занятия и упражнения и для девочек. Один из теоретиков ГЮ писал: «Интенсивные физические занятия для девушек, осуществляемые БДМ во многих частях Германии, воспринимались почти как революционное событие. Между тем, здоровье наших жен и матерей — первопричина вечной жизни народа. Воспитательная работа Лиги сводится к доведению до сознания всех немецких девушек мысли о естественном отборе и стремлении к выживанию. Тип новой немецкой женщины должен дополнить новый тип немецкого мужчины, их союз и обеспечит расовое возрождение нашего народа». В отношении к физическому воспитанию девочек проявился дуализм гитлеровского консервативного и революционного начал: несмотря на свой антифеминизм, Гитлер настаивал на одинаковом физическом воспитании мальчиков и девочек.

3 февраля 1940 г. СД в своих «Вестях из Рейха» сообщала, что и учителя и родители озабочены растущим количеством пропусков уроков в школе из-за занятости детей в мероприятиях ГЮ. По этой причине учителя, — даже убежденные нацисты, — скептически, а иногда и прямо отрицательно относились к активизму молодежи в рамках Г.Ю. Идеологические же противоречия между школой и ГЮ носили единичный характер.

Несмотря на недовольство многих родителей, руководители ГЮ утверждали, что проблема конфликта поколений в гитлеровском молодежном движении преодолена. Так, в 1936 г. Ширах заявил: «Противостояние поколений ныне преодолено. Молодежное движение только тогда оправдывает свое существование, когда оно позитивно расположено к государству. Оно не имеет никакого права выступать выразителем незрелых оппозиционных настроений по отношению к руководству народной общности». В этом отношении цели ГЮ были такие же, как в советском молодежном движении: преклонение перед вождем, отрицание индивидуальности, примат групповых интересов, антирелигиозная пропаганда, упор на массовые упражнения и мероприятия, в которых стирается чувство личности.

С другой стороны, в случае возникновения конфликтов, руководство ГЮ всячески стремилось обеспечить лояльность к себе со стороны родителей: в 1933–1936 гг. Ширах часто выступал по радио, обращаясь к родителям; проводились родительские собрания, на которых родителям объясняли задачи организации. После введения обязательного вступления детей в ГЮ большинство родителей стало относиться к ГЮ так же, как к службе в армии или к трудовой повинности. Во время войны, когда влияние партийной идеологии ослабло, негативная реакция родителей на ГЮ стала нарастать. Так, полицай-президент Аугсбурга доносил, что большая часть родителей не понимает или не разделяет целей ГЮ, что «в церквях народа все больше, а на партийных собраниях — все меньше». Однако мало кто решался открыто выступить против давления ГЮ: после того как 12 декабря 1936 г. был принят закон о ГЮ, сделавший эту организацию государственной и передавший ей все полномочия по атеистическому воспитанию молодежи, единственным чиновником, который протестовал против закона, нарушавшего вековые традиции христианского воспитания молодежи, был министр путей сообщения и почты фон Эльцт-Рюбенах. Он отказался в этой связи принять положенный рейхсминистру золотой значок члена НСДАП[36], подал в отставку и — после повторного прошения об отставке — был уволен.

Больше никто из должностных лиц в системе народного образования протестовать не осмелился. Мартину Бросцату известен случай протеста 50-летнего преподавателя истории, французского и английского языков в средней школе Хальберштадта доктора Хобома (Hobohm) в июне 1937 г. Хобом подал заявление о своем выходе из НСЛБ, поскольку он не разделял идеи государства вытеснить христианство из сферы воспитания подрастающего поколения. При этом он указал, что не отвергает национал-социализма в целом, но не признает учения Розенберга. Хобома, тем не менее, принудительно отправили на пенсию досрочно. Когда началась война, вследствие нехватки кадров, Хобома вновь приняли на работу, запретив, правда, вести «мировоззренческий» предмет — историю. Этот пример показывает, что нацисты готовы были идти на компромисс со старыми консервативными ценностями и не стремились к последовательной и жесткой линии тоталитарного государства, как это было в сталинском Советском Союзе.

Особенно действенным средством нацистской унификации молодежи, которым бессовестно и цинично злоупотреблял Ширах, был конфликт поколений. Молодых вожаков ГЮ подбивали на то, чтобы они не слушали учителей, отрицали традиционные методы и формы воспитания. В 1933–1935 гг. под руководством Шираха развернулась целая кампания замены старых учителей, настаивающих на своих принципах, молодыми — убежденными нацистами или оппортунистами. Кампания протекала успешно. Дело дошло до того, что министерство образования, пытаясь сохранить авторитет учителя, вынуждено было призвать ГЮ к порядку. В итоге министерство Руста и ГЮ пошли на компромисс: активистов и членов ГЮ по субботам просто освобождали от занятий, а остальные дети в субботу должны были посещать школу, но заниматься преимущественно политическими науками.