Дело о лазоревом письме - Юлия Латынина

– А за то, что вы теперь помеха для короля, – ответил Нан, – раньше король жил на дань, а теперь ему придется жить на налоги с Хабарты. Раньше ему были нужны воины, а теперь – чиновники. Воины ему, прямо скажем, теперь совсем не нужны. Тот, кто опирается на воинов, вынужден уважать их свободу, а тот, кто опирается на чиновников, насаждает всеобщую покорность.

– Точно, – сказал Росомаха, – уже крутился там один, бывший казначей Хамавна! Говорил, что если назначить его главой казны, через пять лет он один даст королю больше денег, чем все наше войско! Мы его за такие слова зашили в мешок вместе с муравейником, так Аннар три дня ругался!

– У каждого народа, – сказал чиновник, – свои привычки, и тот, кто стыдится привычек своего народа, не достоин им править. И сдается мне, что королю Аннару Рогачу свобода его народа так стоит поперек горла, что он готов продать свой народ за двухлетнюю девку с приданым и за титул наместника.

– Клянусь божьим зобом, – изумился варвар, – да ты попал прямо по головке гвоздя!

– Или вот хотя бы песня о том, как Черный Бужва проложил королю путь в город, – продолжал Нан. – Не понимаю, что вы так восхищаетесь песней, ведь согласно этой песне победу королю принесли не вы, а старый покойный чиновник империи, который и меча-то никогда держать в руках не умел, и вдобавок вел себя в этом деле как последний изменник, а это «справедливое правление», которого Бужва потребовал от короля, значит не что иное, как то, что тебя и твоих детей скормят муравьям!

Росомаха так удивился, что хлопнул себя по ушам и сказал:

– И правда так! Удивительное дело песня: если бы нам прямо сказали, что король собирается покончить с вольностью своего народа, мы бы немедленно перерезали ему глотку, а когда нам поют, как судья Бужва дрался, видите ли, за будущую справедливость, так мы только бросаем золотые певцу!

* * *

По возвращении к господину Нараю Нан доложил:

– Король ласов груб и неотесан, однако хотел бы разделаться с независимостью своих воинов. Если он одолеет свою знать, из него выйдет отличный наместник, если он поссорится с ней, то его зарежут, и Хабарту нетрудно будет отвоевать. Кроме того, в племени имеется человек по имени Росомаха. Князь Росомаха беспринципен, жаден и труслив, обладает всеми необходимыми для изменника качествами. Было бы очень важно посадить на трон такое ничтожество.

Утром Шаваша отвели к королю. Несмотря на то что варварам отвели Четвертый Округ, они отказались жить в темных домах, а заняли один из садов, окружавших столицу, и, вырубив лишние деревья, раскинули там триста шатров. Многие чиновники отнеслись к этому с уважением. На рынке говорили, что варвары – дети природы и гор и не могут жить среди душных стен.

Сын короля нахмурился, увидев Шаваша. Он велел мальчишке лечь и раздеться, а потом начал вертеть его из стороны в сторону, мять бедра и смотреть зубы. Дружинники стояли кружком и обсуждали достоинства нового раба. Когда Маленькая Куница запустил ему пальцы в рот, Шаваш подумал, не укусить ли варвара, но благоразумно воздержался от такого поступка.

– Разве это человек? – сказал Маленькая Куница, – если его послать пасти овец, он и то замерзнет на перевале.

Днем Маленькая Куница велел Шавашу поискать вшей у него в голове, и Шаваш полюбопытствовал, почему ласы расположились в шатрах, а не в домах.

Маленькая Куница ответил:

– В прошлый раз, когда я и Ратут Росомаха ездили по ойкумене, у нас не было с собой шатра, и эти проклятые чиновники драли с нас за гостиницы такую цену, что просто страшно сказать. Вот мы и решили, что на этот раз этим охотникам за деньгами не удастся слупить с нас ни гроша.

Вот Шаваш повыловил из королевского сына вшей, заплел ему косу и принес вина, а потом не удержался и всхлипнул.

– Ты чего такой грустный? – удивился Маленькая Куница.

– А правда, сказал Шаваш, что вы едите рабов?

– Ба, – сказал Маленькая Куница, – очень редко и очень плохих рабов. Если ты будешь хорошим рабом, отец тебя не съест. Он выделит тебе людей и, может быть, сделает своим сыном.

Шаваш засопел.

– Ты чего сопишь, – удивился Маленькая Куница. – Разве, если бы ты понравился господину Андарзу, он сделал бы тебя своим сыном?

– Нет, – сказал Шаваш, – как бы я ни понравился господину Андарзу, он никогда бы не сделал меня сыном. Но если бы я ему не понравился, он бы никогда меня не съел.

– Вы, вейцы, – наставительно сказал Маленькая Куница, – фальшивый и чопорный народ. – А мы – дети природы.

* * *

На следующий день господин Айр-Незим, осуйский консул, прислал другу своего друга Андарза золотую посуду дивной работы, блюда с капризными ручками и кувшины с рубиновыми глазами. Варвары не знали, как разделить подарки по справедливости, пока не придумали сделать так: они повесили эти кувшины и блюда на палках, стали носиться на конях мимо и метать в них копьем, и кто попадал в золотое блюдо, тот его и получал. Рабы собирали блюда и раздавали их победителям, а управляющий Айр-Незима и начальник охраны Андарза, рыжеволосый Шан’гар, стояли поодаль с каменными лицами.

Маленькая Куница заметил, что их соплеменник Шан’гар не хочет принимать участия в турнире, и стал его задирать. Шан’гар положил руку на свой двуручный меч, с длинной кожаной рукоятью и четырьмя большими рубинами в серебряной оплетке гарды, и ответил:

– Если хочешь, Маленькая Куница, я сражусь с тобой, и посмотрим, кто из нас обабился.

Но Маленькая Куница не стал драться с Шан’гаром.

* * *

Вечером у варваров был пир, и король велел Шавашу развлекать гостей фокусами. Шаваш отказался. Король ужасно разгневался и хотел сгоряча нацепить раба на ту же палку, на которую только что цепляли кувшины, и сделать с ним то же, что с кувшинами. Шаваша потащили к палке, но он так шипел и кусался, что королю это надоело. Тот махнул рукой, и кончилось тем, что Шаваша только выпороли.

После этого король зашел в каморку, куда положили Шаваша, и стал укорять его за недостойное поведение.

– Я все равно убегу, – сказал мальчишка.

– Что тебе сделал твой господин, – изумился король, – что ты его так любишь? Ты мне нравишься, и притом ты горд и строптив. Когда ты приедешь в мою страну, ты мог бы стать братом моим сыновьям.

Шаваш сказал:

– Я не хочу покидать столицу, потому что в ней есть несколько людей, которым я должен отомстить. Если я умру в твоих краях, не отомстив, душа моя попадет в ад.

Король был пьян. Он сказал:

– Слушай, неужели ты думаешь, я явился в эту столицу за серебряными кувшинами и почетными титулами? Я явился посмотреть, есть ли хоть один человек, способный ее защищать, и я не нашел такого! Через шесть лет я возьму Небесный Город, и если ты поедешь со мной, ты вернешься во главе тысячи всадников. Почему бы тебе не переждать этот срок и не отомстить так, как ты сейчас и не смеешь об этом мечтать? Люди ждали мести и по сорок лет!