Клуб грязных девчонок - Алиса Валдес-Родригес
Шрифт:
Интервал:
– Девочка? – Роберто по-прежнему сильно до боли сжимал меня в объятиях, но глаза его обнадеживающе потеплели.
– Пойдем в дом, – предложила я. – Покажу тебе результаты теста на беременность. Я прятала его в шкафу.
– Только не лги!
– А ты не лжешь? Ты правда спал с ней?
– Да, – ответил Роберто.
– Ты любишь ее?
– Любил. Но теперь все прошло. Я люблю тебя, Сарита. И мне невыносима мысль, что вы вместе. Из-за этого я схожу с ума. Большего оскорбления нельзя нанести мужчине. – Он пыхтел и весь раскраснелся.
– Опомнись! Я не лесбиянка. Я твоя жена. Я люблю тебя. Ты мой единственный мужчина. Зачем мы творим такое друг с другом и с нашими детьми? Боже, Роберто, нам нужна профессиональная помощь.
– Ты в самом деле беременна? – Его губы начали растягиваться в нежную улыбку, от которой таяло мое сердце. Я провела ладонью по щеке Роберто. Мне стало жаль его, как всегда после того, как он извинялся.
– Клянусь.
Роберто схватил меня за руку – я думала, чтобы привлечь к своей груди, – но тут я поскользнулась, и время замерло. Я ощутила каждую ступеньку, по которой катилась, – сначала ударилась копчиком, затем перевернулась и стукнулась животом. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь – я пропахала их все и вылетела на лед у крыльца. Что это было: моя неосторожность, или он меня столкнул? Не знаю.
Я не могла пошевелиться – так сильна была боль в спине. Глаза заливала кровь, рот наполнился солоноватой жидкостью. Тоже кровь. Я надеялась, что на этом вес кончится. Но не тут-то было. Роберто, ругаясь, в ужасе бросился ко мне. Я хотела предупредить его, чтобы он был осторожен, но не могла пошевелить языком.
– Что с тобой? – закричал он. – Какого черта ты падаешь с лестницы, если беременна? Хочешь таким образом прикрыть свою ложь?
Боль в промежности возникла внезапно. Отрывистый звук, точно такой же, когда отходят воды и начинаются роды. Только на этот раз на шесть месяцев раньше срока, и притом я ощущала боль во всем теле. Меня парализовало – то ли от страха, то ли от удара. Роберто присел возле меня и, поскольку я не ответила и не пошевелилась, крепко сжал мои щеки.
– Вставай, – прошипел он и, совершенно потеряв разум, снова ударил меня. – Не время играть со мной. Если ты действительно беременна, поднимайся. – Тут он сделал нечто немыслимое: стал снова и снова бить меня в бока. Я почувствовала, как кровь выплескивается судорожными толчками – не моя, ребенка.
«Перестань, Роберто! – вопила я про себя. – Ради всего святого».
Он ударил меня по лицу, и я услышала, как что-то хрустнуло. Сквозь вспышки красных звезд я увидела, как с лестницы на него скатилась Вилма, и заметила блеск кухонного ножа в ее руке.
– Ты убьешь ее, негодяй! – закричала она.
Ее распухшие ноги в гольфах до колен взмыли в воздух. Роберто вздернул Вилму вверх и швырнул на лед. Нож лязгнул по льду.
И это последнее, что я помню.
Результаты новых исследований, которые предполагается опубликовать на следующей неделе в выпуске Бостонского психиатрического журнала от 24марта, демонстрируют, что наиболее удачливые люди зачастую оказываются непревзойденными лгунами. Исследование свидетельствует, что чем виртуознее человек лжет, тем больше преуспевает в карьере и личной жизни. Приходится признать, что и я нередко лгу. Босс спрашивает: «Как дела?», и я отвечаю: «Хорошо». Подруга с ужасной прической интересуется моим мнением, и я отвечаю: «Потрясающе». Похоже, чем ближе нам человек, тем больше мы лжем ему. Неудивительно, что люди всегда разочаровываются в любви. Человечество эволюционировало так, что охотнее верит лгунам.
Из колонки «Моя жизнь» Лорен Фернандес
– Нейви, я знаю, что ты там. Ну пожалуйста, нам надо поговорить.
Как бы не так – сперва извинись за Рим. Я завернулась в плед – пусть себе говорит в автоответчик. Три месяца держался, а на прошлой неделе возник опять – начал звонить, словно ничего не случилось. Но я на это не клюну, mi'ja. Уж не полагает ли он, что я мазохистка?
К тому же я только что вернулась из больницы – поехала туда, как только Ребекка сообщила мне, что произошло с Сарой. Я перепугалась, когда увидела ее – распухшее лицо и какие-то идущие из нее трубки. И не поверила тому, что сообщили врачи: муж устроил с Сарой такое, что она может и не очнуться. Ребекка поражена не меньше, чем я. Вот так: думаешь, будто знаешь человека, и вдруг случается нечто подобное, и ты понимаешь, что совершенно его не знаешь. Ну кому придет в голову после такого выходить замуж? Я полностью разочаровалась в мужчинах.
Ненавижу всех мужиков.
Я опять улеглась на зеленый кожаный диван и нажала кнопку на пульте дистанционного управления, меняя канал на стоящем у противоположной стены телевизоре с огромным экраном. Успокаивающе шипело отопление, и в просвет кружевных занавесок я заметила в эркерном окне, что снова начался дождь. Немного потеплело, но иногда ночью хочется включить отопление. Понимаешь, о чем я? О комфорте. Я расставила доставленные на дом пакеты с едой и заглянула в них. Курица под соусом, красная фасоль, салат. Неплохо. Приходится требовать два заказа на вечер, потому что на один приносят мало.
Мне нужен в эту комнату ковер большего размера. В здешней промозглой сырости моего недостаточно. Сегодня такой вечер, mi'ja, когда хочется свернуться подле кого-нибудь большого и сильного. Загвоздка в одном: я не могу найти никого большого и сильного, чтобы стоило свернуться рядом с ним. И так всю жизнь. Мне настолько жаль себя, что я готова разреветься. Хорошо бы как следует выплакаться. Я умею плакать одна и с подружками. А при мужчине нет.
Мужчины – дерьмо.
Все началось с того типа, который двадцать девять лет назад обрюхатил в Пуэрто-Рико мою мать. Через четыре года в Бостоне он решил, что отцовство – непомерный груз. Бросил нас и вернулся в Доминиканскую Республику. Думаешь, я не помню его? Да, я была тогда еще маленькой, но хорошо запомнила его.
Большой и темный. Большой, в смысле грузный, а не высокий. Плотный коротышка, черный и говорил с сильным испанским акцентом. Имел привычку закатывать штанины. Считал, что это круто. Полагаю, Бостон обошелся с ним немилосердно. Он вкалывал здесь изо всех сил, но ничего не добился. Это ожесточило его. Помню, как-то сидела у его ног, а он говорил со мной голосом из мультиков, чтобы я улыбнулась. Я рассмеялась. Он был очень твердым, а рука, которая поднимала меня с пола, очень сильной.
Думаешь, я не помню запах его шеи? От него пахло деревом. Он работал грузчиком на грузовике, целый день поднимал по лестницам пианино, и, когда приходил домой, от него пахло деревом и сладостями. Я помню все так, точно это было вчера. Честно. Мама не верит, но я помню.
И брата Карлоса помню. Он был похож на дедушку, тоже начал работать грузчиком и приносил домой деньги. Карлос следил, чтобы я делала домашние задания, и пел мне колыбельные. Сверстники не любили его: он рассказал полицейским, что они ограбили магазин. И при первой возможности застрелили. Такая возможность представилась, когда Карлос провожал меня на автобус, на котором добиралась через весь город в седьмой класс белой школы. Его убили при мне. Я все помню: что видела тогда, что слышала и унюхала, но не хочу говорить об этом. Не хочу даже думать. Часто это повторяется в кошмарах. И тогда я плачу так громко, что просыпаюсь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!