Сила присутствия - Александр Афанасьев

Даже не имея возможности шевельнуться, он услышал шаги, осторожные и очень тихие. Человек в обуви на мягкой подошве был совсем рядом. Он шел как кот, бесшумно и цепко, потом остановился. Случайный отсвет из окна показал силуэт мужчины. В руках у него был автомат. Он целился в сторону амиров, прячась за капотом машины. Видимо, телохранитель кого-то из них. При желании Винник мог бы коснуться его рукой.

– Прости, брат. – Голос третьего собеседника стал каким-то надтреснутым. – Аллах покарал меня высокомерием, а шайтан толкнул на неверный путь. Высокомерие особенно ненавистно Всевышнему, если оно направлено на тех, с кем я иду по пути Его. Аллаху ведомо все.

– Ты правильно понял меня, брат. Теперь скажи, сколько ты хотел за русских?

– Я потребовал для начала по пять миллионов долларов. Думал потом сбросить цену до двух за каждого.

– Никто не мешает нам потребовать эти деньги с американца. Если ему так надо, то он заплатит.

– У него вряд ли есть столько – сказал первый.

– Если надо, то найдет, – заявил второй. – Они у нас столько порошка покупали! Вот вам и доказательство того, что денег у них в избытке. Пусть платят.

В машине, рядом с которой лежал Винник, резко зазвонил мобильник. От неожиданности у парня чуть не случился сердечный приступ.

– Что это?

– Телефон американца. Он в машине. Достать?

Винник положил палец на спуск «Глока».

– Наверное, его хозяева звонят. Пусть подождут. Что нам потребовать с него еще?

– Пусть выпускает братьев из Гуантанамо! Если ему так нужен этот русский, то он освободит наших людей.

– Ты ошибаешься, брат. Это не лучшее, что мы можем попросить.

– Чего же еще нам желать?

– Из Гуантанамо братьев все равно отпустят так или иначе. Американцы не могут их держать там до конца жизни. Они просто не захотят тратиться на заключенных. Наши братья, находящиеся в Гуантанамо, тоже ведут джихад. Ведь неверные расходуют на них деньги, причем немалые. Кроме того, каждый день их пребывания там озлобляет истинно верующих, дает нам сотни и тысячи новых солдат. Это тоже джихад.

– Брат, как ты хорошо сказал!

– Лучшее, что мы можем потребовать, – это выпустить братьев из местных тюрем. Пусть даже и тех, кто оказался там не за джихад, просто правоверных. Тем самым мы окажем услугу местным жителям, и они запомнят это. А такие нечестивцы, как шейх Джавад, призывающие к умеренности, окажутся посрамленными в глазах людей. Никакие слова и законы отступников не способны вернуть детям отцов. А мы, мусульмане, сделаем это, покажем, что нет никакой силы, кроме той, которую дает нам Всевышний. Если американцу так нужен этот русский пленник, пусть он договаривается с местным правительством, состоящим из отступников, чтобы они выпустили братьев.

– Аллаху акбар!

– И еще мы возьмем с него денег. Пусть они пойдут на благое дело.

– Я думаю, что этот неверный может тут просто что-то разнюхивать. Как бы он не навел на нас коммандос. Я слышал, в долине видели каких-то чужаков с оружием.

– Американцы? Да они не могут воевать без переносного туалета. Пусть приходят. Клянусь Аллахом, их ждет самый горячий прием. Ты хорошо спрятал русских?

– Я привез их с собой.

Винник напрягся.

– Они что, в машине?

– Нет, в кишлаке. Спрятаны хорошо, надежно.

– Да, мы потребуем освободить братьев. Много, несколько тысяч! Чем больше, тем лучше. А я переговорю с шейхом, спрошу, что нам важно еще. И два миллиона тебе, брат.

– Я хотел по два миллиона за каждого. Но второй пленник американцу не нужен. Что мне делать с ним?

– А кто он?

– Какой-то толстяк. Похож на женщину, постоянно ноет.

– Ну и сделай его женщиной!

– Я лучше зарежу его. Он достал меня своим нытьем!

– На твое усмотрение, брат.

– Пошли.

Собеседники снова зашли в здание.

Тут же раздались осторожные шаги.

– Что делать, эфенди? – тихо спросил человек с автоматом, поднявшись на ноги.

– Ждать.

Снова послышались шаги.

Винник перевернулся на бок, добыл из разгрузки гранату. Длинная, похожая на школьный пенал, она была сделана на основе заряда для «АГС-17» и отличалась большой мощностью. Он выдернул чеку и аккуратно поместил гранату так, чтобы она лежала на подножке у водительской двери.

Вторую машину Винник заминировал по-другому. Он подложил гранату с выдернутой чекой под переднее колесо, затем, выждав момент, перекатился обратно через забор.

Аллаху акбар!

– Что?.. – услышал Винник.

– Там духи. Рыл десять, если не больше. Какие-то солидные персоны. Я заминировал машины.

– И что?

– Гаврила – отход!.. Устройся где-то повыше и круши все, что шевелится. Мы трое берем на себя кишлак.

– Заложники там?

– Да. Я слышал разговор. Включай!..

Тат достал сотовый телефон, потыкал по кнопкам. Все проще простого. Это раньше, еще лет десять назад, такая операция была бы практически неосуществима.

Агент генерала Чамаева сумел сунуть в нужное место маячок. Обычный, почти незаметный. Такие использовались для отслеживания груза во время транспортировки его международными карго-компаниями. Эти метки производились в столь огромном количестве, что стоили несколько долларов, если покупать оптом, и позволяли отслеживать перемещение того или иного груза в режиме реального времени, хоть в другом полушарии. И батареек они не требовали. Для того чтобы отслеживать груз, надо было иметь просто GoogleView на сотовом телефоне или коммуникаторе. Вот и все.

Общая стоимость предметов, которые потребовались для точного определения местонахождения заложников, составляла около ста пятидесяти долларов. Для справки можно сказать, что во времена КГБ СССР японский жучок, какие использовали только при самых важных разработках, обходился в двадцать тысяч инвалютных рублей.

– Сигнал есть.

На экране появилась карта местности. Не самая подробная, но все же вполне подходящая для определения местонахождения цели.

– Веди. Гаврила!

Серб не отозвался, но Винник и не ждал ничего подобного. Как и все снайперы, Гаврила был очень молчалив.

– Без фанатизма. Потом соединишься с нами, понял?

Серб кивнул и исчез в темноте.

Боевики вернулись в дом. Несмотря на холодную, промозглую погоду, они совсем не мерзли, привыкли к холоду.

– Мы решили, американец! – сказал старший среди борцов за веру.

– Сколько?