Темные сестры - Ольга Олеговна Пашнина

ни за что я не стала бы умолять Герберта о чем-то, и он это знал.

Плевать на нерасправленную постель, на дом, одиноко стоящий посреди леса. Плевать на опасность и все остальное. В эти часы был только один человек в моей жизни и одно важное чувство. Все остальное, в том числе и опасное, могло подождать.

Пальцы судорожно переплелись, я чувствовала внутри себя движение и подавалась навстречу. Волны удовольствия накатывали одна за другой, накапливаясь до тех пор, пока ошеломляющая лавина ощущений не накрыла меня с головой. Я почти отключилась, до боли сжав руку Герберта, а он увеличил темп, и сам находясь на грани. Несколько мощных толчков, и тепло разлилось по телу вместе с приятной дрожью.

– Я уже думал, не дождусь тебя, – с улыбкой произнес Герберт, целуя.

– Ты развязался! – с обидой сказала я.

– Я тут же об этом пожалел, – заверили меня. – Все нормально?

– Да. Теперь да. Я устала, Герберт. Я очень устала.

– Знаю.

Мягкие и неспешные поглаживания спины отвлекали от разговора. Я пропускала добрую половину из того, что говорил Герберт. И просто дремала под умиротворяющие звуки его голоса.

– Кортни, это чья-то злая шутка. Ты никогда не была в лечебнице, никогда не страдала от галлюцинаций и провалов памяти. Неужели ты не помнишь то время? Как скандалила Кайла, как Ким упала в бассейн и чуть не утонула, как Кристалл неудачно сменила цвет волос и твой отец не взял ее с собой на встречу?

– Помню, – пришлось признаться.

– И как ты тогда вообще допустила хотя бы мысль, что я мог отправить тебя в лечебницу? Да и подумай немного, неужели Карл пошел бы на такое? С его одержимостью репутацией? Да он запер бы тебя в самой темной комнате дома, будь ты больна! И никто не узнал бы, что у него вообще была средняя дочь. А тебе не показалось странным, что, несмотря на небольшой промежуток времени, в больнице якобы не осталось сотрудников с тех времен? Только ушлая директорша и полоумная слепая бабка, которая всем своим видом иллюстрирует страшилки для детей про злобных духов. Как ты могла им поверить?

– Знаешь, когда вокруг столько происходит, сомневаешься во всех, включая себя. Эти записки… они появлялись повсюду, а тут еще Джейк со своим расследованием и эта Франческа. Я действительно почти поверила в то, что делаю это сама.

– И что тебя переубедило?

– Ну, – фыркнула я, – я не стала бы бить тебя по голове?

– Сомнительный аргумент.

– И поджигать дом.

– Да, точно. Забыл, что в кодексе безумцев так и написано: «Не бить Герберта и не поджигать дома».

Он рассмеялся и убрал с моего лица непослушную прядку волос.

Я чувствовала, что не могу пошевелиться. Мышцы налились приятной усталостью.

– Мы что-нибудь придумаем, – заверил меня Герберт. – И прекратим это. Рано или поздно тот, кто это делает, совершит ошибку. Мы этим воспользуемся.

– Я не понимаю, как можно так кого-то ненавидеть. Мы ничего и никому не сделали! Ну… кроме Хейвен, но мы были детьми!

– Кортни, не думай о чужих мотивах. И никогда не пытайся понять и оправдать преступника. Иначе…

– Что? – спросила я.

Губы Герберта тронула легкая усмешка. Он провел ладонью по моей пояснице, отчего я снова выгнулась.

– Иначе ты в него влюбишься.

Я рассмеялась, намереваясь высказать этому нахалу все, что о нем думаю, но замерла, услышав что-то за дверью комнаты. Может, это всего лишь ветер в трубах, но жизнь преподала достаточно уроков, чтобы я так легко в это не поверила. Звук повторился, теперь отчетливо слышались шаги. Кто-то поднимался по лестнице.

– Ты слышал? – Я вскинула голову.

Герберт одним движением поднялся и быстро натянул штаны. Шаги в коридоре стали яснее. Я не успела бы одеться, но закуталась в плед. Дверь в комнату с мягким звуком открылась, явив… Джейка. Я задохнулась от возмущения и – видят боги – с трудом сдержала рвущуюся наружу магию.

– Джейк! – рявкнула я. – Ты что, не в курсе, что вламываться в чужие дома нехорошо?

– А ты, Кортни, не в курсе, что…

Он не договорил, Герберт сбил его с ног сильным ударом в челюсть. Джейк рухнул в коридоре и там уже оказался прижат к стене. Он орал и брыкался, но не мог вырваться из захвата Герберта. С грохотом дверь в комнату закрылась, и я быстро оделась.

– Стой, Герберт! – крикнула я, видя, что он уже хочет вывести Джейка из дома.

– Кортни, ты что, до сих пор его защищаешь? – сквозь зубы процедил Герберт.

– Нет, но я хочу кое-что знать. Джейк, скажи-ка мне, как тебе пришла в голову идея задержать меня дома? Кто тебя надоумил и сколько вранья было в этой слезливой истории, достойной лучших театров?

Джейк что-то пробормотал и тут же заорал: Герберт так вывернул ему руку, что чуть не сломал.

– Отпусти меня, ублюдок! – зарычал Джейк. – Катись вместе со своей потаскушкой… а-а-а!

– Я ведь тебе руку-то сломаю так, что ни один целитель не соберет, – почти ласково проговорил Герберт. – Но самое приятное, что, помимо руки, у тебя есть еще одна, две ноги и некие более чувствительные части тела. И знаешь, Сантьяго, если я пойму, что тебе известно нечто о твари, которая пыталась меня уничтожить, но ты не делишься с нами, то могу и убить. И тебя даже никто не найдет, понимаешь? Похоронят пустой гроб. Земля падает на пустой гроб с особым гулким звуком, все присутствующие поймут, что от тебя не осталось даже того, что можно было бы закопать.

Я так и осталась стоять с открытым ртом, глядя на Герберта. Я знала о темной стороне своего поверенного, но не представляла масштабов. Он довольно профессионально выбивал информацию. Интересно, сколько раз за время работы на отца ему приходилось такое вытворять? И сколько придется, живя со мной?

– Джейк, он не шутит, – холодно произнесла я. – И я не стану тебя защищать. Ты переступил границы. Подверг опасности человека, которого я люблю. И если ты сделал это по доброй воле, если был одним из тех, кто запугивал меня и сестер…

– Я нигде не участвовал! – В голосе Джейка прорезались истеричные нотки. – Она сказала, что любит его! Уолдера!

– Кто?!

– Я не знаю! – снова взвыл Джейк. – Она просто нашла меня в гостинице и сказала, что хочет вас разлучить! Она просила любым способом оставить тебя в доме! Даже придумала мне легенду! Я думал, что вызову жалость и мы помиримся, а потом я…

– Какое поразительное качество – умение думать. Как она выглядела?!

– Я не знаю! Она