Звездная ночь - Клаудия Грэй

— Бьянка! — Балтазар снова потащил меня сквозь дыру в двери.

Лед трещал и ломался у меня под ногами. Вернулись звуки иощущения, и я увидела, что коридор забит народом — учениками, преподавателями,а среди них и мои перепуганные родители. Рядом со мной стояла миссис Бетани совсе еще поднятой рукой (директриса и метнула пику) и с мрачным удовлетворениемсмотрела, как лед внутри кабинета тает.

Ко мне подбежала мама и крепко обняла. Только ощутив, какаяона теплая, я поняла, насколько замерзла сама, и меня заколотило.

— Ты знаешь... это железо... железо их убивает, п-по-томучто ж-железо содержится в крови...

— Вижу, вы все-таки неплохо изучили эту тему. Остаетсянадеяться, что после сегодняшнего происшествия вы также поймете, что нельзядоверять призракам, — произнесла миссис Бетани, расправила накрахмаленныекружевные манжеты своей блузки и пронзительным взглядом впилась в моего отца. —Адриан, довольно отговорок. Девочка больше не может здесь оставаться.

— Что происходит? — послышался голос из дальнего концакоридора.

Я увидела, что сквозь толпу протискивается Ракель сискаженным паникой лицом. Она не могла не заметить, что я наполовинуобледенела, а на шее и груди у меня кровавые пятна. Я хотела крикнуть ейчто-нибудь ободряющее, пусть даже и соврать, но зубы у меня стучали так, что яне могла произнести ни слова. Миссис Бетани хлопнула в ладоши:

— Все, достаточно. Всем быстро разойтись по комнатам.

Ученики повиновались, перешептываясь о том, что привидениепоявилось опять.

— Ты как? — спросил Балтазар.

— С ней все в порядке, — резко ответил папа.

Только сейчас до меня дошло, что мы с Балтазаром все ещеполураздеты. И пусть мои родители поощряли наши отношения (и наверняка считали,что мы давно зашли намного дальше), отец явно не пришел в восторг, увидевдоказательство этого.

— Балтазар, спасибо за помощь, но ты можешь идти.

— Вам всем лучше уйти, — сказала миссис Бетани, оценивающимвзглядом окинув класс современных технологий, заваленный тающим льдом. — Селия,Адриан, мы поговорим об этом завтра. — И, не сказав больше ни слова,повернулась и пошла прочь по коридору.

— Милая, ты уверена, что не пострадала? — спросил папа.

— Все нормально, — пробормотала я. — Просто хочу уйти в своюкомнату, ладно?

Балтазар криво усмехнулся. Кожа у него на груди покраснела ипотрескалась от холода. Надо думать, что ему здорово досталось, когда онпытался меня оттуда вытянуть.

— Спорю, ты завтра можешь прогулять уроки. Нападениепризрака — уважительная причина.

— Я хочу пойти на занятия. Все будет нормально, мне простонужно поспать.

В конце концов они мне поверили и ушли.

Когда я вошла в спальню, Ракель металась из угла в угол. Онаоткрыла рот, собираясь засыпать меня вопросами, но, взглянув на мое лицо,решила промолчать. Она подошла к моему комоду, вытащила спортивный костюм ибросила его мне на кровать.

Трикотажные футболка и штаны были уютными, но я промерзла докостей. Ракель легла рядом со мной и обняла меня сзади.

— Спи, — сказала она. — Просто усни.

Но первой уснула именно она. Я долго лежала без сна,обдумывая все случившееся, — не только этим вечером, но в некотором роде за всюмою жизнь. И увидела все в другом свете. Впервые в жизни мне показалось, что японяла ужасную правду.

На следующий день на занятиях на меня украдкой бросалилюбопытные взгляды и перешептывались, но никто не решился прямо спросить, чтопроисходит. Я не обращала на них никакого внимания. Насмешки одноклассниковменя больше не волновали. На уроке вождения мистер Йи поколебался, не зная,пускать ли меня за руль, но все же пустил; и в первый раз я выполнилапараллельную парковку без единой ошибки.

— Отлично, — сказал Балтазар, когда урок закончился и мыпошли обратно.

Это были первые слова, произнесенные им после событийвчерашнего вечера.

— Спасибо. — Даже секундное молчание казалось бесконечным ивызывало напряжение. Если мы с этим не разберемся, неловкость между нами будеттолько возрастать. — Думаю, нам нужно поговорить.

— Да, нужно.

Буквально каждый дюйм школьной территории был занятучениками, наслаждавшимися весенней погодой. Даже вампиры, избегавшиесолнечного света, расположились в тени деревьев, уже покрытых молодойбледно-зеленой листвой. Чтобы уединиться, нам с Балтазаром пришлось пойти вбиблиотеку, но и в ней было полно народу. Мы прошли в дальний угол и устроилисьна широком деревянном подоконнике под одним из витражных окон.

— Ты хочешь мне сказать, что вчерашний вечер был ошибкой, —произнес Балтазар.

— Нет. Я рада, что это случилось. Я слишком долго убеждаласебя, что могу проводить с тобой время, флиртовать и делать вид, что все этоничего не значит. А это кое-что значит. Ты для меня многое значишь. Но я тебяне люблю.

Я боялась, что мои слова его ранят, но он только печальноулыбнулся:

— Все это время я пытался выдать желаемое за действительное.Увидеть в тебе другого человека.

Я вспомнила образ темноволосой девушки, несколько столетийназад смеявшейся в осеннем лесу и с безграничным обожанием смотревшей наБалтазара.

— Черити упоминала кого-то по имени Джейн, и я думаю, чтовидела...

— Оставь это в прошлом. Теперь это только прошлое.

— Если бы мы... вчера вечером... если бы мы успели... недумаю, что я бы сожалела. — Восторг от нашей близости все еще был свеж в моейпамяти, и врать я не хотела. — Но больше этого, конечно, не случится.

— Нет. — Балтазар вздохнул. — Ты никогда не согласишься наменьшее, чем то, чего действительно хочешь, Бьянка. И никогда не будешь с тем,кого не любишь по-настоящему.

Мне хотелось бы его полюбить. Все в моей жизни стало быгораздо проще. Он всегда защищал бы и оберегал меня.

Но я уже начинала понимать, что за такую защиту придетсяслишком дорого заплатить.

Вечером, сняв школьную форму, я надела свои самые старыеджинсы и любимую футболку. Они были такими привычными, что казались частью менясамой. И пошла наверх, чтобы посмотреть в лицо своим родителям и начатьразговор, который должен был состояться давным-давно.

Мама открыла дверь, радостно улыбаясь.

— А вот и ты! Мы надеялись, что ты сегодня вечером придешь,правда, Адриан? — Я вошла, и мама пробормотала: — Твой отец в очень странномнастроении. Может быть, мы с тобой попозже наедине поговорим про Балтазара?

Не обратив на это никакого внимания, я прошла на серединугостиной и требовательно спросила: