Мечты о полете - Келли Сент-Клэр

улыбается, отворачиваясь, и меня пронзает укол вины. Все ожидают, что я останусь. Не прошло и два дня, а у меня уже есть работа, дом и одежда. Как я могу сказать им?

Сгорбившись в палатке, я с большим трудом натягиваю облегающую одежду. Ткань похожа на материал летающей штуковины, но не такая толстая и немного более блестящая. Я несколько раз приседаю для проверки. Она эластичная и не ограничивает меня. Значит, будет удобно.

Перелёт на тренировочную площадку, мягко говоря, был некомфортен. Не часто я прижимаюсь к мужскому телу. За последние два дня произошло больше событий, чем за всю мою жизнь вместе взятую. Я сжимаю зубы так сильно, что они скрежещут, желая отвлечься от сравнения груди Джована с той, что сейчас позади меня.

Когда мы приземляемся, я едва ощущаю удар ступнями. Флаер, который он использует, другой. Хамиш сказал, что он сконструирован специально для двух человек. Тут два комплекта ремней и он шире. Благодаря этому Хамиш скользит со скалы Иши, а не срывается с неё, как Кристал накануне. Он отстегивает меня, и я отворачиваюсь, чтобы избежать его взгляда.

У острова две части. Одна часть отвесная и уходит в пустоту, как и большинство скал. У другой части пять ступеней. Каждая ступенька больше той, что находится над ней. Верхняя ступенька — всего полметра. Последняя ступенька в двадцать раз выше. Это и есть Тренировочная скала.

— Обычно мы учим детей, начиная сверху, с самой маленькой ступеньки на случай, если они упадут, но ты можешь справиться и с чуть большей высотой. К обеду ты уже должна летать. Мы начнём с третьей снизу ступеньки, — говорит он.

Мы спускаемся по лестнице, вырезанной в одной из сторон тренировочных ступеней. Я выглядываю из-за края третьей ступеньки. Между ней и тёмной, твёрдой скалой внизу всего несколько метров. Поверхность гладкая, возможно, из-за того, что сюда годами приземлялись дети. Будет больно, если я ошибусь, но не смертельно.

Хамиш принёс второй Флаер. Пока он показывает мне, что к чему, я начинаю понимать, что, когда ты нажимаешь и тянешь руками за перекладину, это смещает стержни в верхней части рамы, наклоняя крылья. Так меняется скорость и контролируется посадка. А когда ты толкаешь перекладину вверх, стержни в верхней части рамы сдвигаются друг к другу, втягивая крылья внутрь. Так Кристал набирает высоту, втягивая крылья внутрь, а затем снова выдвигая их наружу. Я собираю Флаер в течение часа, прежде чем Хамиш убеждается, что я всё сделала правильно. Я приветствую мысленное отвлечение, которое приносит это занятие. По крайней мере, сегодня боль не является напоминанием.

— Я хочу, чтобы ты поймала воздух и попыталась сделать круг, прежде чем приземлишься. Помнишь, что я тебе говорил? Нужно идти против своих инстинктов. Тебе захочется опустить ноги, но, если ты это сделаешь, пока твои ноги находятся в петлях, ты отклонишься назад и не сможешь взлететь. Толкай и тяни на себя перекладину, чтобы замедлиться перед приземлением, и освобождай ноги только за мгновение до касания земли. Всё будет хорошо… это просто.

Я бросаю на него обеспокоенный взгляд. По-моему, это очень много информации для запоминания.

Я встаю на край и перемещаю вес Флаера, пока он не занимает удобное положение. Мои крылья меньше, чем у Хамиша. Скорее, как у Кристал.

— Не поранься.

Он подмигивает и отходит на несколько шагов. То, что он не беспокоится, вселяет в меня уверенность. К тому же это делают и дети. Я буду в порядке.

Глубоко вдохнув, отрываюсь от ступеньки.

Я издаю стон, перекатываясь на спину у подножия третьей ступеньки и разглядывая нижнюю часть острова надо мной.

— Уиллоу! — Хамиш нависает надо мной.

Я хриплю ему в ответ, это всё, что я могу сделать. Вени, тут выше, чем казалось.

Хамиш ловко отстёгивает меня, а затем усаживает.

— Почему ты опустила ноги? Я сказал не делать этого.

Он обнимает меня, отчего я стискиваю зубы.

— Думаю… я запаниковала, — вздыхаю я.

По крайней мере, это единственное объяснение, которое у меня есть, чтобы описать чувство, когда несколько минут назад моё тело взяло верх над разумом. Обычно, когда моё тело берёт контроль, оно помогает мне, а не размазывает меня о камни.

— Мне кажется, я ещё ни разу не видел, чтобы кто-то по-настоящему падал. Я хочу сказать, тут не высоко, но высота и не нужна, потому что Флаер должен сразу подхватывать тебя. И если уж на то пошло, эти ступени предназначены просто для укрепления уверенности перед тем, как ты впервые сиганёшь в воздух, — бормочет он.

Замечательно. Итак, я была единственным человеком за историю Ире, который сделал это неправильно. Хамиш сгибает мои руки и ноги, чтобы убедиться, что они в порядке. Милый жест, но через некоторое время он начинает раздражать. Я отталкиваю парня и встаю, поднимая Флаер.

— Хорошо, пойдем, попробуем ещё раз, — говорю я, делая круговые движения руками.

Хамиш смеётся, но останавливается от моего любопытного взгляда.

— Что? Ты серьёзно? — спрашивает он. — Ты ни за что не сделаешь это снова. Тебе нужен отдых или что-то вроде того.

Я закатываю глаза и поднимаюсь по боковой лестнице. Хамиш проверяет Флаер на наличие повреждений, и я снова пристегиваюсь.

— Это плохая идея, — говорит он.

— Так и будет с таким отношением, — говорю я и прыгаю.

Я поднимаю на него глаза, временно не в состоянии говорить из-за того, что воздух выбит из моих лёгких.

— Это не моя вина, — говорит он. — Я сказал тебе не делать этого снова.

Я даже не знаю, что я делаю не так. Как будто мой разум не имеет абсолютно никакого права голоса в том, что происходит, а затем всё заканчивается к тому времени, когда моё тело решает, что оно не может работать с Флаером самостоятельно.

Хамиш заканчивает утреннее занятие, и мы возвращаемся к Ише. К завтрашнему дню я буду вся покрыта синяками. Один уже появился на руке.

— Как всё прошло? — спрашивает Крис.

Хамиш смотрит на меня и ухмыляется.

— Эм… не очень хорошо. Я видел пятилеток, которые… — он немного отступает, когда я хмурюсь. — Но будет лучше, — торопится добавить он.

Я фыркаю и волоку своё ноющее тело в палатку.

— Надеюсь, — говорит он мне в спину.

Следующим утром меня переводят на вторую ступеньку Тренировочной скалы для «безопасности». Это означает лишь то, что я практикую падение на камни с меньшей высоты. Присматривать вчера днём за младшими детьми было проще простого, по сравнению с этим унижением.

— Я скоро пристегну твои чертовы ноги к Флаеру, — говорит Хамиш.

— Я