Смерти вопреки - Андрей Воронин

– никак не мог успокоиться Жорик. – издевается!

– А чего ему, – отмахнулся Костик, – что он. тебе ж.., лизать должен?

– А что я должен? – не унимался Жорик. – Вот баба его. Сидит себе, молчит. Это я понимаю. Ее и пришить приятно будет. Очень даже приятно.

Он приблизился к Розе и пощекотал ее стволом своего пистолета. Роза сжала губы, но ничего не сказала.

Банда сидел, слизывал с разбитой губы кровь и чувствовал, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Бандиты явно заводили сами себя А обычно поступают они так перед тем, как совершить что-нибудь особенно жестокое и страшное, выходящее за рамки их ежедневных действий. И очень похоже было на то, что то, что они собирались сейчас совершить, напрямую касалось Банды и Розы.

Но что же он такого сделал?! Это нужно было как можно скорее выяснить.

– Послушайте, парни, – стараясь говорить как можно более спокойно, произнес он, – похоже на то, что у вас на меня есть зуб, но я об этом ничего не знаю.

– Не знает! – опять завопил Жорик. – Ты посмотри, Костик, он не знает, какой у нас на него зуб. Бабы бы своей постеснялся.

– Перестань, – повернулась к Бондаровичу Роза, – не разговаривай с ними. Они же – животные.

Ты что, разве не видишь?

– Вот дает Машка. – искренне восхитился Жорик, повернулся к Банде и сказал:

– Вот, понял?

Бери с нее пример. Шире задницы не пернешь Банда внимательно вгляделся в лицо Розы, та казалась напуганной, но держалась с достоинством.

Дальнейшие расспросы все равно ничего бы не дали. Разве что ему снова бы ударили в лицо. Он попробовал было крепость опутывающих его веревок, но вскоре понял, что связывали его с большим знанием дела, и отступился.

Бандиты, между тем, немного успокоились.

– Ты мне вот что скажи, – уже довольно-таки ровным голосом спросил у Александра Костик. – кому это нужно? Скажи мне. Ты ведь не сам это сделал!? Не для себя то есть? Кому это нужно!

– Что сделал? – с поддельным удивлением посмотрел на него Банда.

– Вот! – Жорик опять ударил его по лицу. – Снова за свое!

– Ладно, перестань! – отмахнулся Костик. – Ты Манька, что ли, все время за лицо его трогаешь?

Тоже мне красавчика нашел.

– Ты что сказал такое? – повернулся к нему Жорик. – Повтори, сука!

– Перестань, – поморщился Костик, – я просто советую тебе не соваться в задницу, пока не позвали. У этого парня и так хватает неприятностей.

Зачем еще ему на мозги капать? Пусть лучше поразмыслит как следует, может, что и вспомнит хорошенькое?

– Что ж, – заскрипел зубами Жорик, – пусть тогда получше раскинет своими мозгами. А то, когда я за него возьмусь по-настоящему, они у него сами вывалятся.

Стало тихо. Бандиты утихомирились, а сам Банда не хотел больше их провоцировать. Он и так все время чувствовал на губах вкус собственной крови Вместо того, чтобы задираться, он теперь принялся размышлять. И Жорик, и даже Костик чувствовали себя теперь не в своей тарелке. Это было легко понять. Их босса недавно убили. Убили скорее всего и других его людей. Возможно даже, что эта троица, – Банда считал и того, который сидел за рулем, – стремилась поскорее спастись бегством и сейчас оказалась в полной изоляции.

Однако вместо того, чтобы спасаться бегством, они хотели его наказать. За что? Если они кому-нибудь и мстили, то только по указке своего хозяина. Сейчас же хозяина у них не было. Его разнесло на мелкие кусочки. Стоило только Банде подумать об этом, как он сразу же понял, в чем тут дело. Бандиты хотели отомстить за смерть Мусы Корда. Зачем? Неужели они прониклись к своему покровителю такими горячими чувствами, что готовы были положить на это свои жизни? Это выглядело маловероятным. Обычно эти люди так не поступали. В чем же тогда дело?

Скорее всего в том, что их группировка была раньше самой крутой в городе. Они были основными и очень гордились этим. Сейчас же их просто-таки с землей сровняли, растоптали самое дорогое: их «доброе имя». Эти парни перестали быть крутыми и стали никем. А это для них страшнее смерти.

Намного страшнее. С этим нельзя жить. И исправить положение можно было только одним. По их понятиям, решение могло существовать только одно. И за него стоило даже рискнуть жизнью и помахать стволами во все стороны.

Этим решением была месть. Расплата, старая, как сама жизнь. Только рассчитавшись с обидчиками, намотав их кишки на телеграфные столбы и разбросав части тела по всем ближайшим кустарникам, можно было рассчитывать на возрождение прежнего дела.

Месть являлась очищением. Причем тому ли ты мстишь, кто на самом деле виноват, не имело такого уж большого значения. Это был вопрос второстепенный. Главное – потрясти всех размахом наказания, оно в какой-то степени уравновешивало размах дела, за которое мстили и которое после всего собирались возродить.

При спокойном размышлении, если, конечно, раздумья связанного Банды, которого с разбитым в кровь лицом везли куда-то, чтобы прикончить в страшных мучениях, да еще вместе с дочерью банкира, которая должна была разделить с ним эти муки, можно было назвать спокойными, становилось понятным, почему выбор бандитов остановился именно на нем.

Все дело в том, что Банда был последним, кто общался с Мусой перед смертью. Кроме того, он оказался рядом с ним во время покушения на его жизнь.

Даже появление Банды в их городе совпало с тем моментом, когда на их дело кто-то начал наезжать.

Даже ребенок обнаружил бы связь между этими двумя событиями. Кстати, над этим стоило поразмыслить и Банде.

Итак, можно попробовать начать с начала. На банду Корда начались наезды… В то же самое время начались неприятности и у Мамаева.

Возможно, причина была общей и крылась в каких-то их прежних делах? Мало ли кому Мамаев успел в этой жизни наступить на ногу, да к тому же обоими каблуками?

Мамаев не поделил чего-то с бандитами, вот почему они и прихватили Розу…

Возможно, Банда додумался бы и еще до чего-нибудь, но тут микроавтобус остановился. Водитель, кабина которого была отделена от салона, вышел из машины и открыл им дверцу снаружи.

Увидев его. Банда только грустно усмехнулся Это был тот самый человек, которого он красивым ударом отправил в нокаут во время конфиденциального разговора с Мусой Кордом на пустынном пляже, причем сделал это Банда тогда без всякого повода, просто для того, чтобы произвести на Мусу должное впечатление. Впечатление впечатлением, но он тогда нажил себе еще одного врага. С другой стороны, это он спас водителю жизнь, предложив не брать его с собой в лимузин, а все-таки оставить на пляже. Если бы Банда послушался Мусу Корда и взял водителя с собой, тот взорвался бы вместе с хозяином.

Но водителю, видимо, мысль об этом сейчас даже не приходила в голову.