Сотворение мира - Гор Видал
Шрифт:
Интервал:
Царственные особы за ужином почти не говорили, разве что отец с сыном обменялись короткими фразами. Царица хранила полное молчание. Ела она очень много, но толстой не была, и я заключил, что царица страдает какой-то тяжелой болезнью. Мое предположение подтвердилось. Карака, впервые ее увидев, заметил то же самое.
— Она не доживет до следующего сезона дождей, — сказал он доверительно, как врач, не желающий брать ответственность за больного.
Но царица прожила еще два года.
Рядом со мной расположилась очень миловидная женщина. На голове у нее красовался убор высотой, наверное, фута в четыре — фантастическое сооружение из волос и драгоценностей. Волосы частично были собственными, частично нет. Она сбросила накидку, и я увидел, что груди у нее разрисованы венками из красных цветов, и, я не мог не отметить, весьма искусно. Это была жена министра войны и мира. Она осторожно начала флирт, несомненно выполняя указание:
— Мне говорили, что в вашей стране женщин держат взаперти и их никто не видит.
— Да, никто, кроме мужей и их евнухов.
— И их кого?
Я объяснил ей, кто такие евнухи. Было странно видеть, как голая ото лба до пупа женщина краснеет.
Женщина, как и я, была смущена.
— Я не уверена, что это может быть подходящей темой для беседы, — сказала она и тут же сменила ее: — Нам позволяется обедать с мужчинами своего сословия. Естественно, женщины в каждой семье имеют собственное жилище, где и пользуются некоторым уединением. В старые времена, конечно же, молодые мужчины и женщины имели возможность видеться когда угодно. Девушки даже сражались. Еще во времена моей бабушки дамы учились поэзии, танцам, музыке. Но теперь только женщинам низших сословий, угождающим прихотям мужчин, разрешается упражняться в шестидесяти четырех искусствах, и это весьма несправедливо. Но вы знаете брахманов…
— Они предписывают, как жить?
— Предписывают, как жить, и жить запрещают. Они только тогда будут счастливы, когда последнюю из нас запрут, как монахиню-джайну.
Как странно — и очаровательно — говорить с умной женщиной и не проституткой. Индийский двор полон женщинами такого сорта, но вне Индии мне довелось встретить только трех действительно умных женщин — Эльпинису, царицу Атоссу и Лаис. Двух последних я узнал благодаря случаю, а воспитывайся я как положено благородному персу, то по достижении семилетнего возраста никогда бы их больше не увидел.
— А не возникает осложнений с… — Я хотел поговорить о незаконнорожденных, основной причине изоляции женщин. Мужчина должен быть уверен, что его сын действительно от него. Если существуют какие-то сомнения, то собственность, не говоря уж о престоле, может оказаться в опасности. Я перебрал свой небогатый словарный запас в поисках подходящего индийского слова… — с ревностью? Я имею в виду придворных дам, вот так ужинающих с мужчинами.
Она рассмеялась. Это была веселая молодая женщина.
— О, мы слишком хорошо знаем друг друга. Кроме того, нас хорошо охраняют. Если в комнатах женщины найдут чужого мужчину, как бы ни был знатен его дом, пусть даже дворец, мужчина будет тут же посажен на кол, чего и заслуживает. Естественно, другие сословия нас не видят, в том числе и брахманы. Мы их глубоко презираем, — добавила она твердо.
— Они очень образованны, — заметил я как бы между прочим.
Я понял, что, несмотря на свой экзотический персидский наряд, не произвел на эту женщину большого впечатления. К тому же я весь вспотел. Потом, пока не кончился жаркий сезон, персидский посол одевался по-индийски.
— Вы женаты? — спросила она.
— Нет.
— А это правда, что у вас на Западе принято иметь много жен?
— Как и у вас.
— Но у нас не так. В самом деле. Царю, правда, приходится часто жениться из политических соображений, но в нашем сословии редко женятся больше одного раза.
— Тогда что же за женщины в ваших гаремах?
— Служанки, рабыни, наложницы. Для нас идеальные отношения между мужчиной и женщиной — это отношения между Рамой и Ситой.
Она назвала героя и героиню их священной книги. Рама похож на греческого Одиссея, разве что он всегда честен по отношению к другим. Но как Одиссей и Пенелопа, Рама и Сита преданны друг другу, и потому представители индийского правящего класса редко имеют больше одной жены.
После подачи роскошного молодого павлина, украшенного собственными перьями, царь Бимбисара пригласил меня прогуляться с ним по саду.
Когда мы спустились с веранды, слуги унесли столы, и все гости перемешались. Было много битой посуды — в Индии я начал привыкать к этому звуку. Слуги здесь столь же неуклюжи и неумелы, сколь покладисты и сообразительны.
Придворный сад был полон красок даже в лунном свете. В теплом воздухе витал запах жасмина. На высоких деревьях пели ночные птицы. Дворец напоминал серебряную гору с аккуратно спрямленными углами. Закрытые окна усиливали сходство.
Бимбисара, взяв меня под руку, повел по дорожке, которая в свете луны казалась сделанной из чистейшего серебра.
— Хорошо, что ты здесь.
— Для меня большая честь…
Старик слышал, не слушая, — царственная привычка.
— Мне не терпится больше узнать о Дарии. Сколько у него воинов?
Я оказался не готов к такому прямому вопросу.
— За тридцать дней, владыка, он может собрать миллионное войско.
Это в какой-то мере соответствовало истине. Я не стал уточнять, что большинство войска составит неотесанная деревенщина. В действительности в те дни войско Великого Царя насчитывало не более ста тысяч хорошо обученных воинов.
Очевидно, в уме Бимбисара поделил мое число, как принято, на десять.
— И сколько у него слонов?
— Слонов нет, владыка. Но его лидийская конница…
— Нет слонов? Нужно послать ему несколько. У меня их тысяча.
Я в уме поделил на десять.
— И на каждом, — продолжал царь, — в железной башне сидит по шесть лучников. Они так защищены, что их никто не убьет. Они разгромят любое войско.
— Но ведь самих слонов можно убить?
— На них тоже броня. Они неуязвимы.
Через меня Бимбисара предупреждал Дария.
В середине сада стояла небольшая беседка с широким диваном, на который и возлег Бимбисара, а я примостился на краешке. Через зарешеченные окна проникал лунный свет — и грел, как я заметил. Индия — единственная страна, где полная луна греет. К счастью, по ночам в Раджагрихе с холмов дует ветерок.
— Я часто прихожу сюда. — Бимбисара обеими руками расчесал свою фиолетовую бороду. — Здесь нас не подслушают. Видишь? — Он указал на четыре полукруглых окна, составлявших стены беседки. — Никто не подойдет незамеченным.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!