Странники Гора - Джон Норман

– Он как-то упомянул, – начал было Сафрар, – что ему сказали об этом…

– Кто сказал? – нетерпеливо перебил я.

– Это мне неизвестно, – пожал плечами Сафрар.

– Вы ничего больше не знаете?

– Нет.

Я задумался. Эти «Другие», противники Царствующих Жрецов, должны быть до некоторой степени в курсе дел ведущих скрытное существование жителей Сардара. Они, вероятно, в определенной мере осведомлены и о положении дел среди самих Царствующих Жрецов, в частности о событиях, последовавших за недавней войной, после окончания которой многие из людей оставили Рой Царствующих Жрецов и теперь бродили по городам, распространяя невероятные истории о том, чему якобы они сами были свидетелями, – истории столь фантастичные, что они вызывали лишь насмешки у тех, кому их доводилось услышать. Однако далеко не у всех: «Другие», я уверен, относились к подобным рассказам совершенно иначе и через своих доверенных лиц и шпионов по крупицам собирали информацию, которую им могли предоставить бродившие по дорогам беглецы из Сардара.

Так они могли бы узнать о разрушении большей части оборудования Царствующих Жрецов, предназначенного для наблюдения за планетой, и значительном сокращении, по крайней мере на какое-то время, их технологических возможностей. Но самое главное, они могли знать о ситуации в самом гнезде, о порядке наследования верховной власти среди Царствующих Жрецов и о появлении в скорейшем времени у них представителя нового поколения, что неизбежно должно было привести к перегруппировке сил среди Царствующих Жрецов. Если же в их окружении, как это часто бывает, были недовольные, они, естественно, с нетерпением ожидали появления на свет этого нового представителя. Но знали «Другие» и о том, что Мать, единственная из Царствующих Жрецов, способных дать жизнь потомству, погибла незадолго до начала войны. Таким образом, «Другие» должны были догадываться о наличии одного или нескольких тщательно хранимых яиц, причем хранимых не во дворце Царствующих Жрецов и, возможно, даже не в Сардаре. С такой же легкостью они могли узнать и о моем участии в войне Царствующих Жрецов в качестве лейтенанта и непосредственного помощника Миска – командира повстанцев, и о том, что в настоящее время я держу путь в южные степи, в земли народов фургонов. Сопоставив все эти факты, не нужно обладать исключительной проницательностью, чтобы догадаться, что я ищу яйцо или яйца Царствующих Жрецов.

Если их размышления шли именно в этом направлении, значит, им следовало побеспокоиться о том, чтобы я, во-первых, не нашел яйца, а во-вторых, чтобы сохранить его для себя.

Выполнение первой задачи они, конечно, могли обеспечить просто: убив меня. Их план со спрятанным в ошейнике посланием был задуман отлично, но они не приняли во внимание природную проницательность тачаков, привыкших судить о вещах не поверхностно, а вглядываясь в их суть, – и их план провалился. Тогда они решили убрать меня со сцены ударом ножа в спину, но пытавшийся осуществить это паравачи также потерпел неудачу. Однако теперь, мрачно напомнил я себе, я полностью нахожусь во власти Сафрара, тарианского торговца. Да и вторая задача, заключавшаяся в приобретении «Другими» яйца для самих себя, тоже, по-видимому, близка к решению. Катайтачак убит, яйцо из его фургона украдено, так что осталось лишь передать его серолицему человеку, который в свою очередь переправит его «Другим» – кем бы они ни были. Сафрар уже несколько лет жил в Тарии; это позволяло предположить, что «Другие» могли иметь возможность следить за всеми передвижениями двух людей, доставивших яйцо из Сардара кочевникам народов фургонов. Вероятно, теперь они решили действовать быстро и нанести открытый удар при помощи тарнсменов, опасаясь, что я сумею первым отыскать яйцо и вернуть его в Сардар. Вот причины и неудавшегося покушения на мою жизнь, и последовавшего на следующий же день нападения на фургон Катайтачака. Кстати, Сафрару тоже было известно, что золотой шар находится в фургоне Катайтачака. Меня, признаться, несколько удивил этот факт, что он располагал этой информацией.

Среди тачаков – даже при их жестокости и вспыльчивом характере – едва ли удалось бы завербовать предателя: для этого тачаки были слишком горды.

Посторонних же в фургоне тачакского убара было не так много. Мне подумалось, что, вероятно, тачаки не делали большого секрета из того, что золотой шар хранится в фургоне Катайтачака. Это меня озадачивало. С другой стороны, они могли попросту не осознавать его истинной ценности. Ведь и сам Камчак говорил мне, что золотой шар не имеет никакой ценности. Бедный тачак! И не менее несчастный Кэбот, напомнил я себе. Каким же образом «Другим» удалось так глубоко проникнуть во внутренние дела Гора и занять позицию не менее важную, чем у Царствующих Жрецов? «Другие» не только знали о существовании яйца – они захотели заполучить его и – пожалуйста! Оно уже практически у них в руках! Пройдет время, и оставшиеся в живых, но не имеющие потомства Царствующие Жрецы погибнут.

Ненужное их оборудование в Сардаре рассыплется в прах, и тогда в один далеко не прекрасный день на Гор из межпланетных просторов хлынут беспощадные захватчики – «Другие», как пираты из Порт-Кара, алчные и безжалостные, набрасываются исподтишка на неспособные оказать им сопротивление торговые галеры!

– Не желаешь ли побороться за свою жизнь? – поинтересовался Сафрар.

– Конечно, – не задумываясь ответил я.

– Отлично, – согласился торговец. – Ты сможешь сделать это в Желтом Бассейне.

Мы с Гарольдом стояли у края Желтого Бассейна, свободные от оков, но с руками, связанными за спиной. Меч мне не вернули, но моя кайва уже была заткнута мне за пояс.

Круглый по форме бассейн был закрыт куполом приблизительно восьмидесяти футов высотой и по площади занимал всю специально отведенную для него комнату в доме Сафрара. Вокруг бассейна по кругу диаметром примерно шестидесяти футов шла мраморная дорожка восьми футов шириной.

Интерьер помещения поражал своей изысканностью и богатством. Стены комнаты, являвшейся, очевидно, одним из бывших помещений тарианских купален, принадлежавших теперь новому владельцу, были украшены картинами, восхищавшими уровнем таланта создавших их мастеров. Тут и там на полу стояли кадки и напольные вазоны со всевозможными экзотическими растениями и цветами, завезенными сюда со всех концов планеты и изумлявшими фантастическим разнообразием форм и оттенков.

Все вокруг было очень красиво, но, однако, не радовало, как-то давило на психику, хотя это впечатление могло порождаться повышенной температурой воздуха в комнате и излишней влажностью, вероятно необходимой для тропических растений.

Свет в комнату проникал сквозь прозрачный куполообразный потолок, где, очевидно, находились скрытые осветители. Сафрар был, конечно, достаточно богатым человеком, чтобы позволить себе иметь в доме электрический свет – роскошь, доступную мало кому из горианцев, предпочитающих освещать дома факелами, придающими жилищу, как они считали, больший уют и создающими теплую атмосферу.