Вторые - Влад Лей

он взял этот комбез? Фамилия, имя на них, неужели это просто совпадение?

Ну не мог, не мог Алекс оказаться здесь! Он ведь забракован для миссии, он ведь сломался еще там, на Земле, после прохождения того чертова теста, который затребовали бюрократы и чинуши…

Я не мог терпеть, не стал откладывать этот вопрос и достал свой планшет. Сеть работала, и я мгновенно подключился к базе, открыл список участников третьей волны.

«Алекс Берк, старший помощник…»

Наверное, я бы все еще надеялся, что это какое-то чудовищное совпадение, что это не только однофамилец, но еще и тезка, однако в профиле имелась и фотография, так что любые сомнения, любые мои предположения тут же посыпались…

ЧЕРТ! ДА как так? Почему он здесь? Как он смог это сделать?

Конечно же, чуть успокоившись, я смог сам себе ответить на этот вопрос: Браун помог. Алекс ‒ не тот человек, который просто смирится с тем, что ему сказали. Он из кожи вон вылезет, но докажет, что насчет него ошибаются, что он может, что он…

Псих очнулся, и я практически сразу схватил его за грудки.

— Где Берк? Что с ним стало?

Пленник скорчил постную мину и промямлил:

— Он не понимал…не захотел понимать. Единение с Великой матерью было великим даром, который он отверг, не возвысился из-за своей глупости…

— Что с ним? — прямо-таки прорычал я.

— Не беспокойся. Я помог ему, освободил его…пусть и не сам, добровольно, но един с ними, он слышит и понимает Глаз Пустоты, он слышит голос Великой матери.

Я взвыл в голос, едва только осознал, что значат его слова.

В это мгновение меня словно бы волной накрыло, и я начал бить это существо, которое даже человеком уже назвать было нельзя. Бил со всей силы, мой кулак поднимался и опускался ровно до тех пор, пока у меня попросту не закончились силы.

Самообладание или, скорее, способность мыслить вернулись ко мне лишь тогда, когда я уже попросту не мог поднять руки. После этого я не без труда поднялся, отошел и попытался унять дрожь, которая меня била.

Мои кулаки, на которых я содрал кожу до костяшек, непрестанно ныли, но до этого мне не было дела.

Сейчас меня мучила боль не телесная, а душевная, ко мне пришло осознание того, что стало с моим братом.

Ну как же так…как так? Ведь этого просто не могло быть! Как он сюда попал, как он смог полететь в Алькари? А главное, почему он был так неосторожен, почему позволил сделать с собой то, что…

Я мотнул головой: не хочу даже думать об этом! Он уже мертв, ему не помочь.

Усилием воли я запретил себе думать о брате, как ранее запретил думать о Норе и остальных.

Сейчас не до того, время для траура еще будет, а пока…

— Честер!

Я завертелся на месте, пытаясь понять, с какой стороны услышал голос.

А вот собственно, откуда: из-за ближайшего угла появились Марлин и Митчелл (последний шел, прихрамывая, опираясь на Марлин).

Девушка сразу же ненавидящим взглядом уставилась на лежащего на полу пленника.

— Ты его поймал! Что это с ним?

Я повернул голову и тоже поглядел на пленника. М-да…отделал я его до неузнаваемости, прямо-таки лицо в отбивную превратил.

Вообще-то подобные вспышки гнева для меня не свойственны, да и не припомню я за собой, чтобы настолько меня накрывало. Похоже, так мой разум, мое тело, нашло способ выплеснуть стресс, усталость, накопившиеся переживания и злость.

— Упал, — буркнул я.

— Ни хрена себе, упал! — хмыкнул Митчелл. — Да ты его отделал так, что он и говорить не сможет.

— А зачем это тебе? — поинтересовался я. — О чем ты собрался с ним говорить?

— Ну…узнать, где остальные наши, узнать, как добраться до мостика…

— «Наших» нет, — тяжело вздохнув, ответил я.

Перед глазами само собой промелькнуло воспоминание: человек, «вросший» в стену, его слова, последовавший за этим взрыв и волна жара…

— Он что, всех… — ахнула Марлен.

Я лишь кивнул.

— Тогда пусть отведет нас к мостику, — продолжал стоять на своем Митчелл.

— Да и это уже не требуется, — ответил я.

Собственно, что мне теперь мешает использовать свой допуск на полную катушку? Как-то, когда мы только выбрались и я искал Митчелла, Марлен, особо и не было времени засесть где-то в безопасном месте и проверить, что я могу сделать, к чему могу получить доступ.

Теперь это время было, и я, так и не спрятавший планшет, вновь вошел в сеть, правда, в этот раз уже ни от кого не прячась и даже не пытаясь действовать незаметно — незачем.

***

Собственно, зря я не сделал это раньше. Теперь, имея план «шара», хотя бы стало понятно, куда идти. Проблема же заключалась в том, что «шар» был, конечно, не огромен, но все же довольно-таки большой — в нем имелось пять палуб (или этажей, уровней). Каждая из них имела «специализацию» — жилая, техническая, вспомогательная, и так далее.

Нам повезло в том плане, что мы находились именно на жилой палубе, ведь только с нее можно было добраться до мостика.

Тем не менее, без плана это сделать было бы затруднительно — часть помещений и коридоров были заблокированы, причем так, что даже с моим уровнем доступа открыть дверь было нельзя.

Совершенно не представляю, кто это придумал и зачем устроил столь извращенный лабиринт, однако, не имея карты, добраться до места назначения было бы просто нереально.

Сейчас же мы уверенно шли к цели.

Шли мы не особо быстро — приходилось поддерживать раненного Митчелла, который самостоятельно передвигаться уже не мог. Ну а если мог, то существенно снизил бы нашу общую скорость. Да еще и «пленник» у нас имелся, которому попросту за спиной связали руки с помощью троса, взятого у Митчелла.

Когда мы брели по очередному коридору, мимо кают «второй смены», Марлин вдруг остановилась, пошатнулась и чуть не упала. Затем и вовсе уперлась спиной о стенку, схватилась за сердце.

— Что? — я тут же подскочил к ней.

— Сердце схватило… — прошептала она, — все внутри горит, болит, будто…будто ударили со всей силы.

Хреновые дела. Личинки в ее теле уже приступили к трапезе, и времени у нее уже практически совсем не осталось. Но и ничем помочь ей я не могу.

Хотя, стоп!

Я вспомнил, что совсем рядом находятся каюты, а в конце коридора комната гибернации, где стояли капсулы для всей смены.

— Идем туда, есть идея…

***

Марлин с недоверием уставилась на меня, затем перевела взгляд на капсулу.

— Что? Ты сбрендил?!