Наследники СМЕРШа. Охота на американских "кротов" в ГРУ - Анатолий Терещенко

На последней личной встрече с американским разведчиком Васильев предупредил о скором заложении тайника с важными материалами. В конце общения попросил о финансовой поддержке. Объяснил, что якобы нужно срочно купить понравившийся ему дом в деревне. Американец нагло, как показалось агенту, ответил, что все будет зависеть от качества товара, но он непременно доложит о его просьбе руководству и постарается разрешить возникшую проблему.

После подготовки донесения ему надо было поставить метку на одном из домов по Ленинскому проспекту. По этому сигналу готовности заложить тайник американцы должны были изъять донесение через сутки.

После очередной вахты в выходной день он хотел задержаться в служебном кабинете под видом доработки какого-то документа для якобы срочного доклада руководству. Однако сменивший его на дежурстве молодой офицер оказался дотошным человеком в соблюдении режима работы и стал задавать уточняющие вопросы. Пришлось ретироваться и покинуть служебное помещение.

Выйдя на улицу, «Коммерсант» стал усиленно проверяться. На станции метро «Октябрьское Поле» он пропустил один поезд, а в вагон другого впрыгнул последним, придержав ногой дверь. Доехав до станции «Октябрьская», попетлял в зале в надежде выявить «хвост», а затем, убедившись в полной безопасности, на эскалаторе поднялся наверх и пошел вдоль Ленинского проспекта. Пройдя метров 200, вскочил в отходящий автобус, проехал на нем до спортивного магазина «Спартак», вышел и снова тщательно проверился.

Вышел к дому, на стене которого предстояло поставить сигнал. «Оборотень» узнал это место по описанию в плане операции по связи. Он медленно прошелся вдоль стены дома, осмотрелся и решительно шагнул вперед. Стена кончилась, показался угол дома. В правом кармане плаща он что было силы сжимал мелок синего цвета. Большой круглый лоб покрылся испариной, ладони вспотели, учащенно билось сердце. На сей раз он сильно разволновался, несмотря на значительный опыт в подобных операциях. Оглянулся. Посмотрел на противоположную сторону проспекта — никого нет. Стремительно на шершавой штукатурке стены вывел знак в виде буквы «Т» размером 10×20 сантиметров.

Уходил с места постановки метки с все еще не успокоенным сердцем. Щеки и уши горели пунцовым огнем. Он и тут спешил — поставил сигнал не вечером, а днем, рискуя проколоться. Вскочив с оледеневшей от страха душой в автобус, «Коммерсант» поехал домой. По пути сменил еще два вида городского наземного транспорта. Пересел в троллейбус. Это был последний этап проверочных действий. Стоя на задней площадке, он внимательно наблюдал через «кормовое» стекло за перестроениями идущих вслед машин.

Сойдя на знакомой остановке, еще раз проверился — ничего подозрительного! А вот и родной подъезд.

— Володя, что с тобой? На тебе лица нет! Ты такой пятнистый — бледно-красный! — запричитала жена, встретив в коридоре квартиры мужа — бледного, взъерошенного, с провалившимися глазами. Ей казалось, что это не столько из-за напряженного дежурства, сколько от тяжелой и сложной службы в ГРУ здоровье мужа стало разрушаться.

— Дел столько было, что не смог даже пообедать. Не служба, а сплошная нервотрепка, если не каторга. Отдежурил сутки, и еще задержали. Приходится трудиться за троих. Ничего, выдержим! Труднее приходилось, — вешал лапшу на уши супруге «Коммерсант».

Что-что, а показать «мокрую» спину, «просоленную» рубаху, пожалеть себя он мог и очень любил — как перед начальством, так и перед близкими родственниками. Но волнение не проходило и после ужина. Не дал успокоения, не отвлек от тревожных мыслей и просмотр телевизионной программы «Время». Он долго лежал с открытыми глазами в темной спальне. С вечера предупредил жену, что рано отправится на службу, поэтому, мол, встанет в пять часов утра. Именно в этом раннем пробуждении таилась причина его вечерних переживаний — он шел на закладку тайника.

«Коммерсант» спешил получить деньги за товар. Конверт с донесением свернул в трубочку и вложил в грязный обрезок старого резинового шланга, который затем завернул в целлофановый пакет.

— Господи, пронеси, помоги мне сегодня утром, — прошептали пересохшие губы иуды, уже проснувшегося, но еще лежавшего в койке.

Вскочил ровно в пять. Выпил чашку крепкого кофе. Посмотрел в окно на медленно оживающую улицу с редкими прохожими и машинами. В 5.30 вошел в лифт с кейсом, в котором лежало очередное шпионское донесение. Место закладки тайника находилось по пути на службу. Петлять не хотелось, он был сегодня, как никогда ранее, уверен в удаче. Тем более знал, что и как должен делать.

Тайник под условленным названием «Крышка» находился в районе долгостроя. Местом закладки тайника была стальная плита круглой формы, приваренная к металлической горловине недостроенного канализационного колодца. В облущенном бетоне низкого качества — рабочие, по всей видимости, больше положили песочку в раствор, а цемент ушел налево — возле горловины образовалась, словно специально для закладки тайника, неглубокая, как бы замаскированная раковина. Именно в нее «Коммерсант» и должен был вложить нехитрое изделие — камуфляж с «товаром».

Васильев знал, что вчера ровно в 19.30 по маршруту квартира — Ленинский проспект — посольство США проследовала иномарка вишневого цвета. Автомобиль марки «Крайслер» принадлежал второму секретарю американской дипломатической миссии в Москве, который, по данным оперативников, являлся кадровым разведчиком. Он снял визуально метку в виде буквы «Т». Больше от него ничего не требовалось…

А тем временем Васильев спокойно подходил к месту закладки тайника, потому что предварительная проверка не давала повода к беспокойству. Ни впереди, ни сзади посторонних не было. Он уже открыл кейс, достал контейнер и тут услышал за спиной… топот ног. К нему стремительно неслись четверо дюжих молодцев, которые быстро заломили руки — боялись суицида, что случалось в последнее время не так редко. Один из оперативников предъявил удостоверение сотрудника органов госбезопасности, отрекомендовался и предложил дать объяснение по поводу резиновой трубки, оказавшейся у него в руках.

— Какое вы имеете право так вольно обращаться с офицером — полковником военной разведки? Я здесь по служебным соображениям и выполняю спецзадание, — ответил бледнеющий Васильев.

Он пытался вырваться из «дружественных» объятий офицеров группы захвата, дергался, но когда клацнули наручники — быстро успокоился. Резиновая трубка была уже у оперативников. Через несколько минут они извлекли сверток со шпионским донесением. На эту насадку вскоре попался и американский разведчик…

В тот день Васильев на службу не попал. Летящий на большой скорости «рафик» направлялся в Лефортово. Шпиона ждали следственный изолятор и долгая работа следователей с ним. Военные контрразведчики свое дело сделали, задержав американского агента с поличным. Вещественные доказательства преступной деятельности другого плана предстояло добывать уже следственным работникам.

Васильев вначале пытался всячески отрицать факт длительного сотрудничества с американской разведкой, но под воздействием все новых и новых улик постепенно стал признавать эпизод за эпизодом своего коварного преступления.