Лекарство от мести - Настасья Новак

обнял. Он всегда к ней относился как к дочери. Шарлотта даже не сопротивлялась. Она обняла Шона в ответ, утыкаясь носом ему в плечо.

— Спасибо, Шон! — Чарли подняла голову, выдавливая подобие улыбки. — Спасибо, что не забываете!

— Как я могу забыть? — Он слегка наклонил голову, вытирая слезинки с её глаз. — Арчи всегда был моим другом, а ты для меня — дочерью.

— Всё равно спасибо. — Чарли отстранилась от него и улыбнулась уголками губ.

— Знаешь… — Шон засунул руки в карманы брюк. — А, хотя, не важно…

— Что такое? — Чарли незаметно смахнула слёзы и повернулась к нему.

Но Шон уже ушёл в свои воспоминания:

Он мчался по дорогам Сиэтла, чтобы как можно быстрее приехать в больницу. Шон тарабанил по рулю и, кажется, собрал все возможные и невозможные дорожные камеры. И пусть. Штрафы — наименьшая из тех проблем, что предстоит пережить. Арчи позвонил своему другу в истерике. Всё, что понял Шон — Аврора умирает. Шон незамедлительно бросил все дела и ехал к другу, чтобы чем-то помочь и поддержать. Ведь только он может понять его. Понять боль Арчи. Два года назад Шон потерял жену при таких же ужасных обстоятельствах.

Он залетел в холл госпиталя, по пути перехватывая халат у медсестры. Арчи он нашёл у дверей, ведущих к операционным. Он сидел на полу, тихо стуча кулаком по стенке за спиной.

— Как она? — Шон сел рядом, протянув стакан горячего и крепкого кофе. — Что врачи говорят?

— Ничего. — Арчи смотрел в одну точку, а глаза были пустыми. — Ни-че-го… — Он отчеканил каждый слог. — Когда он родился, Авроре стало очень плохо, и какие-то показатели начали резко подать… — Арчи откинул голову. — Единственное, что мне сказали, что рак прогрессировал, потому что Ари отказалась от химиотерапии на последних неделях. — Арчи кинул стакан с кофе в стену. — Она ничего мне не сказала, понимаешь?!

Гнев Арчи набирал обороты. Он уже снёс с ближайшей кушетки какие-то вещи и перевернул каталку. Вовремя подоспевшая медсестра снисхождением смотрела на него. Попросив Шона подержать Арчи, она вколола ему что-то, от чего он начал немного успокаиваться, а через мгновение обмяк в хватке Шона. Уильямс помог усадить друга на стул. Вскоре Арчи немного пришёл в себя.

— Это мальчик? — Шон смотрел на друга, а тот непонимающе уставился на него. — Ты сказал «он», это сын?

— А-а-а… — Арчи отрицательно мотал головой. — Он, в смысле, ребёнок. Я не знаю, кто там родился.

— Морган, вот скажи мне, ты идиот?! — нервничал Шон. — Как ты вообще тут можешь сидеть и распускать нюни, если где-то на этаже лежит твой ребёнок?

— Я не могу уйти. — Арчи качался из стороны в сторону. — Не могу! А если она вернётся, а меня нет?

Шон ещё несколько раз пытался уговорить Арчи найти комнату с младенцами, но ничего не получилось. Махнув рукой, он отправился на поиски сам. Расспросив медсестру, Шон нашёл комнату, где лежат все младенцы, что родились недавно. Медбрат, что осматривал детей, подошёл к нему, чтобы уточнить, кого он ищет. Шон назвал имя и фамилию матери. Парень с серьгой в ухе грустно улыбнулся, показав кувез, который стоял одиноко в сторонке от всех детей. Это была девочка.

— А что с ней? — Шон подошёл к другому окну, чтобы лучше видеть девочку.

— Девочка очень слаба, но я думаю, — медбрат встал рядом, — что она выкарабкается. Знаете, у неё уже такой взгляд, будто она знает все секреты этого мира. Вы отец? Хотите подержать?

— Оу… — Шон отрицательно замахал руками. — Я всего лишь друг того дурня, — он показал на Арчи, который сидел в самом конце коридора, — которого эта крошка будет называть «папочка».

— Понимаю. — Медбрат снисходительно кивнул. — Передайте ему, что девочка может пойти на поправку быстрее, если кто-то из родных будет рядом. Я, конечно, в это не верю, но, может, ему станет легче.

— Спасибо. — Шон хлопнул его по плечу и пошёл к Моргану.

Подходя к Арчи, Шон увидел, что врач вышел к нему и грустно мотнул головой. Морган взялся за переносицу и где стоял, там и сел на пол. Уильямс подбежал к другу и опустился рядом.

Арчи сидел на полу и смотрел в одну точку. Всё происходящее вокруг него словно остановилось. Он не слышал и не видел ничего. Посторонние звуки напоминали белый шум. В голове, как заезженная пластинка, крутилась одна мысль: «Авроры больше нет», но он будто не понимал этих слов. Он водил рукой по щетине.

— Шон, — прошептал Арчи, — её больше нет. Ари больше нет…

Секунда — и Арчи тихо всхлипнул. Осознание накатывало, как сорвавшиеся лавина. Он бил в грудь друга, снова и снова, будто это должно было помочь. Но не помогало…

— Это всё неправда! Неправда!

— Тихо… Тихо… — Шон аккуратно гладил его по спине.

Он понимал, что Арчи нужно выплеснуть эти эмоции сейчас, иначе они могут захлестнуть немного позже. И захлестнуть так, что назад вернуться уже не получится. Поэтому Шон терпеливо ждал, когда Арчи успокоится.

Спустя минут двадцать или тридцать Арчи начал приходить в себя. Голос был всё тише, только лишь плечи иногда вздрагивали. Когда Шон понял, что Арчи окончательно успокоился, он поднял его с пола и заглянул в глаза: они были пусты и смотрели сквозь него. Шон подумал, что будет хорошей идеей отвезти его к дочери. Это должно помочь. Точно должно. Ему же это помогло…

— Пойдём… — Шон развернул Арчи в сторону комнат, где находились младенцы. — Я тебе кое-что покажу.

Арчи безвольно плёлся за Шоном, не понимая вообще ничего, что происходит вокруг. Он думал лишь о том, что потерял любовь всей своей жизни и не знает вообще как дальше существовать (именно существовать) в этом мире. Уильямс поставил Арчи у окна, где прямо напротив них стоял кувез с младенцем. Арчи непонимающе уставился на друга.

— Это девочка. — Шон ободряюще взял за плечо Арчи.

— Я не смогу без неё. — Арчи смотрел куда-то в пустоту. — Всё не имеет смысла.

— Имеет. — Шон снова развернул Моргана к окну. — Она теперь — твой смысл. Она теперь — твоя забота. И ты в ней нуждаешься. Нуждаешься даже больше, чем она в тебе.

— Но…

— Я тоже думал, что жизнь потеряла всякое значение без Элли, но когда я увидел Коди… — Шон поджал губы, едва сдерживая слёзы. — Это лучшее, что случалось со мной. Я каждый день, каждую минуту, каждый миг вижу в Коди ту женщину, что любил и буду любить всю жизнь.

— Вы можете войти. — Медбрат показал на дверь. — Только вас нужно одеть.

Они надели халаты, маски, всё,