1972. СОЮЗ нерушимый - Евгений Щепетнов

Абдулов и Алферова пытались сунуть мне какие-то деньжонки, мол, вот, и на нас тоже возьмите, но я только отшутился, мол – негоже буржую брать последние деньги у пролетариев. По-моему они даже вздохнули с облегчением – с деньгами у ребят точно не восторг.

Набрал всякой всячины много, пришлось послужить мулами всем четверым – и фрукты, и колбаса, и шашлыки, и овощи, и здоровенный арбуз – попробуй, дотащи все с этой верхотуры! Но дотащили.

Раздевались не глядя друг на друга. Меня заранее забавляло – а как разденется наша парочка, будущие муж и жена? Небось сейчас покроются краской, как плакат-афиша на кинотеатре. Но нет. Ирина совершенно спокойно выскользнула из платья, сняла бюстгальтер, аккуратно стянула узкие трусики и легла на заранее расстеленное полотенце (тоже я купил в магазине белья). Абдулов проделал то же самое, косясь на довольно улыбающуюся солнцу Ольгу, которая уже стояла обнаженная, подставляя лучам загорелое лицо и крепкую, не обвисшую после родов грудь. Да, она на удивление хорошо сохранилась – и грудь, и вся Ольга. Ни растяжек, ни обвислостей. Я как-то спросил ее об этом – как сумела сохраниться? Она лишь пожала плечами и ответила, что наверное у нее хорошие гены, а еще – постоянно занималась гимнастикой. Спорт – наше все. На Ольгу было приятно посмотреть – на теле ни волоска, живот плоский, ноги длинные – спортсменка! И красавица.

Кстати сказать – Алферова оказалась примерно такой, какой я представлял ее в своих мечтах – длинноногая, крепкогрудая, и тоже ни следа целлюлита (Да и откуда ему взяться в 21 год?! Хотя…всякое бывает.). Внизу живота аккуратно подстриженная темная полоска, что мне очень понравилось – терпеть не могу зарослей-джунглей у женщин, ни на лобке, ни тем более на ногах. Про подмышки и говорить не буду.

В двухтысячных возникло движение женщин с названием что-то вроде «за натуральное тело» – эти идиотки не брили ноги, не ухаживали за собой, ну чисто обезьяны в пучках волос! Брр…отвратное зрелище!

Грудь Алферовой не самой красивой формы, одна грудь немного больше другой (как впрочем и положено нормальным грудям), но все равно красивые. Зато попка, спина, живот! Ооо…

В общем – я лег на живот и подставил солнцу свою спину. Почему на живот? Потому, что сразу становилось ясно – я кого-то тут шибко хочу…и это не арбуз.

Кстати, Ольга тут же предложила покончить с девственностью полосатого шара, располосовать его кухонным ножом, а заодно и поесть шашлыка – пока он горячий. Предложение было принято с восторгом, и скоро мы в кружок хрустели и хлюпали алой плотью арбузной мякоти, а еще – пили из граненых стаканов рубиновое крымское вино. Вернее это они пили крымское вино, я пил пиво.

Слава богу, такое важное дело как поедание жареного на углях мяса в какой-то степени перевело мои мысли в другую колею, и теперь почти не было заметно, что всемирно известный писатель… хмм… слегка сексуально возбужден. Кстати, я даже слегка пожалел, что не воспротивился совместной поездке с этой парочкой – конфуз, на самом-то деле! Возбуждаться на чужую женщину, когда рядом своя, да еще и подругу режиссера, да еще и будущую жену парня, что сидит рядом со мной…это как-то уж слишком запредельно.

На жаре моих спутников быстро развезло. Они рассказывали анекдоты, смеялись, сидели свободно, совершенно не стесняясь своей наготы – привыкли, да и вино работало – и не замечали, что я задумчив и отвечаю невпопад. Солнце жарило, как после апокалипсиса, прозрачное море шуршит волнами, вино, закуска, красивые обнаженные женщины – что еще нужно для счастья? Хорошо!

Да не очень. Я-то трезвый. Я-то как лиса перед куском сыра, и у меня сносит крышу! Нет, так не пойдет. Надо охладиться! И покосившись на хохочущих спутников, даже и не заметивших моего маневра, аккуратно встаю и тут же повернувшись спиной к компании шагаю в море – охладиться. Холодная ванна поможет секс-страдальцу! Наверное…

Ушел по воде у берега довольно далеко – за ту скалу, за которой мы с Ольгой некогда занимались сексом. Она тогда заметила мужика, который за нами подглядывал (видимо это было любимое место туристов, желающих укрыть свои любовные страсти от нескромных взглядов, и потом тут постоянно «пасли» знающие мужички), попыталась мне сообщить, но потом…забыла о соглядатае и до самого так сказать окончания процесса о нем и не вспоминала. И по-моему соглядатай ее даже возбуждал.

Впрочем – не она первая, не она последняя. Я и раньше замечал у женщин такой вот странный рефлекс – их возбуждает, когда за ними подглядывают.

За скалой было не очень глубоко, я сел на камень, погрузившись по шею и долго так сидел, чувствуя, как отпускает возбуждение и мысли наконец-то укладываются на свои места. Даже едва не задремал, впав в некое подобие транса.

Сквозь этот самый «транс», услышал тихий плеск, улыбнулся – Ольга решила меня почтить своим вниманием, и на том самом месте! Снова подкатило возбуждение. Гладкие, мокрые руки обвили мою грудь, к спине прижался плоский животик и щеточка волос…волос?! Каких волос?!

Я поднялся, резко обернулся, и оказался прижатым вплотную к Ирине. Ее широко раскрытые, прекрасные глаза смотрели на меня то ли с испугом, то ли с желанием, то ли с тем и другим сразу. Сколько мы так стояли – не знаю. Только после и началось то, для чего у меня нет объяснения. Я схватил ее голову обеими руками и со стоном впился губами в ее губы. А потом, оторвавшись от губ схватил девушку за ягодицы, притянул к себе, скользнул руками ниже, на бедра, раздвинул их, и… Ирина издала глухой, утробный стон, глаза ее закатились, когда я в нее вошел, а я забыл обо всем на свете! Забыл, что есть другие женщины, забыл, что одна из них может сейчас появиться здесь и застать нас в самый что ни на есть интересный момент!

Забыл, что у меня есть жена, что я в ином мире, что…да все я забыл, ничего не видел, не ощущал – кроме одного, этого скользкого, упругого, извивающего в моих объятьях тела, которое я насаживал на себя с яростью изголодавшегося, сошедшего с ума маньяка! Перед глазами мелькало испуганное лицо Ирины, я пытался умерить хватку моих рук, которые могли просто разорвать на части несчастную девушку, попавшую в мои объятия, и входил, входил в нее – грубо, яростно, наплевав на все последствия, какие могут быть!

Не знаю – стонали мы, или нет. Я точно не стонал – рычал, как дикий зверь. Ирина наверное стонала – мне так кажется. Или скорее жалобно повизгивала, как сука-маламут, попавшая под подмявшего ее озабоченного сексом волка.

Когда все закончилось, мы тяжело дышали и не могли сказать ни слова. Глаза Ирины были закрыты, голова откинута назад, ее бедра сжимали мою талию. Ее плоский живот вздрагивал, по телу проходили волны мелких судорог. Так мы и стояли – минуту, или две. А может больше. Потом Ирина открыла глаза, расцепила, выпрямила ноги и встала на дно, разомкнув объятья, не глядя на меня и кусая губы.

– Ты как? – хрипло спросил я, надеясь, что ничего ей не сломал и не порвал – Прости…я не смог удержаться…

– Я сама виновата… – прошептала Алферова, и улыбнулась своей милой, такой знакомой улыбкой с ямочками на щеках. И мне ужасно захотелось ее поцеловать. И…повторить то, что случилось.