Убийственно прекрасная - Джеки Коллинз

В ответ Луис неопределенно пожал плечами. Нормально, мол, дела.

— Что-то ты сегодня припоздал, — заметил Сезар, поглядев на часы. — Уже начало шестого.

— Мне нужно было кое-что доделать, — пробормотал Луис.

— Что именно? — поинтересовался охранник.

— Пересадить цветы в доме сеньоры, — ответил Луис.

— Что-то ты часто там бываешь, — сказал Сезар.

— Если сеньора Бонар хочет, чтобы я пересадил цветы, я должен это сделать. Это моя работа.

— Ну конечно… — усмехнулся охранник.

Луису очень хотелось послать его куда подальше, но он сдержался. Сезар, похоже, что-то задумал.

— Как поживает твоя женушка? — поинтересовался тот.

— Спасибо, неплохо, — осторожно ответил Луис. — А что?..

— Нет, ничего… Просто… Передавай ей мои наилучшие пожелания. Впрочем, лучше я сам. Твоя сестра давно приглашает меня зайти поужинать.

— Конечно, приходи, мы будем очень рады, — солгал Луис. Отчего-то ему вдруг стало не по себе. Пожалуй, он действительно проводит в доме слишком много времени, хотя… Почему бы и нет? Никто ведь не знает, чем он там занимается на самом деле.

— Давай, открывай, — сказал он. — Сегодня я и впрямь немного припозднился.

— А ты знаешь, кто к нам едет? — спросил Сезар, не двигаясь с места.

— Кто? — Луису было наплевать, кто едет и куда. Ему хотелось только одного — чтобы этот подонок поскорее открыл ворота.

— Сеньор Бонар — вот кто!

— Правда?

— Ну да, — ответил Сезар, поглаживая свои тонкие, черные усики. — А вот, кстати, и он сам…

На дороге за воротами действительно показался шикарный белый «Мерседес».

— Прими в сторону, деревенщина, пропусти хозяина! — прикрикнул на Луиса Сезар и побежал открывать ворота.

Луис отъехал к обочине и снова остановился, глядя в окно на приближающуюся машину. Он работал в усадьбе уже несколько месяцев, но еще никогда не видел сеньора Бонара. За все это время босс еще ни разу не приезжал домой, к жене.

Когда тяжелые ворота откатились в сторону, Энтони Бонар опустил стекло «Мерседеса» и, бросив взгляд на Луиса, сидевшего за рулем помятой «Тойоты», жестом подозвал к себе охранника.

— Это еще кто? — с подозрением спросил он.

— Один из садовников, сеньор. Он уже уезжает, — отрапортовал Сезар, вытягиваясь по стойке смирно.

— Понятно. Происшествий не было?

— Никаких происшествий, сеньор. Все в порядке.

— Пусть так будет и впредь.

И Энтони бросил на Луиса еще один взгляд. На мгновение глаза их встретились, и Луис почувствовал, как его пробрала дрожь. Такого ледяного взгляда он не видел ни у кого.

События развивались совсем не так, как планировал Генри. Ему нужна была только девчонка, но она притащила с собой какого-то родственника. И теперь его присутствие могло все испортить.

Надежно заперев Марию, или Макс, как она себя называла, в одной из комнат, Генри попытался придумать какой-нибудь выход. Больше всего ему хотелось пристрелить этого так называемого «брата» и закопать тело в лесу, но он понимал, что это было бы большой ошибкой. Генри вовсе не улыбалось попасть в тюрьму за преступление, совершать которое он не собирался, поэтому он и оставил парня в багажнике машины в надежде, что его осенит. Когда же этого не произошло, он отогнал машину за дом, где стоял крепкий бревенчатый сарай без окон. Генри собирался тихо-мирно запереть Туза в сарае и оставить до лучших времен, но когда он открыл багажник, чуть было не произошла неприятность. Парень проявил неожиданную прыть; выскочив из машины как чертик из табакерки, он осыпал Генри бранными словами и едва не сбил с ног.

К счастью, Генри сумел удержаться на ногах, да и револьвер был у него под рукой. Стоило показать парню ствол, как он тотчас заткнулся. Раньше Генри как-то не думал о том, какую власть над людьми дает оружие. Револьвер он взял с собой просто на всякий случай, потихоньку стащив из отцовской коллекции приглянувшийся экземпляр — как раз такой, чтобы был не слишком тяжелым, а выглядел повнушительнее. Обращаться с оружием Генри умел — когда ему было двенадцать, отец взял его с собой в охотничье путешествие, в которое он отправился вместе с несколькими партнерами по бизнесу. Они перелетели в Канаду на частном самолете и отправились на снегоходах в заповедную тайгу, убивая на своем пути все живое. Именно тогда отец заставил Генри застрелить сначала кабана, а потом и несколько других животных, имевших неосторожность попасться охотникам на глаза.

Никакой особой радости от этой бойни Генри, однако, не испытывал. Ему не нравилось стрелять, не нравилось пачкаться в крови убитых и раненых животных, которых нужно было добивать, а потом потрошить и снимать шкуры. Впрочем, с оружием он обращаться все же научился, и сейчас это ему пригодилось. Продолжая угрожать Тузу револьвером, Генри загнал его в сарай и надежно запер. Конечно, он не надеялся решить проблему таким образом, но пока годился и такой вариант. Потом он что-нибудь придумает.

Закончив с этим неприятным делом, Генри внезапно поймал себя на том, что не знает, что ему дальше делать с Марией. Именно с Марией — мужское имя Макс, которое она себе присвоила, нисколько не подходило хорошенькой юной девушке. А то, что девчонка по-настоящему красива, Генри понял сразу. Красива, прелестна, очаровательна… Она оказалась намного привлекательнее матери, во внешности которой было слишком много экзотического, чисто итальянского. Черты лица Марии были мягче, кожа — светлее, губы — полнее, а глаза… Таких больших изумрудно-зеленых глаз Генри не видел еще никогда ни у кого.

Ничего подобного он не ожидал и потому — растерялся. Генри был уверен, что девчонка окажется маленькой избалованной стервой, совсем как ее мамаша. Однако, разглядев ее как следует, он понял, что Мария никогда не сможет стать такой же жестокой холодной дрянью, как ее мамаша. Она была… особенной, и Генри сразу это почувствовал.

Сейчас ему следовало пойти к ней, утешить, сказать, что все будет хорошо, но он почему-то никак не мог заставить себя сделать это. Лучше не торопить события, решил Генри. Лучше подождать до утра и дать эмоциям «отстояться», как любил говорить его отец, предпочитавший к любому делу приступать с холодной головой. А о своей голове Генри не мог сказать такого. Он буквально не находил себе места, нервничал, томился и даже пытался грызть ногти, хотя от этой детской привычки высокооплачиваемый психоаналитик избавил его лет пятнадцать тому назад. Пожалуй, причина была в том, что ему очень хотелось понравиться Марии, но, заперев ее в комнате и приковав к кровати, он едва ли создал благоприятную почву для настоящего знакомства.

Нужно было что-то придумать, чтобы произвести на девчонку хорошее впечатление. И тогда, быть может, он сумеет ей понравиться.

* * *