Женщина в клетке, или Так продолжаться не может - Юлия Шилова

Валентина кивнула в сторону Жана, чем вогнала меня в краску.

- Валя! Как тебе не стыдно!

- Да я уже сто лет Валя. А почему мне должно быть стыдно? Мывсе взрослые люди. Я просто хотела узнать, у всех французов с карандаш иливстречается поприличнее.

- Я не отвечаю на подобные вопросы, потому, что это слишкоминтимно.

- Да ладно тебе. В наше время вообще интимных вещей небывает. Сейчас по телевизору только про это и говорят, а все газетысексуальными письмами и голыми девицами напичканы.

- У Жана все в порядке, - произнесла я ледяным голосом ипокраснела еще больше.

- Ну и слава богу. Значит, мне просто не повезло, -успокоилась Валентина и перевела разговор на другую тему: - Куда мы сейчаствоего француза повезем?

- В отель.

- В таком виде?

- Какая разница, в каком. Его нужно срочно, первым жесамолетом, отправить в Москву, а там пусть летит в Париж.

- Он же у тебя самолетов боится!

- Мне кажется, что после всего, что он пережил, он уже врядли будет вообще чего-либо бояться.

- Ты права. В таком состоянии его можно смело сажать на чтоугодно. Ты побудь пока здесь, а я машину сюда подгоню. Я ее специально на своейдаче бросила и не стала к деду на ней подъезжать. Думаю, увидит машину да дерудаст. Где мы его искать будем? А так мы его на огороде застали. Тома, я сейчасприеду.

Валентина приобняла меня и направилась к выходу. Я бросиласьследом за ней:

- Я хотела сказать, что доверяю тебе.

- Спасибо. Я через пять минут буду.

Валя пошла к своей даче, а я села рядом с Жаном и сталагладить его по грязным, спутанным волосам.

- Жан, сейчас приедем в отель. Я тебя помою, приведу впорядок, ты немного отдохнешь и поедешь в Москву. Тебе нужно уезжать в Париж.Ты хочешь домой?

- Да, - кивнул головой Жан и произнес пьяным голосом: -Франсуаза волнуется.

Мне показалось, что мне вонзили стрелу в самое сердце, но яне показала свою боль Жану.

- Твою жену зовут Франсуаза?

- Да.

- Красивое имя. Я ей звонила, она не сказала, как ее зовут.

- А зачем ты ей звонила? - Несмотря на подвыпившеесостояние, в котором пребывал Жан, я сразу поняла, что ему не понравилосьпроизнесенное мной. Более того, он разозлился настолько, что я с трудом смоглаудержать его на диване.

- Не волнуйся. Я не сказала ей, кто я такая. Я представиласькак твоя коллега по работе из Казани. Я же не знала, где ты и что с тобой. Яместа себе не находила. Я очень переживала. Мне нужно было узнать, нет ли тебядома. Я позвонила от безысходности, поверь. Но я ни в коем случае тебе ненавредила. Твоя жена ничего не заподозрила.

- Что сказала тебе Франсуаза?

- Она сказала, что она тебя ждет и верит во все хорошее.

- Я знал, что она так скажет. - Жан не скрывал, что доволенмоим ответом, и широко улыбнулся.

Я специально не сказала Жану о том, что в тот момент, когдая звонила его жене, у нее играла музыка и были слышны мужские голоса. Мне нехотелось причинять любимому человеку лишние страдания. А что касается тойдушевной боли, которую в данный момент испытывала я сама, то я к ней уже давнопривыкла.

- Тома, можно тебя на минутку.

Я повернула голову и посмотрела на стоящего рядом с собойдеда.

- Что еще?

- Тома, ты за меня, пожалуйста, замолви словечко передВалей. Пусть она все, что произошло, в тайне держит. Я понимаю, что я плохопоступил, и вину свою не отрицаю, а очень раскаиваюсь. Я уже сам тысячу разпожалел о том, что сделал. Не нужно ребятам Влада ничего рассказывать. Они жеза это дело меня прямо в этих грядках закопают. А мне пожить хочется. Урожайсобрать. К Матрене побегать и ее немного потискать. Я всем, чем хочешь,поклянусь, что больше никогда в жизни чужого не возьму. Ни кастрюли, ни бутылкичужой и ни француза. Пусть они там хоть черта лысого привозят, я к нему даже непритронусь. Буду честно свою работу выполнять и лишнего не спрашивать. Да и всеэти иностранцы один сплошной порожняк.

- Дед, где ты таких слов набрался?

- Я в город иногда езжу. С людьми общаюсь.

- С какими же это ты людьми общаешься?

- С разными, - ответил дед. - А иностранцы и в самом делесплошной порожняк. За них никто не дает и копейки. От них одни неприятности, даи только.

- Да ты на эти неприятности сам нарываешься.

- Тома, я тебе клянусь. К чужому никогда не притронусь. Мнечужого и даром не нужно. Ты попробуешь это Вале внушить?

Да невыгодно Валентине тебя закладывать. Поверим тебе наслово. Только и ты смотри, сам никому не рассказывай, что ты Жана к себеперетащил, а затем мы приехали и его у тебя забрали.

- Я могила, - сразу заверил меня Матвей. - Я вам с Валей всюжизнь благодарен буду. Можете приходить ко мне, когда вам вздумается, и питьсамогонки сколько хотите. Можете картошки у меня на зиму взять. Я вам накопаюсколько надо. Капусты, перца. Что увидите на моем огороде, то ваше. Все берите.Мой огород теперь ваш огород.

- Да прекрати ты. - Я посмотрела на часы и забеспокоилась: -Что-то Валентины нет так долго. Не нравится мне все это.

- Может, двигатель не заводится? - сразу выдвинул своюгипотезу дед.

- Да все нормально было с двигателем.

- Может, аккумулятор сел?

- Лето на дворе. Как он может сесть?

- Всякое бывает. Давай я схожу посмотрю, - услужливый Матвейгорел желанием оказать мне хоть какую помощь.

- Нет уж. Я сама схожу, - задумчиво произнесла я ипосмотрела на задремавшего Жана.

- Это его самогонка повалила, - объяснил мне Матвей.

- Вот и хорошо. Пусть поспит в нормальных условиях. Онстолько всего натерпелся. Я пойду посмотрю, почему Валя не едет. Оставляю Жаназдесь. Смотри, не сделай ничего лишнего.

- Да я вообще буду сидеть без движений, положив руки наколени, - заверил меня Матвей.

- Смотри мне, - на всякий случай пригрозила я ему пальцем. -Я скоро приду.

Встав с дивана, я дошла уже почти до самого выхода, затемостановилась и позвала деда.