Рыцарь Огненной кавалерии - Никита Киров

— И ни одно из них не совпадает с другим, — вставил Ингвар.

— У нас есть слово уважаемого священника.

— А ещё у нас капитан стражи — нордер, — добавил Мецгер — Само его существование вредит процветанию нашего города.

— Нашего? — вскричал Ингвар. — Теперь он уже твой, да?

— Я достаточно стар. Я объехал весь мир и пора бы где-нибудь осесть. Нести слово Спасителя я могу и в Фоллерволте. Жаль, что в этом городе так плохо с преступностью, но это из-за ленивой стражи.

— Пока я жив, ты здесь не поселишься.

— Я думаю, что вы правы, капитан, — Мецгер рассмеялся.

— В защиту у нас есть только слова рыцаря, — усталым голосом продолжил эльтер. — Но поскольку он не назвал себя, его показания не учитываются. Суд не вправе обвинять его в обмане, но передаст дело фюрсту.

— А как же Мики? — Людвиг подошёл к столу. — Он же признался!

— Эти признания получены угрозами, — сказал священник. — Приведите его.

Не прошло и минуты, как стражники привели плотника и усадили на стул, будто ждали приказа заранее. Мецгер, словно змей-обманщик из старых сказок, припал к уху Мики.

— Мальчик мой, ответь. Рыцарь спрашивал о том, что произошло вчера?

Мики посмотрел на пол и сжался. От него всё ещё несло перегаром и блевотиной.

— Да.

— Он тебя ударил? — Мецгер ткнул в кровоподтёк на губе.

— Да.

— И ты ему рассказал, да?

— Да.

— Тогда скажи мне, — священник сжал парню плечо. — Он заставил тебя оговорить нас, да?

— Да, — плотник всхлипнул.

Мецгер развёл руками и улыбнулся.

— Приговор — виновен, — эльтер сглотнул и ударил молотком по столу. — Сегодня вечером убийцу повесят.

— Да ты в своём уме? — Людвиг потянулся к мечу.

— Ты угрожаешь наместнику, мальчишка, — сказал Мецгер. — Думаешь, что неуязвим?

Он откинул плащ, демонстрируя револьвер. Как быстро старик сможет вытащить оружие и выстрелить? А с мечом в брюхе?

Смотри своими глазами, говорил Рейм. Теперь Людвиг видел. Мецгер не похож на остальных священников. Он похож на убийцу. Неторопливые, но выверенные движения и тяжёлый безжалостный взгляд. Почему никто не замечал этого раньше? Старик показывал всё, что нужно знать о нём. Нужно было лишь увидеть.

— Значит, такое нынче правосудие, — сказал Ингвар. — Срал я на него.

— Как вы можете так говорить, капитан? — спросил эльтер. — Суд идёт от имени фюрста Йонга, никто не может оспорить его волю, кроме Совета фюрстов и самого Спасителя.

Ингвар устало кивнул и вздохнул. Теперь всё потеряно, не сможет же Людвиг упросить Совет отменить приговор? Где этот Совет вообще находится? И Спаситель не поможет, он же не спустится с небес, чтобы освободить Эйнара и надавать по шее Мецгеру… или поможет?

— В таком случае пусть всё решит Спаситель! — выпалил Людвиг. Как же он раньше не догадался? — Я вызываюсь на священный поединок от имени обвиняемого.

Мецгер побагровел. Капитан Ингвар поднял голову и просиял, мгновенно молодея лет на двадцать.

— Подтверждаю право сэра рыцаря, — объявил он. — Встать на сторону обвиняемого может любой человек. Ему даже не надо называться.

— После моей победы он будет освобождён, — продолжил Людвиг.

— Но ведь я уже вынес приговор, — промямлил эльтер.

— Вы противитесь праву на священный поединок?

— Нет. Поединок так поединок. Капитан, вы должны представлять обвинение.

— Боюсь, что нет, — Ингвар ухмыльнулся. — Ведь я в этом деле заинтересованная сторона. Я же нордер.

Мецгер смотрел на капитана так, будто хотел проколоть взглядом. На лбу вздулась вена, правое веко начало дёргаться. Потом старик повернулся к Людвигу. О Вечный! Он же сейчас скажет про монету и выговор. Ему даже необязательно доказывать, можно просто показать пальцем.

— Этот мальчишка… — Мецгер поднял руку, но замолчал. — Ладно, сыграем в вашу игру.

Он улыбнулся, ещё отвратительнее, чем раньше.

— Наверняка думаешь, Ингвар, что это моя месть за тот случай? Знай, ты ошибаешься, — священник направил палец вверх. — Спаситель говорил, что надо прощать ближних и я тебя давно простил. Но Спаситель велел уничтожать врагов Его, что я делаю с великим удовольствием.

Он гордо поднял голову и посмотрел на Людвига.

— Священный поединок, значит? В этом городе никто не сможет победить тебя в бою на мечах. Но это не пригодится. Сам Спаситель решит, кому жить, а кому умереть. Сегодня ты испытаешь свою судьбу, ложный рыцарь.

Мецгер похлопал по револьверу, висевшему на боку.

Замок лязгнул, дверь со скрежетом, от которого едва не заболели зубы, открылась, но Эйнар не проснулся. Нордер лежал на соломе под зарешечённым окном, положив руки под голову, и тихо похрапывал.

— Просыпайся, — Людвиг ткнул его в бок и сел рядом. — За тобой пришли.

Эйнар открыл глаза и потянулся. От него до сих пор несло запахом выпитого.

— Тебя тоже схватили? — пробормотал он и зевнул. — Если что, то это место моё. Или что ты тут забыл?

— Пришёл проведать и рассказать новости.

— Меня выпускают?

— Тебя признали виновным и приговорили к виселице…

— Отлично, — Эйнар зевнул. — Вижу по твоему не очень грустному лицу, что должно быть но.

— Но. Будет священный суд. И я твой чемпион.

— Значит можно собирать вещи, — нордер фыркнул. — Могу посочувствовать бедолаге, который выйдет против тебя. Но вижу, что должно быть ещё но.

— Но, — Людвиг вздохнул. — Мецгер сказал, что поединка не будет, вместо этого всё решит судьба.

Он вкратце пересказал приключения за день. Эйнар больше не улыбался.

— Ты же помнишь, что он так называет свою пушку? Куда ты ввязался, Виг?

— Спасти тебя.

— Это опасно. Уезжай.

— И бросить тебя на верную смерть?

Эйнар посмотрел в стену перед собой.

— Тебе осталось идти меньше недели. На север по дороге, потом садишься на корабль и плывёшь к своим. В моём жилете есть монеты Лефланда, тебе пригодятся.

— Так не пойдёт, Эйн. Ты рано сдаёшься.

— Ты слишком молод, парень, чтобы умирать в этой дыре.

— Я молод? Да ты меня едва старше. А кроме этого, — Людвиг сжал кулаки. — Я уже сбегал от опасности. Если сбегу ещё раз… то как с этим жить?

— Жить. А не гнить в земле.