Палач. Книга 1 - Александр Ачлей

Рай находился всего в каких-то 30 километрах к югу от Рима. Невысокие отроги гор и голубое озеро Альбано были его главными составляющими. Не так уж много? Как сказать! Особенно в период Феррагосты, когда адское августовское солнце раскаляет воздух до 40 градусов; когда невозможно дойти сухим от дома до автомобиля, так как вся накопленная в организме влага норовит его покинуть; когда ночь превращается в непрекращающийся кошмар полудремы на скомканных мокрых простынях. И таких «когда» — великое множество! И зачем Ромул поперся в Рим? В это забытое богами болото, где малярийные комары и гнус никак не способствовали здоровью новых поселенцев!? Умницей оказался Эней из славного царского рода Дарданов! Бежав из горящей Трои вместе с женой Креусой, сыном Асканием-Юлом и престарелым немощным отцом Анхисом, которого пришлось нести до спасительного корабля на плечах, он не стал основывать свое новое поселение в устье Тибра. Зачем? Ведь там было жарко и гадко, а он всего этого хотел избежать. И тогда, следуя советам своей матери Афродиты, богини любви и красоты, он поднялся в Альбанские горы и нашел волшебное озеро, которое лежало в чаше остывшего вулкана и манило своей первозданной прелестью, свежестью и прохладой.

Правда, коварная Гера, не желавшая возвышения сына своей вечной соперницы Афродиты, которой она так и не простила выходку самонадеянного Париса, избравшего на первое место среди олимпийских красавиц именно эту златокудрую, рожденную в морской пене дочь Зевса и прекрасной океаниды Дионы, а не ее, жену и самую могущественную женщину Неба, наслала на залив бурю, и Эней со всеми своими домочадцами и нехитрым скарбом оказался в Карфагене. Но там он не прижился. И ни любовь красавицы Дидоны, основательницы и первой царицы этого сказочного города, живописно раскинувшегося на острие тунисского мыса, ни предлагаемые царский венец и несметные богатства не смогли стереть из его памяти воспоминания о том чудесном месте, которое он посетил во время своей короткой остановки у берегов Лация.

Он вернулся, хитростью избежав сладостного плена не желавшей отпускать его африканской красавицы, что породило в той жгучую ненависть к коварным эллинам-римлянам, которую она сумела передать своим потомкам и которая впоследствии обернулась вечным соперничеством между Карфагеном и Римом, длительными войнами и гибелью финикийской твердыни. А потом стал царем латинян, женившись на Лавинии, дочери их вождя Латина. Но основать город на озере так и не успел. Это сделал его сын, Асканий-Юл, прародитель легендарного рода Юлиев, давшего Риму первого императора, а миру высший титул государственной власти — «цезарь/ кесарь/царь».

Четырнадцать царей, потомков Аскания-Юла, правили этим славным городом, ставшим столицей Латинского союза. Но годы всевластия и тирании не проходят даром. И для кого-то венец становится извечным стимулом стремления к Небу, его высшим законам справедливости и добра, а для кого-то превращается в символ вседозволенности, жесткости и неограниченной власти над смертными. Коварный и нечестивый Амулий, нарушив все законы и поправ традицию, свергнул с престола своего старшего брата Нумитора, убил его сына, а дочь его, Рею Сильвию, принудил стать весталкой, поскольку те давали обет безбрачия и не могли иметь детей. Таким образом этот самозванец пытался закрепить трон за собой и своими наследниками. Но всесильные силы Неба иногда вмешиваются в течение земной жизни и восстанавливают справедливость. Несчастья бедной девушки привлекли внимание самого бога войны Марса, который сделал Рею своей возлюбленной и оросил ее лоно своей божественной силой. Юная весталка понесла и через девять месяцев подарила миру двух близнецов, Ромула и Рема. Сыновья всемогущего Марса и внуки самого Нумитора имели гораздо больше прав на престол, чем выскочка Амулий.

Тот, прознав о грехе племянницы, расправился с ней так, как требовал того жестокий обычай: Рею Сильвию живьем закопали в землю. Ничего не скажешь! Добрый был дядя Амулий! Детишек же ее он приказал утопить в Тибре. Но как случалось практически со всеми тиранами, приказ его не выполнили. Не поднялась рука утопить новорожденных карапузов, как котят. А потому их просто уложили в корзину и отпустили на волю волн, так сказать. Корзина в море не попала, запутавшись в прибрежном камыше недалеко от Палатинского холма, а пришедшая на водопой волчица, заслышав плач младенцев, очень сильно напоминавший поскуливание ее недавно родившихся детенышей, за загривок выволокла голодных и продрогших близнецов на сушу, обогрела и накормила их. Так что пасущий в этих местах своих овец пастух Фаустул нашел детей уже вполне здоровыми и весьма упитанными.

Братья подросли, набрались сил, свергли тирана Амулия и вернули престол своему деду. Однако сами оставаться в Альба-Лонге не захотели (и очень зря, заметим), решив основать новое поселение на месте их счастливого спасения, то есть на своей второй родине. Закончилось все это кровавой разборкой, во время которой Ромул прибил единоутробного брата, возвышением Рима и превращением Альба-Лонги в третьеразрядный городишко. Причем столь разительная метаморфоза произошла, как это и полагалось в древности, в результате долгого соперничества двух полисов, приведшего к открытому вооруженному столкновению. Во времена правления третьего римского царя Тулла Гостилия (673–641 гг. до н. э.) возвысившийся Рим уже не желал признавать первенства Альба-Лонги. Но основанный Асканием-Юлом город так же не хотел сдавать завоеванные славными предками позиции. Оба полиса протрубили сбор, и вскоре два враждебных войска сошлись для решающей битвы у стен Рима. Однако здравый смысл был присущ древним в большей мере, чем их далеким потомкам. И действительно, зачем уничтожать цвет нации в кровавой рубке, когда можно обойтись минимальными потерями?! По предложению вождя альбанцев Меттия Фуфетия спор двух городов должно было решить единоборство представителей враждующих сторон. Тот, кто в нем победит, и станет во главе Латинского союза.

От альбанцев на бой вышли три брата-близнеца Куриация, а от римлян три брата-близнеца Горация. Поначалу бой складывался не в пользу потомков Ромула: два Горация пали смертью храбрых на поле брани. Но оставшийся в живых третий оказался умным малым. Он изобразил испуг, сыграл труса и сымитировал бегство с поля боя. Куриации обрадовались, бросились его догонять, отстали друг от друга, а хитрый Гораций внезапно остановился и по очереди зарубил всех троих. Радости римлян не было предела. И лишь одна знатная девушка, сестра Горациев, узнав об исходе поединка, разрыдалась. Оказывается, она была невестой одного из погибших Куриациев и искренне сожалела о гибели суженого. Брат ее не понял и пресек вопли родной сестренки, терзающие души благочестивых граждан, весьма жестоким способом — пронзил ее мечом. Его поступок поднял дух римлян и стал ярким примером истинной любви к родине (sic!). Тулл Гостилий жестоко расправился с побежденными. Альба-Лонга была разрушена, а ее земли поделили между собой римские патриции. На месте когда-то цветущего города воцарилось запустение. Однако очень скоро здесь стали появляться роскошные виллы знати, а затем замки. В XII веке была построена главная крепость — Кастель-Гандольфо, которая принадлежала братьям Симону и Павлу де Кандульфис (Гандольфо). Со временем они продали ее семье Савелли, а те — Ватикану (за вполне приличные по тем временам деньги — 24 тыс. скудо), который превратил этот райский уголок в летнюю резиденцию пап.