Пропавшие девушки - Джессика Кьярелла

— Ты должна закончить его. Выпустить. Как можно скорее.

— Мне нужно поговорить с Андреа. — Бросаю взгляд в дверной проем. Андреа кормит Олив за столом для завтрака. Однако я знаю, что она слушает мою часть разговора, потому что стоит мне произнести ее имя, как она тут же переводит на меня взгляд. — Не знаю, как быстро мы сможем все это смонтировать и выпустить.

— Если что-то надо, я помогу, — говорит Ава. — Деньги, ресурсы. Могу дать любое интервью, какое захотите. Спрашивайте о чем угодно.

— Ладно, — обещаю я. — Попробуем. Наверное, сможем что-нибудь собрать в течение нескольких недель.

Смотрю на Андреа, приподняв брови. Она медленно кивает.

— Мы должны это сделать, Марти! — В голосе Авы слышится нотка отчаяния. — Я должна это исправить.

— Знаю, — отвечаю я. — Сделаем.

Когда я отключаюсь, на меня снова обрушивается знакомое ощущение силы. Я знаю, что приняла в этом участие. Наконец-то я помогла свершиться справедливости.

Глава 17

Подкаст становится сенсацией. В нем есть все, чего хочет народ: мертвая девушка; два бесстрашных следователя; безвинно осужденный паренек из рабочей семьи с трудным детством; неправомерные действия полиции и новое убийство. И, конечно же, плюс ко всему — арест привлекательного, привилегированного убийцы. Тед мелькает по всем кабельным каналам, его лицо с высокими скулами на передовице всех таблоидов в супермаркетах. Тед Вриланд в одночасье стал Патриком Бэйтменом. Ганнибалом Лектером. Джеком-потрошителем, с которого наконец сняли маску. Один из трендов на «Твиттере» после выпуска каждой серии подкаста — «Банди[21] 2.0».

Андреа смонтировала семь серий с мастерством дирижера симфонического оркестра. Казалось, она всегда знала, где подчеркнуть те или иные детали, а где сделать паузу для проявления человеческих эмоций. Ко времени выхода пятой серии, суд над Тедом назначен на весну следующего года, и эту историю освещают все крупные новостные агентства в стране.

У меня бессонница.

Когда после ареста Теда я вернулась к себе в квартиру, сны стали только хуже. Что бы я ни делала, все равно просыпаюсь посреди ночи в луже пота и не могу больше заснуть. Я пробовала теплое молоко, золпидем и ходить кругами по квартире. Но почему-то я всегда оказываюсь на диване, где пью водку и смотрю все, что показывают по телику от трех ночи до восьми утра.

А это проблема, потому что внимание прессы внезапно переключилось на нас с Андреа. Ходят слухи, Колина освободят со дня на день, и из Лос-Анджелеса звонят менеджеры, обещающие документальные передачи и мини-сериалы в жанре тру-крайм. Подруга Андреа, книжный агент, уговаривает нас написать об этом деле книгу, которую она могла бы продать. Со мной уже связалось множество издательств, предлагая мне написать мемуары, историю о бесплодном поиске сестры. Именно так это назвал один из издателей. Бесплодный.

Каждый час поступают запросы на интервью. От всех сразу — от «Нью-Йорк таймс» до «Ред Ай». Поэтому сейчас мне совсем не к лицу быть невыспавшейся, пьяной в восемь утра и страдающей от похмелья к полудню.

Хотите верьте, хотите нет, но проблема отчасти заключается в Марко. Вернее, в том, что Марко сказал мне на прошлой неделе, когда мы выпустили четвертую серию подкаста. Я приехала в клуб «Раш» и застала там скучающего аудиотехника, работающего с клубной звуковой системой со скоростью человека, чья дневная доза кофеина давно перестала действовать.

— Пипец, — сказал Марко, когда я присоединилась к нему за стойкой. — Говорят, сможем открыться не раньше чем через час.

— Отлично, значит, нам платят за то, что мы ничего не делаем, — ответила я, присев за стойку и вытащив ноутбук.

— Какой в этом смысл без чаевых? — спросил Марко.

Я пожала плечами.

— Зато у меня есть время поработать на стороне.

Тут мне повезло. По правде говоря, я уже опаздывала с монтажом бонусного контента, который мы выкладывали на сайте. За это отвечала я, поскольку Андреа монтировала само шоу. В основном это были расширенные версии интервью, мелкая редактура. Я должна была убедиться, что на записи все хорошо слышно, но, с тех пор как арестовали Теда, не могла сосредоточиться даже на этом.

— Главное, чтобы босс не увидел, как ты занимаешься этим в рабочее время, — сказал Марко, когда я начала править звук записи визита к Колину в тюрьму.

— А что он сделает, уволит меня за то, что не уделяю внимания клиентам? — спросила я, указав на пустой зал перед нами.

— Он думает, ты и так уволишься, — ответил Марко. — Думает, ты для этого места слишком хороша, раз теперь прославилась в качестве журналиста-любителя.

— Он прав, — сказала я, нажав клавишу пробела, чтобы запустить запись, пытаясь привести в порядок звук в том месте, где Колин входит в комнату.

Обнимая Аву, он находился дальше от микрофона, чем во время интервью. Я пыталась вывести на первый план диалог, при этом сведя к минимуму окружающие шумы.

— Это что? — спросил Марко, указывая на ноутбук.

— Запись моей первой встречи с Колином Маккарти в тюрьме, — ответила я, повторно включая звук.

— А почему он говорит по-португальски? — спросил Марко.

— Они с сестрой в детстве общались на нем с бабушкой, — ответила я. — Видимо, до сих пор иногда говорят на нем. Особенно если Колин говорит что-нибудь оскорбительное. Например, про мои сиськи. — Я секунду помолчала. — Ты знаешь португальский?

— Конечно, у меня мама из Бразилии, — ответил Марко. — К тому же я от природы полиглот. Это помимо того, что я невероятно красив.

— Да уж, слышала, — сказала я, снова повторяя запись, чуть-чуть поправляя уровень громкости. — И невероятно тщеславен.

— Включи момент, где он говорит про твои сиськи, — хитро глядя на меня, попросил Марко. — Хочу послушать, что ему есть сказать.

— Просит ее в следующий раз привести ему женщин с сиськами побольше. Или типа того… Подозреваю, Ава перевела для меня только в общих чертах. — Я включила звук, чтобы Марко послушал.

— Дорогуша, он говорит не это, — положив руки на бедра, сказал Марко.

— О чем ты? Что он сказал?

— Включи еще раз, — попросил он и наклонился поближе. Затем кивнул, будто подтверждая собственные подозрения. — «Все готово?»

— Что? — воскликнула я.

— Вот что он говорит. Говорит ей, что устал ждать, и спрашивает: «Все готово?»

— Марко, Богом клянусь, если ты сейчас меня подкалываешь… — начала я, но Марко поднял обе руки, театрально сдаваясь.

— Не убивай гонца, детка, — сказал он. — Покажи это долбаному переводчику, если хочешь. Тебе скажут то же самое.

— Ты серьезно? — спросила я, снова — уже для себя — проигрывая отрезок записи, пытаясь воскресить в