Медальон Великой княжны - Юлия Алейникова

Очень я, помню, его жалел, когда он про жизнь свою рассказывал. Шутка ли, человек революцию пережил, гражданскую войну, голод, разруху. Войну Отечественную прошел. И вот когда мирная жизнь наконец наладилась и в карьере и в личной жизни все устроилось, живи да радуйся, все потерял в одночасье. — Сергей Александрович тяжело вздохнул. — А ты чего не пьешь? Пей, хорошее пиво, а то обижусь. Да-а. А самое обидное это то, что его друзья предали, — с горечью проговорил Сергей Александрович, наблюдая, как Кирилл с натужной улыбкой пьет пиво. — У деда была трудная жизнь, но был у него своего рода талисман. Медальон один. Этот медальон ему подарила в далеком восемнадцатом году сама великая княжна Мария Романова, он тогда царскую семью охранял и очень жалел их, даже заступался за княжон пару раз перед своими, вот она ему почти перед самым своим расстрелом и подарила. Эта вещь деда всю жизнь берегла.

Кирилл, услышав про медальон, привычным жестом хотел обнять его, но рука его словно ослабела, еле-еле до груди донес. Да и медальона под футболкой не было.

Сергей Александрович, словно не заметив жеста, продолжал:

— А в шестьдесят третьем году отдыхал дед в Крыму, в санатории, и вот явились к нему два его дружка старинных, с которыми он когда-то Ипатьевский дом охранял, с одним из которых воевал потом плечо к плечу в Великую Отечественную, под пули вместе ходили, кусок хлеба делили. Явились к нему друзья и украли у него медальон, — сжал старческий, но еще сильный кулак Сергей Александрович. — А потом деда же в краже этого самого медальона и обвинили. Даже в милицию заявили, подлецы. Но тут уж у них ничего не вышло. А вот жизнь у деда рухнула. Все потерял, за два года всего лишился. А потому, что медальон тот не простым человеком был подарен, а Царственной страстотерпицей. Хранил он его. А его украли.

Кирилл из последних сил хотел что-то возразить Сергею Александровичу, но язык его почему-то не слушался. Кирилл как то боком стал заваливаться на пол, все поплыло куда-то… звуки погасли…

— Ну что, оклемался? — услышал Кирилл голос Сергея Александровича. — Вот и молодец.

Лицу стало свежо и приятно, видно, старик протер его влажным полотенцем. Кирилл напрягся и разлепил глаза. Он хотел протереть лицо ладонью, но ничего не вышло, рука не поднималась, будто ее что-то держало. Кирилл нахмурился и огляделся. Он все еще был на кухне, в комнате за стеной невыносимо орал телевизор. На столе по-прежнему стояли чашки с пивом, только стул теперь стоял не за столом, а посередине кухни.

— Сергей Александрович, что происходит? — спросил Кирилл, стараясь скрыть испуг и неуверенность.

— Что происходит? — переспросил старик, проверяя, крепко ли привязан Кирилл. — Да ничего, милок, не происходит. Медальон я свой ищу, вот чего. Сглупил я в прошлый раз, понимаешь, — усаживаясь напротив Кирилла, охотно объяснял Сергей Александрович. — Очень боялся, что с молодым парнем не справлюсь, вот и думал не как медальон найду, а как с Кротовым слажу. Вот и придумал, когда он меня в квартиру впустил, я в комнату прошмыгнул, он за мной, тут уж я его заточкой в сердце и пырнул, он и ойкнуть не успел. А я, дурак, обрадовался, эк у меня все ловко вышло, — криво усмехнулся старик, и у Кирилла от этой усмешки мурашки по коже побежали. — А ничего, оказывается, и не вышло. Медальона-то у Кротова не было. Ох, как я тогда расстроился! Я же всю квартиру перевернул. Даже заплакал, до чего обидно стало. — Он покачал головой. — С Крыловыми я такой оплошки не допустил. Сначала ее по башке треснул, когда она мне дверь открыла, а потом уж и братца. Только опять все без толку, не знали они, где медальон. В глаза его не видели. Уж как я их ни расспрашивал, даже клещи пришлось применить, а девчонке лицо порезать. — Кирилл от этих слов побледнел и с ужасом взглянул на Настиного деда. Тот казался совершенно спокойным, только руки слегка подрагивали. И у Кирилла возникло пугающее подозрение, что старик на почве медальона слетел с катушек.

— Ну да ничего, теперь уж я не ошибся и все сделал правильно. Сперва мы с тобой побеседуем, — пообещал Сергей Александрович, доставая сигареты. — Уж лет семь как бросил, врачи не разрешают, но в честь такого случая можно себя и побаловать, — приговаривал он, закуривая. — Ну что, Кирилл, где мой медальон? Сам расскажешь или придется из тебя клещами вытягивать? — Сказав это, он без всяких шуток достал из сумки, висевшей на спинке кухонного стула, клещи и моток скотча. Глаза старика были спокойными и оттого еще более пугающими. — А на Настино возвращение ты не надейся. Не скоро она вернется. Это я ее специально услал.

Кирилл судорожно соображал, стараясь не поддаться соблазну и не посмотреть в тот угол за диваном, куда сегодня утром завалился медальон. «Надо отвлечь старика, — судорожно соображал он, пытаясь заставить работать затуманенные мозги. — Вот хитрая морда, опоил его какой-то дрянью, хоть бы не наркотой».

Кирилл был примерным мальчиком и никогда не пробовал наркотиков, даже самых легких. В детстве родители попросили знакомого нарколога отвезти Кирилла в больницу, показать мальчику, что бывает с теми, кто употребляет всякую гадость. Увиденное навсегда отвратило Кирилла от соблазна попробовать кайф. Слишком ужасно было видеть разлагающихся заживо, потерявших человеческий облик еще совсем молодых людей. О чем это он? — спохватился Кирилл, отгоняя не нужные сейчас воспоминания.

— Так где медальон, Кирилл? — Не дождавшись ответа, Сергей Александрович поднялся со стула и, подойдя к Кириллу, еще раз обтер его лицо холодным мокрым полотенцем. Помогло.

— А ведь это не ваш медальон, — проговорил Кирилл намеренно насмешливым тоном. — Обманул вас дед.

— Что еще за глупости? — отмахнулся Сергей Александрович. — Ты мне зубы не заговаривай.

— Ничуть. Ваш дед вас обманул. Не дарила ему княжна медальона. Во время расстрела царской семьи дед ваш в тюрьме сидел за то, что на именины великой княжны Марии пирог ей в подарок принес. И сидел там, пока белочехи Екатеринбург не взяли.

— Откуда ты это все знаешь? — ошарашенно спросил Сергей Александрович, осведомленность Кирилла поразила его до глубины души.

— Я историк, — слегка пожав плечами, ответил тот. — И медальон княжна подарила не вашему деду, а другому охраннику, Павлу Терентьевичу Лушину.

— Врешь, украл он его у моего деда!

— Нет. Не крал. Лушину медальон подарила княжна, — твердо возразил Кирилл. — Но владел он им не долго. В ночь расстрела царской семьи Павел Лушин стал случайным и нежелательным свидетелем расстрела, он попытался сбежать, за ним гнались, некто Василий Курносов стрелял в него, а затем снял с мертвого, как он думал, тела медальон.

— Точно, Василий Курносов, он Лушину и помогал!

— Помогал в шестьдесят третьем году восстановить справедливость, вернуть медальон владельцу. Поэтому ваш дед его безропотно и отдал, иначе бы позвал на помощь, заявил в милицию. А он молча отдал. Неужели вам самому не показалось это странным?

— Нет. Эти двое его шантажировали! — горячо воскликнул Сергей Александрович, как будто речь шла о нем самом.