Возвращение к мечте - Юлия Флёри

— Не нужно делать того, о чём потом пожалеешь. – Жёстко остудил он мой пыл, но я была готова рискнуть, поэтому решительно выдохнула.

— А если я хочу?

— Ты пожалеешь. Потом. Сразу же. И не сможешь справиться, будешь топить себя. А этого я не хочу.

— А ты не пробовал не обдумывать, а взять и сделать? И пусть будешь жалеть, пусть захочешь забыть, – с нездоровым азартом смотрела я на Данилу, цепляясь за его руки, – главное здесь и сейчас.

— Только не с тобой. Последний раз, когда я вот так же не думал, закончился для нашей семьи крахом. Я не хочу снова разрушить твою жизнь, а ничего другого принести не сумею.

— Иногда нужно разрушать, чтобы начать строить что-то новое.

— Я больше не хочу разрушать, тем более тебя. Подумай об этом и успокойся.

Он отцепился от рук, и, больше не глядя в мою сторону, вышел. Не знаю, что на меня нашло, о чём я думала, но всё казалось возможным. Я поняла, что не смогла оставить его в прошлом и перетягивала из года в год, оставляя для него место в своей жизни. Чувствовала его, хотела, я о нём думала и, признаю, не раз прокручивала в своей голове события, пытаясь понять, всё ли мы сделали правильно. Игоря я люблю, он мой сладкий, дикий и взрывной мальчик, но сейчас я как вампир, выпиваю из него жизнь. Знала, что этим начнётся и этим закончиться, я не должна его контролировать, удерживать, ограничивать в свободе. Он молод, красив и амбициозен, а сейчас похож на выжатый лимон и всё это я. Должна отпустить, понимаю, но держу двумя руками, цепляясь из последних сил. Дети… я погладила живот и тут же получила ответный удар изнутри, малыш тоже меня понимает, но нашему папочке нужно время для самоутверждения и я дам ему это время. И свободу, и развод, а там… там у него будет два выхода и решение он примет сам, иначе я себя никогда не смогу простить.

Машина уже ждала у входа, и я спустилась, была готова к встрече. Внутри всё кипело, я как под кайфом смотрела вперёд, но ощущала чувство полёта, было легко и хорошо, а ещё хотелось сделать что-нибудь непоправимое, запретное, и где мой личный змей-искуситель с яблоком?.. А змей поджидал у входа и его завораживающий взгляд зелёных глаз придавал уверенности. Небрежная полуулыбка заставляла бороться за что-то неведомое, а слегка прикушенная нижняя губы как катализатор для моей фантазии питала почву страсти.

— Ты опоздала на десять минут. – Без приветствий и ожидаемого заигрывания констатировал Артём.

Он стоял на проходе в студию, скрестив руки на груди, весь такой соблазнительный и неприступный. Ворот белоснежной сорочки распахнут больше, чем обычно, обнажая гладкую рельефную грудь, вместо привычных брюк, светлые джинсы, которые держаться на бёдрах, крупная пряжка ремня, х-м… в виде яблока?.. Кажется, сегодня сам Бог велел грешить, и я облизнулась, подходя ближе и нарушая его личное пространство.

— Ты сегодня большой начальник? – Игнорируя всю его строгость, хихикнула, провоцируя, и приткнулась к тому же косяку, но боком, при этом слегка задевала его грудью и животом. Лёгкое, ничего не значащее касание, но оно заставило Артёма дышать чаще.

— Я всегда большой начальник, а ты, – он наклонился так близко, что практически касался моих губ своими, громко сглотнул, понимая, что я не собираюсь отстраняться, – а ты, если не возьмёшь себя в руки немедленно, во всех красках прочувствуешь это.

«Я не боюсь тебя» – кричали мои глаза и надменная улыбка, я провела кончиком языка по пересохшим губам и улыбнулась ещё шире, ещё более вызывающе. «Ты просто не знаешь, чего бояться» – отвечали мне его глаза. Я не сдержалась и громко рассмеялась, а у Артёма ни одна мышца на лице не дрогнула, только лишь губы немного приоткрылись, позволяя горячему дыханию вырваться наружу. И, нет, он не просто змей-искуситель, он ещё и Змей Горыныч, сказочный, опасный, но притягивает моё внимание как магнит, не позволяя потерять полюса, но и не пускающий в зону вседозволенности. Понимая, что данную битву я проиграла, немного отступила назад и протиснулась в дверной проём, не бросив более на Артёма ни единого взгляда.

— Кажется, у кого-то сегодня хорошее настроение?

Артём зашёл в студию за мной следом, окидывая взглядом со спины.

— Да. У тебя. – Снова хихикнула я, обернувшись, и поймав его на подглядывании, но он не смутился. Хочет меня, без сомнения. Никогда не пытался этого скрыть, но и не бросался признаниями, а мне льстит его заинтересованность. Он, молодой и красивый, свободный, независимый, смотрит на меня потемневшими глазами. А разница у нас почти в десять лет, причём не в мою пользу.

— Это хорошо. Сегодня у нас много работы и твоя… игривость, будет только на пользу.

— Всё для тебя. – Снова обернулась я, но уже застать Артёма врасплох не удалось. – А где Юля?

— Её сегодня не будет.

— Почему?

— Ребёнок заболел. Такое бывает.

— Бывает. – Остановилась я на секунду. – Так мы одни?

— Тебя что-то смущает?

«Нет», хотела ответить я, но вместо этого смутилась под плотоядным взглядом этого молодого хищника. Что там мне говорили его глаза?.. Кажется, я начинаю сомневаться в своих силах.

— А может, радует? – Вопреки здравому смыслу я посмотрел на него с вызовом.

— Тогда проблем во взаимопонимании не возникнет.

Артём протянул мне белую прозрачную ткань, которую обычно использует вместо наряда своим моделям, но сегодня я не спешила её забирать.

— Я могу тебе помочь…

— Да, только немного позже. Давай я сейчас переоденусь, накину шёлк, а потом ты придёшь и поправишь всё как нужно.

Артём кивнул, но не сдвинулся с места.

— Как насчёт того, чтобы побыть греческой богиней? Может, хочешь попробовать образ Мадонны? Предлагаю более плотным слоем прикрыть грудь, спустить ткань по боку, обнажая живот, и буквально в один-два слоя укрыть бёдра.

Так и стоял, не желая отступить, и мне не позволял.

— Боюсь, я не в той форме, чтобы так открыто демонстрировать своё тело.

И это правда, как бы я не храбрилась, возраст и беременность никуда не скрыть и я понимала, что как раз этот образ он и хочет обыграть, но не решалась. Прежде на съёмках он так же использовал белый прозрачный шёлк, но моё тело закрывалось полностью, и экспозиция обыгрывалась на игре света и полутеней. Сейчас же, он предлагал отступить от прежнего этапа, и перейти в совершенно новый, на новую ступень откровения.

— Ты меня обижаешь. – Потянул, делая шаг ко мне навстречу. – Я знаю, что говорю и знаю, что хочу увидеть. А тебя я вижу такой, какая ты есть. В тебе море страсти и неизрасходованной сексуальности, она струиться из твоих глаз, шлейфом идёт за каждым движением, словно аромат духов, раскрывается со временем. Именно это я и хочу показать и тебе самой, и всему миру. – Нашёптывал он мне на ухо, убаюкивал своим голосом, возбуждал, заставлял верить, опьянял.