Сердце шипов - Мерседес Лэки

нейтралитет гоблинов зиждется на великом количестве вероятностей. Пусть гоблины и не могут напасть на человека напрямую, ничто в правилах не мешает им обдурить любого, с кем идет торговля. И хотя в правилах говорится, что, находясь на рынке, им нельзя лгать, ничто не запрещает скрывать правду.

Скромничать с ними тоже нет смысла. Везде говорится, что заявлять о желаемом надо прямо, а они пусть соперничают между собой за право это тебе продать. Однако не стоит показывать и излишнее рвение, а если гоблины заламывают цену, следует уйти, потому что всегда остается возможность нанять того, кто больше смыслит в торгах и договорится с ними за тебя. Иногда вся суть вылазки на рынок гоблинов – это выяснить, существует ли вообще то, что вы хотите добыть. Разумеется, это был не мой случай. Я хотела получить сведения, и поскольку последнее, что я выяснила о загадочной женщине, – это совет пойти на рынок гоблинов, я была почти уверена, что она ему последовала.

Впереди забрезжил свет – яркий свет, который по мере нашего продвижения разделился на несколько желтых, красных и синих огней, резко выделявшихся на фоне окутанного мраком, увитого паутиной леса вокруг. Затем донеслась музыка, сперва едва слышная, но чем ближе мы подбирались, тем громче она становилась. Издалека рынок гоблинов ничуть не отличался от городской ярмарки. Я остановила Звездочку, остальные последовали примеру.

– Все знают, что здесь ничего нельзя есть, так? – спросила я быстро.

Все закивали.

– Я знаю, что не стоит, – вдруг подал голос Джайлз. – Об этом говорится во всех сказках, но почему?

Ему ответил Нат, и его голос прозвучал немного резко:

– Потому что тогда ты больше никогда не будешь доволен человеческой пищей. Станешь возвращаться сюда снова, и снова, и снова, отдавать все, что имеешь, гоблинам в обмен на их еду. И когда у тебя останешься лишь ты сам, ты в конечном итоге отдашь им и себя.

Джайлз облизнул губы.

– И что тогда?

– Никто не знает, – пожал плечами Нат. – Станешь ли ты их рабом, съедят ли они тебя, превратишься ли ты сам в гоблина. Известно лишь то, что если не разрушить пагубную страсть, ты уйдешь к ним и больше не вернешься.

– И разрушить ее нелегко, – добавила я, припоминая сказки. – Для этого нужна светлая фея, могущественный колдун или волшебник. И ты все равно не будешь прежним. Так что ничего не ешь. Если в лицо брызнет сок – крепко сомкни губы и не облизывай их. И на рынке не обнажайте оружие, это оскорбление, а значит, на нас смогут напасть.

Я уперлась пятками в бока Звездочки, понукая, и повела остальных к манящему, словно маяк, рынку гоблинов.

У его границ мы спешились. Джайлз вызывался сторожить лошадей. Мы не хотели случайно нарушить какие-нибудь правила или вдруг обнаружить, что гоблины готовы обменять нужные мне сведения исключительно на этих животных!

Мы прошли по заросшей сорняками дороге под аркой из переплетенных ветвей двух деревьев. Арка была усыпана тысячами крошечных, снующих туда-сюда огоньков, похожих на светлячков. Однако у них светилась головка, а не хвост. А из него у них торчало зловещего вида жало. А сам рынок был и правда удивительно похож на ярмарку, даже прилавки такие же – только сплетены из еще живых лоз с черными листьями, а балдахины представляли собой свисающие полосы мха, полные этих странных светлячков. А еще повсюду парили шары света – те самые красные, синие и желтые огни, которые мы видели издалека. Ну, и за каждым прилавком стоял как минимум один гоблин.

Они были выше людей, с серой кожей, длинными заостренными ушами и похожими на пух одуванчика волосами. Гоблины носили облегающие, изящные наряды с экстравагантными узорами. У большинства в ушах поблескивали серьги – кольца из золота или серебра, у некоторых свисали цепочки с крошечными драгоценными камешками на конце, большие каменья в оправах. И я заметила парочку гоблинов, которые обрамили кончики длинных ушей филигранью. Других украшений гоблины не носили.

Большинство стояли за своими прилавками, изображая безразличие, хотя вовсю стреляли глазами из-под полуприкрытых век. Несколько гоблинов неспешно прогуливались между прилавками и лениво рассматривали товары. В основном это была еда. И о, как заманчиво она выглядела! Целые горы фруктов, названий половины из которых я не знала. Подносы сверкающих леденцов, похожих на огромные драгоценности. Пирожные как глазированные фигурки из какого-нибудь очень светлого, даже бледного дерева, иногда посыпанные сочной смородиной или орешками, или похожие на маленькие пухленькие краюшки, начиненные орехами и конфитюром. Интересно, думала я, это же все сладости, а от них труднее всего отказаться.

Остальное было очень неоднозначным. Например, прилавок, полный аккуратно подписанных кореньев, или пучков свежих трав и пакетиков с сушеной зеленью. А напротив торговали… ну, судя по всему, частями животных: лоток с лапами, еще один с ушами, связка хвостов в углу и головы существ, похожих на лис, волков и барсуков. В еще одном не продавалось ничего, кроме костей, по большей части отдельных, но некоторые были хитроумно скреплены друг с другом. Или вот, маленький прилавок предлагал плотно свернутые свитки, вероятно, с готовыми заклятиями, просто прочитай вслух, и все дела. А впрочем, это вполне могли быть самые обычные карты.

Мимо прилавков прогуливались и другие люди, и все они… ну, они не очень-то походили на нас. Они все казались закаленными искателями приключений – хорошо вооруженные, одетые в кожу, часто в кольчугах, с невыразительными лицами и непроницаемыми глазами. Я знала, что человеческие маги, а также светлые и темные феи были здесь завсегдатаями, но сегодня я их не видела. Ну, или я их просто не узнавала, и любой искатель, разглядывающий товары, мог оказаться волшебником. Не все же они носят мантии с остроконечными шляпами!

Друзья держались поближе ко мне, хотя довольно неплохо, на мой взгляд, справлялись с эмоциями и не выдавали, насколько это место выбивает их из колеи. Меня рынок пугал. Пара человек глянули на нас мельком, проходя мимо, и слегка улыбнулись. Правда, ободрить нас они не пытались. Скорее имели в виду что-то вроде: «Детишки понятия не имеют, во что вляпались». Однако никто с нами не заговаривал; полагаю, все считали (и вполне справедливо), что если нам понадобится помощь, мы сами приползем с протянутой рукой.

А еще встречались пустые прилавки. За некоторыми гоблины-маги продавали услуги. Но кто-то торговал и информацией. Над такими прилавками, если верить тому, что я вычитала, значился символ – глаз.

Его я и выискивала, ожидая увидеть либо нарисованный, либо (с той же вероятностью) настоящий, каким-то образом сохранившийся. Однако в действительности