Легенда советской разведки - Теодор Гладков

К жене Каминского Эмме часто заглядывала поболтать их соседка Ядвига, девушка хорошенькая и не слишком строгих правил. От Эммы и стало известно, что Ядвига является пассией... этого самого обер-ефрейтора Шмидта! Выявилось и слабое место дрессировщика - деньги. Содержание красотки Ядзи могло бы разорить мужчину и в более высоком чине.

Остальное было уже делом техники. Ядвига как-то затащила Шмидта к Каминским, куда под благовидным предлогом зашел и обер-лейтенант Зиберт. Дня через два они встретились снова, и Зиберт, как бы между прочим, бросил реплику, что хотел бы приобрести с последующей выучкой хорошего щенка: немецкой овчарки, добермана или ротвейлера. Шмидт заявил, что он вполне может оказать господину обер-лейтенанту такую услугу. На сем они и договорились, причем Зиберт выдал обер-ефрейтору щедрый по ровенским меркам задаток.

В марте "Тимофей" сообщал в Центр:

"От "Колониста" прибыли связные... Приобрели в Ровно еще две явки, одна у молодой польки, вторая у поляка Каминского. У последнего познакомился с обер-ефрейтором Шмидтом, водителем ищеек для ловли партизан. Последний говорил, что Коха в Ровно нет, есть его машина. В Ровно пять генералов часто выезжают на машинах в Луцк. На машинах генералов теперь флажков нет, есть острый шпиц. Моторы установлены в задней части под сиденьем, бензобаки под низом машин, стекла пять сантиметров толщиной, не пробиваются пулей... Такие стекла были на машине графа..."

Зиберт стал прощупывать возможности обер-ефрейтора и выяснил, что тот подчиняется фактически лишь двум офицерам: командиру своей части подполковнику Шиллангу и капитану войск СС Бабаху - адъютанту Коха и своему земляку. Между ним и Бабахом установились в силу уз землячества довольно близкие отношения, тем более что Шмидт хоть и был сейчас всего лишь обер-ефрейтором, но в гражданской жизни считался авторитетным в своих краях кинологом, а немцы, как всякий знает, всегда были большими почитателями собак, потому высоко ценили квалифицированных специалистов в этой области.

Как адъютант любого высокого начальства в любой стране и в любые времена, Бабах имел возможность устроить любому человеку, которому симпатизировал или в котором был сам заинтересован, аудиенцию у своего шефа, подписать желанную бумагу или, наоборот, угробить ее.

Меж тем в офицерской среде Ровно поползли слухи о подготовке крупного, быть может решающего наступления на Восточном фронте. Даже неискушенному в военном деле человеку достаточно было взглянуть на карту, чтобы понять: если Гитлер и решится в летнюю кампанию 1943 года на подобное наступление, то непременно в районе Курского выступа. Теперь же появились зримые признаки того, что такое наступление уже готовится, хотя никто не мог даже предположительно назвать дату его начала. Через Ровно и другие железнодорожные станции и узлы, входящие в зону разведывательной деятельности Медведева, потянулись воинские эшелоны с живой силой и техникой с других направлений и из некоторых оккупированных европейских стран.

Порой случались курьезные вещи. Один из здолбуновских наблюдателей, человек уже в годах, сообщил Кузнецову через связного, что ночью через станцию прошел эшелон с танками, укрытыми брезентом. Старик, естественно, под брезент исхитрился заглянуть и... поразился. Нет, не самим танкам (да он и не разбирался в их марках, правда, количество боевых машин подсчитывал точно), а их цвету. По его выражению они были "как есть яешного желтка"!

На следующий день в привокзальном ресторане Зиберт увидел компанию офицеров-танкистов, отличавшихся от других посетителей сильным, явно не местным загаром. Ему не составило большого труда, чтобы выяснить: немцы перебрасывали на Восточный фронт танковую дивизию из Северной Африки. Командование, видимо, так спешило, что не успело перекрасить танки из песочного, "африканского", цвета в обычный, рассчитывая, должно быть, сделать это в пути.

Наблюдатели на железной дороге отметили еще кое-что: среди множества бронетехники, направляемой в район Курска и Орла, оказалось много танков и самоходных орудий совершенно нового типа. Это были действительно выпущенные впервые в массовом количестве тяжелые танки "тигр" и "пантера", а также тяжелые штурмовые орудия (так немцы называли самоходные установки) "фердинанд". Позднее выяснилось, что туда же поступают авиационные части, укомплектованные новыми истребителями "фокке-вульф-190А" и штурмовиками "хеншель-129".

Уже после войны было подсчитано, что немцы бросили в мясорубку на Курской дуге 70 процентов своих танковых дивизий и около 65 процентов всех боевых самолетов. Воистину Гитлер, как азартный игрок, утративший благоразумие, все поставил на карту и - проиграл!

Переброски такого множества воинских частей и соединений не производят за год до предполагаемого наступления, но не делают этого и за неделю до назначенного дня "X". По всему выходило, что намечаемая немцами крупная операция, возможно, крупнейшая и решающая в 1943 году, должна начаться в конце июня - начале июля. Не раньше, но и не позже.

...У Кузнецова еще не имелось определенного, сложившегося плана, но интуицией разведчика он чувствовал, что обер-ефрейтор Шмидт может ему пригодиться в осуществлении секретного задания более, чем кто-либо другой из всех его знакомых в Ровно. Не сам по себе, разумеется, а благодаря близости к адъютанту Коха. Зиберт познакомился с Бабахом, хотя не слишком к этому стремился, сознавая, что гауптман не из подозрительности, но просто по-немецки дотошно исполняя свои служебные обязанности, будет приглядываться к нему, как и к любому новому знакомому. Следовательно, в самой даже пустяшной болтовне с Бабахом или в его присутствии следует соблюдать крайнюю осторожность и выдержанность. Единственное, что он позволил себе, так это при случае заметить мимоходом, что он - уроженец Восточной Пруссии и был призван в армию именно в Кенигсберге. Зиберт правильно рассчитал - Бабах запомнит, что обер-лейтенант земляк его шефа. Очень скоро этот расчет вполне себя оправдал.

Как часто бывает, события, поначалу разворачивающиеся медленно, затем помчались со все набирающей скоростью...

""Тимофей" - Центру.

20 мая 43 года. "Колонист" имел встречу с немцем обер-ефрейтором Шмидтом, дрессировщиком собак-ищеек. Шмидт рассказал, что по приказу своего шефа подполковника Шилланга он дрессирует черную овчарку ищейку для наружной охраны... каждый день бывает в доме Коха, где проводит обучение. По его словам, 24 или 25 мая ожидается приезд в Ровно Коха, самолетом или по железной дороге, 26-го Шмидта должны представить гауляйтеру для передачи собаки. В течение десяти дней Шмидт должен быть вблизи Коха с тем, чтобы приучить к нему собаку. По данным "Колониста", сведения эти заслуживают доверия. Со Шмидтом "Колонист" знаком как немецкий офицер".

Еще не было ясно, каким образом Кузнецов сумеет воспользоваться сложившимися отношениями со Шмидтом для проникновения в резиденцию Коха, и вообще, удастся ли это сделать, но все городские разведчики уже были приведены в боевую готовность.

""Тимофей" - Центру.

25 мая в пять-шесть часов Кох прибыл самолетом в Ровно. Начиная с 24 мая в Ровно большое оживление, увеличена наружная охрана, патрули. "Колонист", "Гид" и другие наши агенты, вооруженные противотанковыми гранатами, патрулируют места возможного проезда Коха для совершения теракта. "Колонист" хорошо сблизился со Шмидтом, дрессировщиком собаки Коха. Собака привыкает к "Колонисту", уже берет еду из его рук. Шмидт 26 мая должен быть у Коха".