Дух некроманта - Роман Цуканов

– Ферион, вы ведь сами учили меня охоте и хвалили мои результаты, так к чему же это сейчас!? – исказив лицо в яростной ненависти, едва не кричал Севастьян. – Неужели я не достоин быть рядом со своими согильдийцами!?

– Ты слышал приказ охотник… – холодно продолжил Ферион.

– Я отказываюсь, – ещё более холодно ответил Севастьян. – И готов предстать перед судом за неповиновение.

– Севастьян! – грозно заговорил Ферион, но его перебил один из охотников по прозвищу Фенрир. Его так прозвали, потому что однажды, в боевой ярости, он перекусил горло фенриру, чрезвычайно огромному волку.

– Оставь паренька, он сделал свой выбор, – в своей тяжелой манере проговорил «Фенрир». – Вспомни себя в его годы.

– Я отзову свой приказ только в одном случае, – немного смягчился Ферион. – Прикажу стрелять, ты стреляешь, прикажу бежать, ты побежишь, это ясно? Не думай, что ты особенный, в гильдии всегда пытались уберечь толковых молодых охотников, чтобы было кому прийти нам на смену.

– Даю слово, впредь ваши приказы неоспоримы, как и полагается в гильдии.

– Ну ладно, – внезапно изменился Ферион, словно этого разговора и не было. – Тавий, что там у тебя.

– Как ты и сам понимаешь, новости не очень хорошие. Нападение произошло вчера, напали примерно от пяти до девяти надзирателей, отряд не принял сражение, так как у двух человек были раны с открытым кровотечением. Не исключено что и остальные находились не в лучшем состоянии, просто успели перевязать раны. Как итог, возможно от паники либо от отчаянного приказа отряд разбежался кто куда. Такой манёвр увеличивает шансы хоть кому-то убежать от надзирателей, но понижает шансы дальнейшего выживания.

– Поодиночке пережить ночь, да ещё и на третьем ярусе… – задумчиво произнёс Ферион. – Вы же все понимаете, что шансы мизерные, верно?

– Ну чего сиськи мять, пойдём уже, – наконец заговорил охотник по прозвищу «клык», самый молчаливый, но самый заносчивый охотник в гильдии. Его так прозвали потому, что он подстрелил самого крупного надзирателя из когда-либо увиденных охотниками, и с тех самых пор носит его клык на шее, как талисман.

– Тавий, в каком направлении двинулось больше всего охотников?

– Трое двинулись в сторону третьего яруса, ещё двое, те, что были ранены, побежали по сторонам. И… взгляни на это Ферион, – мрачно проговорил следопыт, указывая на почти полностью обглоданные кости. – Тот, что побежал влево, далеко не убежал.

– Ты его опознал? – торопливо шагая к Тавию, спросил Ферион.

– Эти твари либо обезумели, либо совсем оголодали. Кроме костей вообще ничего не оставили.

– Вариант паники в отряде можно исключить, – максимально сдержанно проговорил Ферион, смотря на обглоданные кости. – Надзиратели через пол-леса чувствуют запах крови, двое раненых согласились быть приманкой, зная, что им всё равно не скрыться. Искать нужно оставшихся троих.

– Но почему они побежали в сторону третьего яруса? – неуверенно спросил Севастьян. – Разве это был единственный путь отступления?

– Есть шанс, что надзиратели не станут лезть на третий ярус… даже для них там слишком опасно. Променять надзирателей на шипастых броненосцев и фенриров спорное решение, но с другой стороны, в отличие от тех же надзирателей, они не охотятся на людей целенаправленно.

– Я предлагаю искать того, что был посередине, – уверенно произнёс «Фенрир». – Если он не менял направление, то успел убежать от надзирателей дальше остальных.

– Согласен, – недолго думая, одобрил Ферион. – Тавий, ты впереди, остальные идём в том же порядке.

Время шло к обеду, а Аделина до сих пор даже не выходила из своей комнаты, снова и снова обдумывая слова Эйнара. Он посоветовал начать с колодцев, но затем добавил, что если Аделина действительно хочет стать хорошим правителем, то остальные благие изменения не заставят себя долго ждать.

– Как мне узнать, чего не хватает обычным людям, если я и за пределами замка-то всего пару раз была… – думала королева. – Может спросить у Теодора? Хотя нет, тогда он подумает, что я совсем дура, раз уж взялась править народом, о котором вообще ничего не знаю.

– Ваше Величество, – вместе с тихим стуком дверь, раздался голос служанки. – Теодор хочет вас видеть, впустить его?

– Совсем забыла, он же говорил, что зайдёт к обеду… чёрт, чёрт, чёрт!!! – в панике вскочив со стула, тихо проругалась королева, – Одну секунду! – добавила она, переодеваясь в первое попавшееся платье.

Аделина специально не пускала никого из служанок в комнату, чтобы хорошенько подумать над словами Эйнара и понять, что делать дальше. Она даже завтрак приняла «с порога», чтобы не отвлекаться. Как итог: теперь вчерашнее нижнее бельё валялось по всей комнате, корсет «гордой осанки» – гордо разложился на полу, а платье с коронации и вовсе заняло единственное место, где можно было привести себя в порядок, «величественно» распластавшись по стулу.

Пару секунд и собранный комок из ночнушки, вчерашнего нижнего белья и панталонов стремительно полетел в шкаф. Ещё через секунду туда же полетела постель, которую обычно утром убирали служанки. Вслед за всем этим должен был отправиться и корсет, но тут шкаф явно возмутился и словно подавившиеся заморский монстр принялся выплёвывать всё обратно.

– Ну уж нет… – голосом злобной авантюристки проговорила Аделина, и что есть силы «впечатала» вещи обратно, тут же захлопнув дверцы. – Проходи Теодор! – недолго думая прокричала она, как только угомонила шкаф.

Вскоре после приглашения королевы дверь открылась, и в комнату, слегка неуверенным шагом, вошел Теодор. На нём не было ни дорогих украшений, ни «шелковой» одежды, в отличие от вчерашнего наряда он выглядел как обычный ремесленник.

– Ты готова? – не мешкая, спросил он.

– К чему? – растерялась Аделина.

– Разве не ты вчера говорила, что хочешь побывать за пределами замка? – удивлённо заговорил Теодор. – Я только что от Геронта, он дал добро.

– Подожди, подожди. Я же не говорила, что хочу пойти именно сегодня, у меня ещё много дел… да и вообще…

– Сегодня Геронт в хорошем настроении, но это не значит, что завтра будет так же, – настоятельно произнёс Теодор и медленно приблизившись к Аделине почти вплотную, «мягко» добавил. – Не волнуйся, пока ты со мной, никто из простолюдинов даже пальцем тебя не тронет.

Аделина всё ещё пыталась найти повод для отказа, но чем ближе подходил Теодор, тем меньше у неё это получалось. Сердце начинало биться чаще, мысли сматываться в большой запутанный клубок, а глаза отказывались смотреть на что-либо, кроме красивого лица Теодора. Чтобы разрушить «неловкое молчание», королева пыталась сказать хоть что-то, однако на ум приходили лишь светло-синие глаза Теодора, которые так выразительно смотрели на неё.

– Да, да-дай мне немного подумать, – через несколько секунд прерывисто проговорила Аделина и тут же сделала два шага назад.