Белиал. Проклятая душа - Юлия Диппель

Вот только ее мотивы и условия, к несчастью, абсолютно неприемлемы.

– Это будет чистая, честная сделка, – добавила она и выдавила из себя ободряющую улыбку… хотя даже слепой увидел бы, как некомфортно она себя при этом чувствовала.

Я отрицательно покачал головой.

– Мне не нужна твоя душа.

– Но…

Ее протест я оборвал одним резким жестом.

– Здесь нечего обсуждать, Кассия!

Мой тон не терпел возражений. Впрочем, Кассия не была бы Кассией, если бы ее это хоть чуточку волновало.

– Ах, то есть, когда я не хочу разговаривать, то это по-детски. Но когда ты отказываешься что-то обсуждать, то нет? – Она фыркнула. – Нет, Бел. Мы должны об этом поговорить.

К сожалению, проигнорировать ее аргумент было невозможно.

– Тогда говори! – буркнул я. Моего мнения это не изменит. Я не отниму у нее душу и уж точно не соглашусь на сделку, которая изгонит меня из ее жизни. Но если так она почувствует себя лучше и увереннее, то я ее выслушаю.

– Мне важна моя свобода. Важнее, чем можно выразить словами. Но также я не хочу, чтобы тебя погрузили в этот Холодный сон. Компромисс будет выгоден нам обоим. Кроме того, я в состоянии сложить одно с другим: если тебя не будет, а Янус захватит бразды правления в Лиге, станет лишь вопросом времени, когда Ари и Люциан потеряют возможность меня защищать. Тогда мне придется пуститься в бега… если не хуже.

Я ощутил, как в мою сущность просочилось горькое отрезвление. Я в очередной раз недооценил Кассию. Мне казалось, что ее поведение продиктовано нынешним эмоциональным хаосом. Но это предложение продемонстрировало удивительно черствый прагматизм. Качество, которое я обычно ценил, но не в этом случае.

Растерянная из-за моего молчания, Кассия моргнула.

– Я что, неправа?

– Абсолютно права, – холодно откликнулся я. – Теперь я понимаю и твое внезапное беспокойство обо мне, несмотря на то, что ты постоянно твердишь, что не можешь ответить на мою любовь.

Внезапно все ее рвение и решительность рухнули, как карточный домик. Она выглядела огорченной и начала теребить полу халата.

– Одно то, что я не могу ответить на твою любовь, еще не означает, что я о тебе не беспокоюсь.

Вау.

А вот это больно.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить этот замаскированный под заботу удар ниже пояса, а Кассия даже не представляла, как сильно сейчас меня ранила. Ей повезло, что у меня хватило терпения и самообладания, чтобы проигнорировать это. Но это последние капли понимания, которое у меня еще оставалось. Я посмотрел на нее. Строго и непреклонно.

– Сколько еще ты собираешься отрицать свои чувства ко мне, мм?

У нее в глазах тут же промелькнула паника. Инстинкт к бегству буквально читался на ее лице.

– Ничего я не отрицаю, – тихо, но очень твердо ответила она.

Я сузил глаза. Мы оба знали, что это не так.

– Ладно, я… чувствую привязанность к тебе, – помедлив, прошептала она. – Но между нами двухтысячелетняя история, так что это абсолютно нормально, разве нет?

Ничто между нами не нормально, а ее невероятное преуменьшение не поддавалось никакому описанию. Тем не менее это уже начало. Кассия отважилась выглянуть из своего эмоционального укрытия, и я не собирался так быстро ее отпугивать. Поэтому молчал.

– Помимо этого, я чувствую благодарность. Никто и никогда раньше не был так внимателен и добр ко мне, как ты. Один только этот вечер очень много для меня значит.

Уже лучше…

Вдруг чудесные глаза Кассии наполнились слезами.

– Но есть еще и злость, потому что я просто не могу тебе доверять, – пробормотала она. – И боль, потому что не могу забыть, как ты со мной поступил. И отчаяние, потому что не понимаю, почему ты так уверен, что любишь меня. И разочарование, потому что каждый раз, когда я хочу полюбить тебя так же, ты уничтожаешь все своим эгоизмом.

Между тем слезы уже вовсю бежали по ее лицу. Она вытерла их рукавом и всхлипнула.

– Это чувства, о которых ты говорил? – со всей горечью спросила Кассия. – Или, может, ты имеешь в виду страх, который всегда охватывает меня рядом с тобой, потому что твои огромные ожидания всякий раз кажутся мне новой тюрьмой, из которой не будет выхода, если я сразу не убегу?

Меня шокировала ее честность. Ничто из сказанного ею не задумывалось как обвинение. Как и я прежде, она просто перечисляла факты. Давно известные мне факты. И все же каждое ее слово подталкивало меня все ближе к краю глубокой пропасти. Я знал, что произойдет дальше. Знал, и все же не мог предотвратить.

– Видишь, Бел, я не отрицаю свои чувства, – негромко произнесла Кассия. – Я просто не могу ответить на то, что ты ко мне испытываешь… – Ее голос надломился. Она подтянула колени к груди и крепко вцепилась в них, словно в поисках опоры. – Потому что я… тебя не люблю.

А вот и он. Последний удар, столкнувший меня в неизбежную бездну. Кассия подвела черту. По крайней мере попыталась… поскольку на самом деле в данный момент делала ровно то, в чем обычно обвиняла меня. Она мной манипулировала. Трудно сказать, намеренно или от бессознательного отчаяния, однако ее тактика почти сработала. Ее слова непрерывно и с такой резкостью отзывались у меня в сердце, что причиняли почти физическую боль. Но не с тем связалась. Потому что пропасти и боль – мой хлеб насущный.

Я невозмутимо поймал ее взгляд и удержал его. Так что Кассии, должно быть, показалось, что я заглянул прямо ей в душу.

– Докажи! – потребовал я. – Опусти свои стены и докажи, что ты меня не любишь!

С ее лица сошли все краски. Судя по всему, она рассчитывала на ярость, хладнокровие или издевки, а не на то, что я подвергну сомнению ее слова. У нее задрожали губы. Чтобы скрыть это от меня, Кассия плотно их сжала. И одновременно усилила свои стены до максимума, хотя они и так были неприступными. Куда же очевиднее?

– Придется тебе поверить мне на слово, – прошептала она.

– Но я не верю! Или ты забыла, что я видел твои чувства?

Ее глаза опасно сверкнули. Она не забыла. Конечно, нет. Ее упрямая голова никогда ни о чем не забывала.

– Так просвети же меня, Бел, – ледяным тоном бросила Кассия. – Что ты видел, когда мы занимались сексом? Что меня влечет к тебе? Что я считаю тебя сексуальным? Что я без колебаний доверила тебе свое тело? Что мне нравилось то, что ты со мной делал? Что ты даришь мне такое удовольствие, что это вызывает зависимость? Что я желала, чтобы это никогда