Душегуб - Николай Вингертер

Нексина этот вопрос по-прежнему не оставлял. Еще несколько недель назад он совсем не собирался жениться, его все устраивало в отношениях с Хромовой. И странным в этой связи ему казалось, что теперь он мог себе честно признаться, что насколько не хотел раньше жениться, настолько сейчас соглашается на брак и очень спокойно к этому относится… Но все же — вопрос оставался… Он никак не мог разобраться и понять: почему не делал предложения Хромовой и так быстро предложил выйти за него замуж Александре?.. Рассуждая таким образом, приходил к заключению, что все его мучения и терзания из-за того, что не может забыть и продолжает тосковать по Елене Аркадьевне… Но и этого вывода хватало ненадолго; он тут же начинал упрекать себя в неблагодарности по отношению к Александре… Так происходило с ним не раз, не два. Нексин мучился и пытался найти какую-то его устраивающую, а главное, оправдывающую правду, путался в своих чувствах, в итоге ни к чему не приходил…

Все было гораздо проще. Нексин не признавался себе в том, что, оказавшись отвергнутым Хромовой, страдал не от отсутствия ее любви, а мучился уязвленным самолюбием. Он любил больше и Хромовой, и Александры только себя. Их чувства по отношению к себе примерял, как если бы мерил в магазине пальто или туфли, где главное — ощущение удобства и комфорта. Он на основе имевшегося у него до сих пор опыта общения с женщинами считал, что каждая из них — чужой ему человек с той лишь разницей, что больше или меньше привыкаешь к какой-то из них, а потом, после расставания, помнишь одних дольше, а других забываешь быстро, словно вовсе не было рядом. Для него с годами становилось очевидно, что повстречавшимся однажды мужчине и женщине только поначалу кажется, будто они созданы друг для друга, но потом расстаются, чтобы уже никогда не быть вместе. Недавний разрыв с Хромовой было тому подтверждением, ведь он, если бы даже сильно хотел, уже не мог набрать ее номер телефона, чтобы услышать когда-то самый дорогой и красивый на свете голос, — этого не позволяли сделать гордость и сознание того, что не он, а она его отвергла и нашла замену другим… Таким был его опыт общения с женщинами, другого он не знал…

Поэтому, наверное, с появлением Александры была некоторая осторожность и неуверенность… Но все же статус жениха и будущего мужа невольно предопределяли его поведение, потому что Нексин всегда и ко всему, что касалось его лично, относился серьезно, как добросовестный актер к новой роли, чтобы, не дай бог, не замарать репутацию. Он сознавал, что, находясь рядом с Александрой, надо стараться быть примерным, зарабатывать ее расположение, себе авторитет; он не мог допустить, чтобы в его адрес когда-то прозвучало нечто такое, что приходилось слышать в среде знакомых, когда, например, жена в сердцах могла сказать мужу очень обидное, если не оскорбительное: «Я жалею, что вышла за тебя замуж…»

Но если стало хорошо складываться у Нексина в личных делах, то по какому-то негласному правилу, что «никогда не бывает в жизни все гладко», его тяготили проблемы на работе, особенно разлад с Баскиным, который протежировал для него должность директора. Не давали Нексину покоя и явно возросшие аппетиты Валкса, просившего еще и еще древесину дуба.

Варкентин успел за короткое время отправить несколько лесовозов, а следовало бы действовать осторожнее, потому как это могло стать заметным. С самим Валксом Нексин после их единственной встречи в конторе лесхоза не виделся, о его новых заявках на дополнительные партии леса знал только от Варкентина и удивлялся, как же много вывозится ценной древесины. Понимал, что Варкентин в воровстве леса имеет свой, отдельный от него, Нексина, интерес, но с этим ничего поделать не мог… Увязнув в криминальной истории, Нексину оставалось надеяться на то, что скоро рубку прекратят, потому что древесина заготавливается зимой, когда дерево «спит», и прекращают заготавливать весной, когда начинается период вегетации, деревья набирают сок и древесина становится вязкой, рыхлой, нетоварной. К сожалению, дубы «просыпались» позднее других деревьев, и пилить их можно было еще почти месяц. Но Нексин решил твердо, что, как только закончится этот сезон, откажется иметь дело с Валксом. Пока же нужно было набраться терпения, потому что валюта была взята и ее следовало «отрабатывать». Эти дьявольские долларовые ассигнации Нексину, конечно, были теперь очень кстати, потому что у него появились новые расходы из-за Александры и совсем не вовремя и некстати прозвучавшие пожелания в последнем разговоре с Оашевым.

Петерс, как и уславливался Нексин с Оашевым, отвез в город коробки с продуктами. Оашев вскоре позвонил и поблагодарил Нексина за подарки, в конце их недолгого разговора, в несколько завуалированной форме — метафоричность его фразы Нексин прекрасно понял, — сказал, что оценил качество и количество мясных продуктов, но, видимо, Нексин совсем не знает его кулинарные пристрастия, между тем он, Оашев, с недавних пор стал вегетарианцем и особенно любит капусту. Нексин сообразил быстро, ответил также замысловато, что, на удивление, есть у него в припасах заморская капуста, в ближайшее время в городе будет сам.

Поездку к Оашеву Нексин не хотел откладывать, потому как этот человек ему мог быть очень полезен. Но постоянно появлялись какие-то рабочие вопросы, и он никак не мог уехать, а когда наконец собрался, то вдруг позвонил человек, звонка от которого он меньше всего ждал. Это был Григорий Витебский. Нексин ничуть не сомневался, что при длительном молчании Баскина, звонок был напоминанием, а Витебскому отводилась роль посредническая, но очень важная, и от переговоров с ним зависело многое.

Нексин ответил Витебскому, что, конечно, узнал, давно не видел и не слышал, поэтому особенно будет рад увидеть и услышать умного человека. Спросил у Витебского, не организовать ли для него охоту, потому как остались считаные деньки до закрытия сезона. Витебский ответил в свойственной ироничной манере, что если и был когда-то охотником, то совсем на другую дичь, но теперь у него отсырел напрочь порох, остались только воспоминания о былых днях… Они поняли друг друга, посмеялись, и Витебский сказал: «А вот по части гурманства я хоть куда… У вас, Алексей Иванович, слышал, с этим по высшему разряду…» — «Информация верная, постараемся удивить даже видавшего виды гугельмана», — ответил Нексин, положил трубку и задумался о предстоящем уже через день разговоре с неожиданным визитером.

Витебского он встретил, как когда-то Баскина, богато накрытым столом. Александра старалась угодить и гостю, и Нексину, ставшему теперь ей близким человеком.