Как вывести ведьмаков - Татьяна Андрианова

— Ну-у-у… я того… этого… — начал было мямлить голова, ибо сказать что-нибудь надо было, а слова разумные отчего-то не находились: как ни откроешь рот, все какое-то мычание вырывается, будто сглазил кто.

— Ясно все с тобой, голова, — насмешливо хмыкнула Лика. — Ну, прощевай.

Она резко развернулась так, что взметнулся подол домотканого платья вокруг стройных девичьих ног, и пошла прочь. Увидев мерное покачивание ткани в такт легких девичьих шагов, Алишер отчего-то покраснел и сам удивился этому. Уж не помнил, когда кровь так жарко приливала к щекам. Разве в нежном детстве только. Вервольфы деловито поднялись на мощные лапы, грозно рявкнули на мужчину, чтобы не смел следовать за ними, а то откусят чего-нибудь, и потрусили за хозяйкой. Что характерно, ни одна, даже самая брехливая собака не посмела высунуть свой нос и тявкнуть что-нибудь вслед.

— Как — прощевай? — с отчаянием выдавил из себя Панас. — До свидания нужно говорить, Светлолика! Увидимся же еще… Или нет?

Но его вопль остался гласом вопиющим в пустыне. Ответа не последовало.

— Вот бесова девка! — вздохнул Панас и огрел все еще пребывавшего в некотором замешательстве от собственной реакции на местную ведьму Алишера по плечу, да так сильно, что ведьмак пошатнулся от неожиданности. — И никто ей, чертовке, не указ. Ведь уйдет, паршивка! Соберет свои манатки в узел и уйдет!

— Так что ты тогда стоишь, как каменюга посередь поля? — поинтересовалась у мужа Параскева. — С храмом-то уже почти все закончили. Собери ребят, да и айда к ведьме, сарай ладить.

Идея была хороша, не придерешься. Но уже темнело, и даже видавшего виды Алишера передернуло только от одной мысли, что кто-то может пойти в Безымянный лес после захода солнца. Не важно, будут ли это крепкие молодцы с топорами или еще кто-то. Как показала практика, наличие оружия в Безымянном лесу не главное. Вон ведьма даже без ножа ходит… правда, в сопровождении оборотней. «Интересно, а где она раздобыла таких серьезных зверей?» — подумал ведьмак.

— Так темнеет уже… — озвучил внутренние сомнения ведьмака голова.

— А ты темноты боишься? — не удержалась от «шпильки» Алкефа, но взглядом красотка обшаривала мускулистую фигуру ведьмака.

Она бы еще и проверила, так ли крепки на ощупь рельефные мышцы и сильно ли различается кожа рубцов шрамов от остальной, если бы не стоящий рядом муж.

«Вот и выходи после этого замуж, — с досадой подумала она. — Ведь никакого веселья в жизни не остается, одни серые будни да стирка портков».

— Не боюсь, — сказал как мечом рубанул голова. — Да только как без света сарай ладить? Не видно же ничего будет. Такое построить можем, что Дика еще больше расстроится.

Параскева ожгла зарвавшуюся рыжую кокетку уничижительным взглядом и предложила ей, прежде чем с советами к путным людям лезть, прикупить побольше ткани на блузки, а то ведь явно вещи застираны, да так сильно сели после последней стирки, что грудь уже не вмещается и через край выплеснуть норовит.

— Этак ты в следующий раз после стирки кофту свою и на нос не натянешь, — закончила она свою отповедь.

Бабы довольно засмеялись, им любое унижение рыжеволосой кокетки в радость. Алкефа покраснела и открыла было рот, чтобы доходчиво объяснить селянкам, что аппетитных женских форм стесняется только тот, кто их не имеет, но ее муж не дал ей такого шанса. Взял он разгоряченную перепалкой супругу за талию, перекинул через плечо и унес по направлению к дому под хохот окружающих, полностью игнорируя возмущенные вопли женщины. Алкефа поняла, что наверняка пропустит самое интересное, но поздно. Оставалось лишь бессильно кусать собственные локти и молотить кулачками спину мужа. «Угораздило же выйти замуж за такого здорового! Его пинай не пинай, все как кабану ивовый прутик», — сокрушалась она.

— Утром пойдем, — торжественно известил Панас окружающих. — Как раз тут все дела закончим.

— Вот и славно, — согласилась с мужем Параскева. — А мы вам на дорожку соберем чего-нибудь.

Алишер, которому душевные терзания по поводу возможной миграции ведьмы с насиженных мест были до магической лампады, тщетно пытался привести своих товарищей в чувство.

— Да ты не суетись, сынок. — Старческая рука жреца легла ведьмаку на плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— А что же мне еще делать? Я же не лекарь, — оторопело выдавил Алишер, который никак не мог привыкнуть к благодушному отношению к себе жреца. — Может, целитель у вас какой местный имеется или хоть заезжий? Посмотрел бы ребят.

— Откуда у нас целителю взяться? — вздохнул Гонорий. — Окромя ведьмы, некому лечить. Но ты не переживай. Сейчас болезных чайком травяным напоим. Хороший чаек. Ароматный. Светлолика сбор делала, а у нее он завсегда очень полезным для здоровья выходит. Покормим, чем Всевышний послал. Глядишь, и отойдут, сердешные.

Алишер сильно сомневался, что состояние Риттера и Миксама можно облегчить даже самым лучшим чаем и едой.

— А если не отойдут? — выразил свои сомнения он.

— Значит, Светлолику попросим. Она девка умная. Глядишь, и придумает что-нибудь.

— Ты в этом уверен? — спросил ведьмак, но в глубине души уже поселились нежные ростки надежды, что и в этот раз все закончится хорошо.

А еще Алишер знал: провала наверху ему не простят.

— Я просто верю, — как-то по-особенному светло улыбнулся ведьмаку жрец, и Алишер понял, что Гонорий имел в виду нечто большее, чем веру в способности местной ведьмы.

Аин и Кинни долго гоняли козу вокруг дома, пока запыхавшаяся вконец Манька в несколько ловких скачков, сделавших бы честь любой уважающей себя горной козе, не вскарабкалась на крышу. Дрожа всем серым телом, прижалась она к печной трубе и выставила рога, рассчитывая дорого продать свою жизнь преследователям. Участники противостояния появление Светлолики на поляне перед избой благополучно пропустили. Слишком уж увлеклись процессом.

Лютый же, сопровождавший ведьму, почуял двуипостасных заранее, благо ветер дул в его сторону. Дикий оборотень не питал иллюзий насчет своих более цивилизованных сородичей, не утративших человеческой ипостаси, считая их такими же зверями, как он сам, только более успешно маскирующимися под своих жертв. То есть еще и лицемерами. Строго говоря, умудренный опытом вервольф не доверял всем, кто не из его стаи. В своей стае он тоже не особо расслаблялся, зато точно знал, от кого каких действий следует ждать. Светлолика являлась единственным в мире существом, кому он готов был верить безоговорочно, несмотря ни на что, и служить до последнего вздоха. Именно поэтому он решил оставить пару двуипостасных, присутствие которых явственно учуял загодя, в блаженном неведенье о своем присутствии. Зачем провоцировать полуволков на нападение, которое вполне может последовать, если они вдруг учуют троих своих диких сородичей, раз можно неожиданно напасть самому, коли что-то пойдет не так. Поэтому Лютый строго рявкнул Пантере и Луне, чтобы не торопились выходить на видное место.