Настоящее прошлое. Крушение империи - Роман Злотников

– Да у них я все уже запросил. Водоочистные надо ремонтировать, ливневки на Советской реконструировать, а то как дождь – так не лужи, а озера стоят… но по себе знаю, что начальственный взгляд – это одно, а народный – совсем другое. Многое из того, что у людей под ногами мешается, начальство просто не видит. Или видит, но не обращает внимания. Потому как с их колокольни это кажется таким мелким и неважным.

Бабульки переглянулись и оживились.

– Это ты правильно говоришь, милок…

Все началось с того, что в моей жизни снова нарисовался «триумвират», для которого я писал свой «синопсис». И произошло это весной девяносто первого. Как раз в тот момент, когда я вовсю бодался с союзной бюрократией по поводу открытия валютного счета.

Дело в том, что моя поездка в США закончилась солидным успехом. Ну по текущим меркам, конечно… Во-первых, моя первая изданная в США книжка показала довольно неплохие продажи. Не такие, как в Союзе, конечно, – пока было продано всего около восемнадцати тысяч экземпляров, и еще на шесть имелся предзаказ, но даже такие весьма скромные по нынешним советским меркам цифры американцам оказались интересны. Вследствие чего издательство Ace Books приняло решение купить у меня права на издание и остальных книг этого цикла. Но на них я уже заключил договора исключительно от своего собственного имени, послав ВААП лесом. Впрочем, даже эта моя командировка в США, целью которой было получение прав на издание книг американских авторов, уже шла вразрез с уставом Всесоюзного агентства по авторским правам и действующим союзным законодательством. Поскольку, согласно ему, никакие советские издательства не имели права самостоятельно заключать договора с иностранными авторами. Все нужно было делать через ВААП. Но его мертвая хватка к началу девяносто первого уже была не той, что раньше. Агентство вовсю трясло, поскольку ходили громкие слухи о том, что его собираются то ли реформировать, то ли распускать. А к чему приведет реформирование на фоне разваливающегося государства, всем было прекрасно понятно. Ибо за последние несколько лет подобных наглядных примеров жизнь предъявила предостаточно… Во-вторых, за время поездки я сумел-таки договориться с полудюжиной американских фантастов. То есть не совсем так, теоретически я договорился почти со всеми, с кем удалось пообщаться. А пообщался я более чем с двумя десятками. Причем среди них такие имена встречались – Шекли, Гаррисон, Азимов! С первыми двумя я имел честь встречаться и в прошлой жизни. С Шекли я познакомился на конвенте «Странник» в Питере, а с Гаррисоном – на «Портале» в Киеве. Мы с ним там даже выпили тайком от его жены… Но подавляющее большинство моих собеседников запросило за права на их книги явно неподъемные для нас в настоящий момент суммы – от десяти и до ста пятидесяти тысяч долларов. Так что толку от этих договоренностей не было от слова «совсем». А вот оставшиеся шестеро согласились на куда меньшие выплаты. Причем среди них были не только «молодые/начинающие», но и вполне громкие имена. Тот же Стивен Кинг, который, выслушав мой спич, составленный в стиле «карта слезу любит», расхохотался и заявил, что согласен передать права на десять своих книг по цене тысяча долларов за каждую. Правда, ограниченным тиражом и только на год. И еще почти час отчаянного торга не сумел сдвинуть его с этой позиции ни на йоту. Максимум, на что мне удалось договориться, рассказывая слезливые истории о том, как тяжко приходится в СССР новоиспеченным бизнесменам, так только на то, что этот год начнет отсчитываться не с момента подписания нашего договора, а с момента поступления книги в продажу. А еще удалось включить в договор пункт, согласно которому, если продажи превысят ожидаемые (в чем я практически не сомневался – книжный голод в СССР до сих пор был дичайший), роялти мы будем выплачивать не по официальному курсу, а по курсу покупки доллара на валютной бирже Госбанка СССР. Эта организация появилась после Указа Президента СССР от 26 октября 1990 г. № УП-943 (Д) «О введении коммерческого курса рубля к иностранным валютам и мерах по созданию общесоюзного валютного рынка». Потому что ситуация в экономике к концу девяностых стала такова, что держать официальный курс в шестьдесят копеек Госбанк СССР оказался категорически не в состоянии. И было принято решение «отпустить» курс доллара в свободное плаванье. Но не вообще, а, так сказать, в ограниченном масштабе. Так что положение о валютной бирже было утверждено уже в конце февраля девяносто первого. Всего через четыре месяца после выхода указа. Немыслимо быстро по советским меркам. Ибо в СССР мыслили пятилетками… Не надо было быть провидцем, чтобы понять, что после этого валютный курс тут же скакнет не просто в разы, а на порядки! И так оно и произошло. При официальном курсе рубля к доллару на уровне менее шестидесяти копеек за «бакс» курс доллара на валютной бирже временами взлетал до шестидесяти пяти – семидесяти рублей. Причем никто не мог гарантировать, что в какой-то момент он не подскочит до ста, а то и ста десяти рубликов за «зеленый». И это еще до введения официального плавающего курса рубля и имеющегося серьезного ограничения доступа к бирже… А после его введения он скакнет еще выше. Насколько я помнил, к моменту начала «деноминации», которая стартовала с первого января тысяча девятьсот девяносто восьмого, курс доллара дорос до шести тысяч рублей за бакс. А вот на сколько поднялся курс доллара за девяносто второй год – я не помнил. Не выработалась у меня тогда еще главная привычка девяностых – все свободные средства тут же переводить в доллары. Потому как никаких свободных средств у меня в те времена просто не было. Все, что удавалось заработать, уходило влет, как в трубу. Да еще и не хватало.

– Роман, а вы не планируете перебираться в США? – поинтересовался Кинг после того, как мы наконец пришли к соглашению. – Я думаю, у нас вы точно найдете себя!

Я мило улыбнулся. Ну а что еще можно было сделать? Рассказать Стивену, какая жопа начнется в США в конце десятых – начале двадцатых? Ага, так он мне и поверит… В лучшем случае вежливо посмеется. К тому же ближайшие-то два десятилетия будут торжеством Pax Americana. Поэтому что бы я сейчас ни сказал – это будет опровергаться каждодневной действительностью на протяжении всех следующих почти тридцати лет. И лишь потом наступит прозрение. Так что я лишь вежливо поблагодарил Мастера:

– Спасибо, Стив, обещаю подумать над вашим предложением…

Ну а когда я, окрыленный успехами, вернулся домой, выяснилось, что все подписанные договора я могу свернуть в трубочку и засунуть себе в задницу. Ибо, как выяснилось, иным способом использовать их будет затруднительно. И дело не в ВААПе, который в мае настигло-таки реформирование, потому что его преобразовали в Государственное агентство по авторским правам с серьезно урезанными полномочиями, вследствие чего бардак там еще больше усилился, и вновь образованная организация оказалась фактически парализованной. Так что там в настоящий момент никто не обращал особенного внимания на то, что творилось «снаружи»… Дело оказалось в том, что для того, чтобы купить валюту даже и по биржевой цене, то есть в сто – сто пятьдесят раз дороже официального курса, требовалось наличие валютного счета, право на открытие которого получали исключительно предприятия, осуществляющие «внешнеэкономическую деятельность». А наше издательство напрочь отказывались признавать таковым! Вот если бы мы гнали на экспорт нефть с газом или хотя бы металлолом либо лес-кругляк – тогда да…