Корсар и роза - Звева Казати Модиньяни

Поэтому он отправился домой, как обычно, на местной электричке со всеми остановками. В Форли, выглянув в окно, Спартак заметил на перроне, среди людей, садившихся в поезд, Антонио Мизерокки. В последний раз он говорил с Тоньино в конце февраля, когда подвозил его в больницу к Маддалене. Ту встречу никак нельзя было назвать дружеской, и теперь Спартак предпочел избежать новой. Он поднялся, быстро пересек вагон и вышел с противоположной стороны, решив, что уедет следующим поездом. Он стыдился самого себя, ему было противно вот так, по-воровски, прятаться, ведь он ни в чем не мог себя упрекнуть, разве что в любви к жене друга, но об этом его друг уже и так был наслышан.

Выйдя из здания вокзала, Спартак, чтобы скоротать время, решил прогуляться вдоль бульвара.

Он услыхал за спиной гудок автомобиля и, обернувшись, узнал сидевшего за рулем Серджо Капорали, управляющего графа Сфорцы. Тот, поравнявшись со Спартаком, остановил машину.

— Куда путь держите? — спросил Серджо, высунув голову из открытого окошка.

— Просто гуляю, жду поезда, — ответил Спартак, подходя к машине.

— Ну, тогда садитесь. Подвезу вас в Луго.

Спартак сел на переднее сиденье рядом с ним.

— На свадьбе гуляли? — с усмешкой осведомился управляющий.

— Я был в Болонье по обычным делам.

— По вашему виду этого не скажешь. Вы прямо как из-под венца.

— Я вам кажусь смешным? — встревожился Спартак.

— Этого я не говорил. Но, дорогой мой Рангони, мы же с вами люди деревенские, наше платье — вязаная куртка, вельветовые штаны и сапоги.

Спартак подумал, что управляющий прав. Ему и в самом деле было не по себе в новой одежде.

— Как идут дела в Равенне? — спросил Серджо, имея в виду пеньковую фабрику.

— Грех жаловаться, но могли бы идти и лучше. Так ведь всегда говорят, верно? — улыбнулся молодой человек.

— Вы не слишком-то откровенны. Но молва впереди вас бежит: все знают, что дела у вас идут отлично, — заметил управляющий. — Однако я на вас в обиде: вот уже сколько времени вы к нам в усадьбу носа не показываете. С чего бы это?

Спартак, разумеется, не мог признаться ему, что избегает встреч с Маддаленой и Тоньино, и поэтому решил соврать.

— Я стараюсь расширить круг своих клиентов. С вами у меня проблем нет. Если хотите сделать заказ, вам стоит всего лишь позвонить, — ответил он.

— Так-то оно так, но я хотел бы с вами встретиться, чтобы поговорить о деле другого рода. Даже сам не знаю, с чего начать разговор, — неуверенно проговорил Серджо.

— В чем дело? — нахмурился Спартак.

— В контору приходила эта… учительница… Ну, словом, ваша знакомая.

— Альберта?

— Вот-вот. Она вас искала.

— Она не сказала, чего ей надо? — Спартак за последнее время совершенно позабыл о ней.

— Нет, не сказала. Мне она показалась очень печальной. Хотела с вами поговорить.

Это было настоящее бальное платье до самого пола, воздушное, невесомое, сшитое из тончайшего газа светло-табачного цвета с рисунком в виде букетов алых маков и золотистых пшеничных колосьев. Юбка состояла из шести отдельных слоев, каждый из них был окрашен по-своему и вносил свой оттенок в общую гамму. Одетта заказала его в Милане, в ателье «Вентура», где имелся специальный манекен, сделанный по ее меркам. Таким образом она могла шить себе гардероб без примерок. Как только посылка была получена, она потребовала, чтобы Лена немедленно помогла ей примерить обновку.

— Ну, как оно сидит? — спросила Одетта, возбужденная, как ребенок.

— Как нарисованное, госпожа графиня, — от всего сердца заверила ее Лена.

Ей в жизни не доводилось видеть более прекрасного наряда.

Одетта вертелась перед зеркалом, любуясь собой.

— А тебе не хотелось бы его примерить? — спросила она, словно искушая Лену.

— Я бы ни за что не посмела, — потупилась та.

— Похвальный ответ. Встречаются и такие горничные, что тайком примеряют господские наряды, и я тебя уверяю, это ужасно неприятно для хозяйки. Хотя я их, бедняжек, пожалуй, могу понять. Быть может, и я на их месте делала бы то же самое. Кто знает! — не слишком искренне вздохнула Одетта.

— Госпоже графине лучше знать. У нее было много разных горничных, — заметила Лена.

— Единственная, кто удовлетворяет всем моим требованиям, это ты, моя дорогая, — польстила ей графиня.

Лена помогла хозяйке расстегнуть сзади длинный ряд крохотных пуговичек. Обтянутые той же материей, из которой было сшито платье, эти пуговки с воздушными петельками тянулись вдоль спины, образуя зубчатый узор.

— Я заказала это платье по особому случаю. Мы с мужем празднуем годовщину нашей свадьбы. Сегодня вечером мы едем в Чезену, в театр «Бончи» на премьеру «Тристана». Из Рима приедут мои подруги Надя Барберини и Аурора Джованелли. Они собираются погостить у нас на вилле. И поскольку они не взяли с собой слуг, тебе придется о них позаботиться. Вот увидишь, они не будут скупиться на чаевые, — поторопилась успокоить ее Одетта.

— Это не имеет никакого значения, мадам. Я и без того получаю прекрасное жалованье, — ответила Лена.

Граф тоже был щедр на чаевые, но всякий раз, принимая от него горсть монет, Лена мучительно краснела, словно протягивала руку за милостыней.

Для Одетты эта молоденькая крестьянка по-прежнему оставалась неразрешимой загадкой. Молчаливая, сдержанная, одаренная поразительной восприимчивостью, она никак не позволяла вызвать себя на откровенный разговор. Одетта так и не сумела понять, какие чувства испытывает к ней ее горничная: симпатию или неприязнь. Лена редко улыбалась, но держалась спокойно и невозмутимо. Она ни разу не дала хозяйке повода для недовольства и была, казалось, глуха к похвалам. Да, Лена что-то скрывала, но что именно? Этого Одетта не знала.

Сейчас она украдкой наблюдала за своей горничной, пока та убирала в шкаф новое платье. Одетта видела ее отражение в зеркале, перед которым сидела, расчесывая щеткой волосы.

— Мы даем званый ужин для моих римских друзей. Граф пригласил двух господ из Милана. Кажется, они стоят во главе какого-то крупного химического предприятия. Что-то в этом роде.

Повесив наряд в шкаф, Лена, все так же молча, принялась подбирать и складывать небрежно разбросанное по комнате белье и платье.

— Среди приглашенных будет и синьор Спартак Рангони. Ты ведь с ним знакома? — спросила Одетта.

Лена, поднявшая в этот момент с ковра блузку, застыла на мгновение, но ничего не ответила.

— Ну, конечно же, как ты можешь его не знать! Он еще недавно был помощником управляющего нашей усадьбой в Луго. Ушел всего пару месяцев назад, — настойчиво продолжала графиня.