Операция "Горби" - Анна Гранатова

НАША СПРАВКА

РЕЙКЬЯВИК-86. НЕСЛУЧИВШЕЕСЯ ЧУДО.

Центр Исландии, Рейкьявик, не совсем не был приспособлен, чтобы стать центром мировой политики. Но для секретных переговоров с Рейганом Советский Союз срочно прислал туда пассажирский корабль. На корабле расположился и Михаил Горбачев, к которому вскоре присоединились американцы. Переговоры начались один на один, но вскоре к Горбачеву и Рейгану присоединились Эдуард Шеварднадзе и Джордж Шульц. Никаких совместных завтраков-обедов. Только дело. Всю ночь с 11 на 12 октября 1986 года работали эксперты. Советскую группу военных аналитиков возглавлял маршал Ахромеев, американскую Поль Нитце. Но все было безрезультатно. В своих воспоминаниях Рейган напишет, что Горбачев попытался ограничить переговоры вопросами контроля за вооружениями. Но и для Рейгана это была главная тема, он много говорил о проекте СОИ. С советской стороны прозвучал ответ асимметричный, потому что свою систему СОИ Москва создавать не собирается. Зато Москвой была предложена формула 50-процентного сокращения стратегических наступательных вооружений, всей группы межконтинентальных баллистических ракет, а также системы ПРО. Учитывая интересы европейских государств, была предложена полная ликвидация ракет средней дальности СССР и США в европейской зоне. При этом ядерные вооружения Англии и Франции остались бы вне советско-американской договоренности. Ракеты средней дальности в азиатской части СССР были бы сокращены до уровня 100 боеголовок; США получили бы право иметь на своей территории такое же количество боеголовок на ракетах средней дальности. Ракеты сдельностью меньше чем 1000 км подлежали бы замораживанию. Было внесено предложение о начале переговоров по полному прекращению ядерных взрывов. За этим пакетом мер, рассчитанных на пять лет, должны были последовать шаги, которые в течение следующих пяти лет должны были привести к полной ликвидации ядерных потенциалов Советского Союза и Соединенных Штатов Америки, а также ядерного оружия вообще.

Реакция Рейгана на предложения СССР была сдержанной. Свои позиции Рейган защищал жестко и бескомпромиссно, стремясь сломать такую стоявшую на пути преграду, как Договор по ПРО. Этот договор был камнем преткновения. Встретившись в обеденное время, Шеварднадзе и Шульц обращают внимание, что в позициях СССР и США называются разные сроки действия обязательства о невыходе из Договора по ПРО — 10 лет в советском предложении и пять лет в американском. Шеварднадзе подчеркивает, что это и так компромисс со стороны Союза, так как первоначально СССР исходил из срока в 15–20 лет. Но, говорит он, это наше последнее слово. Без согласия США на десятилетний период невыхода из Договора по ПРО никакого соглашения по СНВ быть не может. Шульц обещает подумать.

Через пару часов советский лидер зачитал итоговую формулировку: «СССР и США обязались бы в течение 10 лет не пользоваться имеющимся у них правом выхода из бессрочного Договора по ПРО и в течение этого периода строго соблюдать все его положения. Запрещаются испытания всех космических элементов противоракетной обороны в космосе, кроме исследований и испытаний, проводимых в лабораториях. В течение первых пяти лет этого десятилетия (до 1991 года включительно) будут сокращены на 50 % стратегические наступательные вооружения сторон. В течение следующих пяти лет этого периода будут сокращены оставшиеся 50 % стратегических наступательных вооружений сторон. Таким образом, к исходу 1996 года у СССР и США стратегические наступательные вооружения будут ликвидированы полностью».

Вот что в ответ зачитал Рейган: «СССР и США обязались бы в течение 10 лет не пользоваться имеющимся у них правом выхода из бессрочного Договора по ПРО и в течение этого периода строго соблюдать все его положения, в то же время продолжая исследования, разработки и испытания, разрешенные Договором по ПРО. В течение первых пяти лет этого десятилетия (до 1991 года включительно) будут сокращены на 50 % стратегические наступательные вооружения сторон. В течение следующих пяти лет этого периода будут сокращены наступательные баллистические ракеты обеих сторон. Таким образом, к исходу 1996 года у СССР и США наступательные баллистические ракеты будут ликвидированы полностью, По истечении 10-летнего срока каждая сторона могла бы развернуть оборонительные средства, если она того пожелает, если только стороны не договорятся об ином».

Казалось, начинает вырисовываться выход на беспрецедентную по размаху договоренность. Но тут Горбачев говорит: «Нам непонятно, почему американская сторона не дает согласия на то, чтобы исследования, разработки и испытания СОИ ограничивались рамками лабораторий, как это предложено в советском тексте. Если мы запишем так, как предлагается в американской формулировке, — уточняет он, — то это даст возможность двойственной трактовки Договора по ПРО». — «Вы разрушаете мне все мосты к продолжению моей программы СОИ, — откровенно заявляет Рейган. — Я не могу пойти на ограничения такого характера». В мемуарах Рейгана насчет концовки этих переговоров написано: «Я все больше закипал, не в силах сдержать раздражение. До меня дошло, что Горбачев заманил меня в Исландию с единственной целью — угробить на корню стратегическую оборонную инициативу». «Жаль, что мы расстаемся таким образом», — сказал Р. Рейган. «Мне тоже очень жаль, — ответил М.С. Горбачев, — я хотел договоренности и сделал для нее все, что мог, если не больше».

* * *

Рейган давно ушел, а Кейси все стоял у окна и смотрел, как на землю медленно и неторопливо падает пушистый снег. Прохожие спешили по улицам, видимо, в поисках рождественских подарков. В витринах магазинов зажглись, освещенные гирляндой бегущих огней, праздничные елки. Яркие плакаты кричаще обещали рождественскую распродажу с грандиозными скидками. В глазах Кейси стояли слезы. «Ну вот, еще один день прожит», — подумал он.

В дверь палаты постучали. Медбрат доложил, что Уильяма Кейси хотел бы видеть вице-президент Джордж Буш.

— Пусть войдет, — голос Уильяма Кейси был хриплым и прокуренным.

В руках у энергично вошедшего Буша был огромный кулек, придававший ему сходство с Санта-Клаусом.

— Вильям, вы хорошо выглядите, — солгал Буш. — Пора готовиться к Рождеству и Новому, 1987 году… Я вам принес подарок…

Тут в руках Буша появилась зеленая пушистая красавица, украшенная гирляндами. Елка переливалась огненной радугой.

— Очень мило с вашей стороны.

— Надеюсь, это вам поднимет настроение. Скорее выздоравливайте и возвращайтесь к работе. На Роберта Гейтса, конечно, можно положиться, он славный парень и не подведет. Я пожалуй даже взял бы его в свои помощники… Но Роберт, разумеется, будет только «исполнять обязанности». Ваше кресло директора останется всегда только за вами.

— Не надо пафоса, Джордж. Кстати, я рад, что вы все же замяли этот проклятый скандал с Ирангейтом. Эта история здорово потрепала нам всем нервы.

— Да. Я сделал все, как вы просили, и если у вас еще есть поручение…

— Есть, Джордж, есть. Пусть шахматную доску из моего кабинета в Лэнгли заберет себе Збингев Бжезинский. Будем считать, что я ему ее подарил. Эта доска Бжезинскому нужнее, чем Гейтсу, который завтра в мой кабинет переедет.