Убийство Уильяма Норвичского. Происхождение кровавого навета в средневековой Европе - Эмили М. Роуз

Вода представляет собой важный элемент выдвинутого в Глостере обвинения: жертву нашли в реке. Судя по позднесредневековым судебным и религиозным анналам, в реках и колодцах было найдено немало мертвых детей. Широкое хождение имели истории про детей, ставших жертвами родительского небрежения и спасшихся от смерти лишь благодаря вмешательству какого-нибудь святого. Многие дети сваливались в рыбные пруды, реки и колодцы, или их туда бросали взрослые, иногда даже члены семьи[613]. Рассказы о чудесном спасении детей свидетельствуют, что средневековые семьи жили в опасном мире: дети падали в колодцы, пруды и ведра, и утопление было самой распространенной разновидностью несчастных случаев, отмеченных в записях папских нотариусов[614]. Обвинение в ритуальном убийстве в Блуа в 1171 году, возможно, тоже связывалось с утоплением (на евреев напали на берегу реки); аналогичные мотивы присутствуют и в истории Роберта Берийского (на единственном известном изображении Роберта его бросают в колодец). Хью Линкольнский также был якобы найден в колодце[615]. Знаменитые истории маленькой девочки из Вальреаса в XIII веке и Симона Трентского в XV столетии также повествуют о детях-утопленниках[616].

В Средние века дети тонули столь часто, что вряд ли очередной маленький утопленник мог привлечь внимание тогдашних историков (вне зависимости от того, произошло ли это в Глостере, Бери или Линкольне). Чаще всего объяснение было самым прозаическим: смерть от несчастного случая. Лишь иногда давление местного населения соединялось с англосаксонской традицией почитать жертв внезапной и необъяснимой насильственной смерти, приводя к тому, что высказывались предположения о вине евреев в ритуальном убийстве. В Глостере, как и в Норвиче, подобные мотивы подстегивали распространение таких историй.

Возможно, Глостеру был нужен святой, но нет никаких указаний на то, что Гарольд восполнил эту потребность. Он не совершал чудес, не породил церковного поминовения и не сплотил корпоративную идентичность Глостера. Он не упоминается за пределами Глостершира; судя по всему, ему не было посвящено ни алтаря, ни даже лампады в соборе, не говоря уже о гробнице или часовне, и эти факты указывают на то, что, по сути, он не играл никакой роли в богослужебной жизни горожан. Поэтому для того, чтобы понять, как возникла история о предполагаемом убийстве Гарольда, необходимо обратиться к иным источникам. Смерть Гарольда не породила религиозного культа.

Но она дала Ричарду Фиц-Гилберту средства отправиться в Ирландию. Когда увязшие в долгах бароны вернулись из Германии после бракосочетания Матильды и Генриха Льва, власти немедленно взялись за дело. Весной 1168 года, в то время, как в Глостере Гарольда оплакивали как мученика, в другой части Англии, на родине Уильяма Норвичского, история юного подмастерья получила вторую жизнь. Мертвого Гарольда вытащили из реки незадолго до того, как епископ Норвичский освятил во имя св. Уильяма новую часовню на том месте, где было найдено тело юноши. Эта часовня долгое время так и называлась – часовня св. Уильяма-в-лесу. Хотя само здание было, по всей вероятности, разрушено во время Реформации, часовня отмечена на картах XIX века, и в начале следующего столетия ее основание еще можно было увидеть на Маусхолд-Хит. Здание, судя по всему, было солидное: говорили, что толщина стен составляла более двух с половиной футов[617]. Сегодня это место отмечено только несколькими камнями на краю футбольного поля; это заросший травой кусок земли, защищенный Законом о памятниках старины, впервые принятым Парламентом в 1882 году.

Освящение Норвичской часовни в 1168 году породило всего три чуда. В течение трех следующих лет нет никаких сведений об иных чудесах нового святого. Всплеск почитания в 1168 году не свидетельствовал о процветающем культе, поскольку он не имел особых последствий. Освящение часовни в Норвиче, вероятно, было совершено по тем же мотивам, по которым действовали власти в Глостере, – им требовалось убедить крупных евреев-заимодавцев помочь де Клеру. Выставить на алтаре тело мертвого мальчика, предположительно убитого евреями, представилось удачным способом вымогательства денег у предполагаемых виновников. После того как обвинения в ритуальном убийстве были выдвинуты в Глостере и возобновлены в Норвиче, Фиц-Гилберт, получил, наконец, свои деньги, набрал войска и нанял множество судов, чтобы переправить их в Ирландию; он немедленно отправился на Изумрудный остров, располагая всем необходимым для достижения успеха. Выслав вперед авангард, он высадился в Ирландии в августе с армией более тысячи человек числом и одержал победу. В том же августе Фиц-Гилберт получил обещанные награды: земли в Лейнстере, титул короля и Айфе в жены.

Ни в одной из множества книг, посвященных военным экспедициям англичан в Уэльс и Ирландию в XII веке, не затрагивается щекотливый вопрос о том, как же платили тысячам солдат, чтобы они сражались под предводительством лишенного имущества графа, пребывавшего в опале у короля. А ведь роль, которую сыграли еврейские заимодавцы в Глостере и Восточной Англии, и давление, оказанное на них, чтобы выжать денег на это предприятие, были весьма значительны. В 1166 году, например, даже с благословения Генриха II, король Диармайт Лейнстерский не мог найти английских солдат, которые захотели бы помочь ему вернуть престол; но три года спустя он уже не испытывал никаких затруднений. Куда более вероятно, что два года пришлось ждать наличных денег, а не согласия короля на это предприятие[618].