Ужин вдвоем - Майк Гейл

Конец рабочего дня, без двадцати пяти семь. Я выхожу из мужского туалета, переодевшись из гавайской рубашки, джинсов и кроссовок в черные брюки, черную тенниску и ботинки. Редакция «Высшего класса» уже опустела: сегодня в три часа утра первый номер отправлен в печать, и ради такого случая коллеги позволили себе разойтись пораньше — все, кроме меня и нашего нового рекрута, Фрэн Митчелл. Хоть как профессионал она на голову выше нашего младшего состава, пока что редактор поручает ей самую черную работу — и она безропотно вкалывает. Если «Высший класс» не кончит так же, как «Громкий звук», думаю я, то только благодаря Фрэн. Хорошо, что она здесь.

— Ух ты, какой крутой мачо — весь в черном! — лукаво улыбаясь, восклицает Фрэн. — Куда это так нарядился?

— Нарядился? Да брось, это старые тряпки. Просто надел первое, что подвернулось под руку. Может быть, малость странно одеваться для вечеринки с женой и ее сослуживицами, словно на похороны, но… сама понимаешь.

— А по-моему, это прекрасно. Знаешь ли ты, Дейв, что в такого, как ты, очень легко влюбиться? Поначалу кажешься таким крутым мрачным рокером — а потом выясняется, что ты умеешь и девчонкам добрые советы давать, и в журнале для женщин писать умно, ярко и трогательно. В тебе удивительно сочетаются мужественность и чувствительность. Ты из тех мужчин, что равно способны и заниматься с женщиной безумной, страстной, пещерной любовью, и говорить о «чувствах», на которые большинство мужчин просто плюет.

— Да ладно тебе, Фрэн! — протестую я. — Не хуже меня самого знаешь, что все это притворство. То, что я делаю для журналов — это не я. И в «Femme», и в «Крутой девчонке» я пишу то, что хотят прочесть читательницы — и не более того. Все это иллюзия.

— Но иллюзия, в которую хочется верить. Иллюзия, которая прекраснее повседневной реальности. — Тут она останавливается, понимая, что чересчур далеко занеслась, и широко улыбается. — Только не воображай, что я в тебя втюрилась. Лет пять назад — пожалуй, но теперь можешь и не мечтать, что я брошусь тебе на шею. Не будет такого. Ты любишь Иззи, верно? Только о ней и думаешь. Она — единственная во всей вселенной, кто может сделать тебя счастливым. А ты — ее.

— И что?

— И ничего. Хотелось бы мне знать, каково это — быть Иззи. Что чувствуешь, когда тебя так любят. Ты заботишься о ней, все время о ней говоришь, гордишься всеми ее успехами, а эта история с Николой показала, как ты страшишься ее потерять. Она для тебя значит все. Не просто потому, что вы муж и жена — а потому, что вы одно целое. — Она обрывает себя. — Что-то я разболталась… хотела только сказать, что, хоть я и люблю Линдена всем сердцем, но знаю: он никогда не будет смотреть на меня так, как ты смотришь на Иззи. Не потому, что он плохой человек, или я ему не нравлюсь. Просто вряд ли он понимает, что это такое — любовь. — Она смотрит на часы. — Ладно, я тебя совсем заболтала. Беги, а то опоздаешь.

— И то верно, — отвечаю я.

Мы говорим «до свидания» уборщице, вместе выходим из кабинета и ждем на площадке. Наконец приходит лифт: в нем — две журналистки из «Метродома» и редактор «Fashionista», поглощенные беседой. Мы с Фрэн молчим, вслушиваемся в обрывки болтовни о парикмахерах, парнях и прошлой серии «Элли Макбил» — и улыбаемся.

Как только я выхожу на Оксфорд-стрит, начинает накрапывать дождь. Я ускоряю шаг, на ходу стараясь привести себя в праздничное расположение духа. Сегодня вечер Иззи, думаю я. Не стоит портить ей праздник мрачной физиономией. Пусть порадуется — она это заслужила. Я готов даже, если потребуется, по просьбе ее коллег снова изобразить Доктора Разбитых Сердец. Лишь бы она была счастлива.

Войдя в ресторан, первым делом отыскиваю взглядом Иззи и ее подруг — но их не вижу. Зал, освещенный свечами на столиках, забит щебечущими парочками. Иззи никогда никуда не опаздывает, и я уже начинаю побаиваться, не ошибся ли временем и местом или, того хуже, не стряслось ли с ней чего. Подойдя к метрдотелю, говорю, что должен был встретиться здесь со своей женой, что столик заказан на семерых на фамилию Хардинг. Метрдотель долго скользит пальцем по книге заказов.

— Хардинг уже здесь, — говорит она наконец. — Только столик не на семерых, а на шестерых. Я в ужасе. Неужели все-таки ошибся временем? Иззи меня убьет.

— Вам показать столик?

Я покорно вздыхаю, и метрдотель ведет меня через весь зал к столику в дальнем углу. Теперь понятно, почему я не разглядел Иззи. Я искал взглядом большую компанию женщин — а Иззи не в большой компании. Но и не одна. Рядом с ней сидит Никола.

Иззи встает мне навстречу, обнимает меня и целует. И Никола тоже.

— Нам с Иззи столько всего надо тебе рассказать! — задыхаясь от восторга, выпаливает она.

— Ничего не понимаю! — ошарашенно бормочу я.

— Я решила, — говорит Иззи, глядя мне прямо в глаза, — что настало время со всем этим покончить. Я устала злиться, устала жалеть себя, устала скучать по тебе. И еще — очень хотела познакомиться с Николой. Так что я позвонила ей на прошлой неделе — если помнишь, на обороте фотографии был номер ее телефона — и встретилась с ней и с ее матерью. Мы прекрасно поладили, и я пригласила Николу поужинать с нами обоими. Она согласилась, и мы решили прийти заранее — прежде чем разговаривать с тобой, нам надо было многое обсудить друг с другом. Так что, дорогой, никакой корпоративной вечеринки не будет.

— Иззи такая замечательная! — восклицает Никола. — Ты представляешь, ей стоит позвонить в косметическую фирму — и ей тут же присылают бесплатную косметику, сколько захочет! — Но тут же краснеет и поправляет себя: — Нет-нет, Иззи не поэтому замечательная, а просто… просто потому что замечательная!

— Спасибо, Никола, — улыбается Иззи. — Бесплатный флакончик «Гуччи Энвай», считай, уже твой. — Она поворачивается ко мне. — Не понимаю, почему я раньше этого не сделала. Все оказалось так просто — достаточно встретиться лицом к лицу… Ведь Николу невозможно не любить. Просто невозможно. Дейв, ты должен гордиться своей дочерью.

— Я и горжусь, — отвечаю я. — Безмерно горжусь вами обеими.

И Иззи снова меня целует. А потом мы чинно рассаживаемся вокруг стола, официант приносит меню, открывает бутылку вина, и начинается наш самый первый ужин втроем.